Истории из Бедокурии - Фаллада Ганс - Страница 23

Лиса лежала на полу и дёргала ногами, точно бежала.

— Дурень, — прохрипела она, — ты ведь меня насмерть убил! — и испустила дух.

А Юрк подскочил и поднял упавшую шапку-невидимку.

— Лисонька, милая лисонька! — запричитал медведь. — Погоди умирать! Поживи ещё хоть немножечко!

На кухонном столе лежала вилка. Юрк схватил её и — р-раз! — вонзил медведю в зад.

— У-у-у! — взвыл медведь. — Кто это ещё колется?

Он повернулся и стал осматриваться. А Юрк зашёл ему за спину и снова — р-раз! — вонзил вилку в зад.

— Перестань колоться! — рявкнул медведь. — Как дам сейчас!

Размахнулся он и — шарах! — ударил по столу.

Кр-рак! — треснули ножки стола и подломились.

Бах! — стол рухнул медведю на лапы.

— У-у-у! — взвыл он от боли.

А тут вилка в третий раз воткнулась ему в зад.

— Удирать, удирать отсюда надо! — испугался медведь. — В лесу хоть никто меня не колет.

— Беги, да поживей! — крикнул Юрк и опять ткнул его вилкой.

— Да бегу, бегу! — отвечал медведь, пулей вылетая во двор.

«Гав-гав-гав!» — яростно залаяла собака, выскочила из будки и цапнула медведя за заднюю лапу.

А тут ещё и Юрк в пятый раз уколол его вилкой.

— Хулиганы! Бандиты! — рявкнул напоследок медведь и со всех ног припустил в лес.

В это время во двор вошли родители Юрка.

— Кто это там бежит? — удивились они.

— Медведь, — ответил Юрк.

— Юрк, где ты? — позвали родители. — Ты же обещал, что больше не будешь прятаться?

— А я не прячусь, я просто надел шапку-невидимку.

— Какую ещё шапку-невидимку? — недовольно сказал папа, и родители вошли в дом.

— Ой, кто это тут лежит? — воскликнула мама.

— Лиса! — ответил изумлённый папа.

— Мой кухонный стол сломан! — огорчилась мама.

— И мой зонтик! — возмутился папа.

— Ой, в шкафу вся одежда изодрана! — заплакала мама.

— И диван весь в грязи! — грозно сказал папа.

— Юрк, где ты? — в один голос крикнули папа и мама.

— Здесь, но я в шапке-невидимке, — ответил Юрк.

— Хватит прятаться! — опять в один голос приказали папа и мама.

Юрк снял шапку-невидимку и предстал перед изумлёнными родителями.

Он рассказал им, что здесь произошло. Родители ахали, удивлялись, обнимали и целовали Юрка, хвалили за храбрость и находчивость, за то, что он прогнал медведя.

— И всё-таки, Юрк, лучше бы ты его не колол вилкой, а сразу побежал бы к нам. Мы медведя застрелили бы, а шкуру бы продали за хорошие деньги.

И ещё папа сказал:

— Шапки-невидимки нужно возвратить гномам, у которых их украла лиса. А то ведь с ними ты только и будешь что прятаться.

Юрк не стал спорить, пошёл в сад и положил обе шапки-невидимки под яблоню. А утром на их месте лежали сто новеньких серебряных талеров и записка, в которой было только два слова: «Спасибо! Гномы».

На эти деньги родители купили новый кухонный стол, новый зонтик и много новой одежды для всех троих. А новых подушек на диван покупать не стали: выстирали старые. Из лисьей же шкуры мама сделала Юрку коврик, и Юрк утром и вечером с удовольствием попирал злую лисицу той самой ногой, в которую она когда-то вцепилась зубами.

Медведь с той поры ни разу не осмелился даже приблизиться к их дому. Он ещё долго жил в лесу, страдая от холода и сырости, однако в конце концов его застрелил охотник. Сняв с медведя шкуру, охотник обнаружил на ней двадцать маленьких дырочек — пять раз по четыре в ряд — и очень недоумевал, откуда они взялись Но мы-то с вами знаем откуда!

История про крысу, которая решила исправиться

В свинарнике жила старая крыса, ужасно прожорливая и вредная: она прогрызла под полом ходы и воровала из корыт у свиней корм. А стоило опоросившейся свинье зазеваться, крыса подкрадывалась и больно кусала новорождённых поросят — просто так, со злости. Люди разбрасывали в свинарнике крысиный яд, ставили крысоловки, но крыса была хитрая, опытная и ни разу не попалась в ловушку, ни разу не взяла отравленную приманку.

Но вот пришла зима, наступили жестокие морозы, и крыса страшно мёрзла в норе. Вспомнила она тут о своём одиночестве, о невыносимых условиях, в которых приходится жить, и сказала себе: «Какую тяжёлую жизнь мне приходится вести! Всюду подстерегают опасности, вечно нужно оглядываться, вечно быть настороже. Найду я вкусный кусочек жареного мяса и не успею порадоваться, — дескать, вот попирую, — как тут же чую, что он отравлен, и приходится уходить не солоно хлебавши. Вся жизнь моя — непрестанные заботы, голод и страх. А как чудесно живут под опекой человека собака, кошка, свинья, корова, лошадь.

Каждый день человек их кормит, мало того: моет, чистит и даже тёплую подстилку даёт. Птиц, которые летом воруют у него урожай, он и то не забывает, всю зиму подкармливает. Уж коли он так добр к никчёмным синицам, то мне просто необходимо заключить с ним мир и стать ему другом».

Порешив так, крыса глянула, нет ли собаки, и припустила через двор в дом.

«Как здесь тепло и уютно, — подумала она, проскользнув в комнату. — Куда лучше, чем в холодном, тёмном свинарнике. Нет, жить надо здесь». И крыса радостно пискнула.

Хозяин дома в это время вместе со всей семьёй сидел за столом и ужинал. Услышав писк, он оглянулся и увидел крысу.

— Это что такое! — воскликнул он, вскочил и схватил вилку. — Не хватает ещё, чтобы эта тварь лезла в дом! Вот я тебя!

И он замахнулся вилкой на крысу.

— Минуточку! — сказала крыса.

Она встала на задние лапы и со всей учтивостью, на какую способна старая крыса, произнесла:

— Уважаемый Хозяин дома! Я пришла к тебе по делу: предлагаю заключить со мной договор. Я решила исправиться и подружиться с тобой.

— Да ну? — изумился Хозяин дома.

— Да! — торжественно подтвердила крыса и, умилённая собственным благородством, так закатила глаза, что чуть слёзы не полились. — Я торжественно заявляю: я больше не буду прогрызать ходы под полом в свинарнике. Не буду воровать корм у свиней и кусать поросят, какими бы розовыми они ни были.

Тут крыса представила, от скольких радостей ей придётся отказаться, лишь бы заключить мир с человеком, и от жалости к себе у неё и вправду навернулись на глаза слёзы.

— Ишь ты, как красиво расписываешь! — заметил Хозяин дома. — Да только не верю я тебе. Как бы не задумала ты какой пакостив.

Но крыса клятвенно заверила его, что ничего худого она и в мыслях не держит. А просит она единственного и, в сущности, пустякового вознаграждения: пустить её жить в дом и три раза в день кормить, но только досыта и вкусно.

— Кстати, — скромно сообщила она, — я очень люблю жаркое, но предпочитаю, чтобы оно было с душком.

— Ах вот как! — рассмеялся Хозяин дома. — Вот чего ты хочешь! Жизнь в свинарнике, где тебя подстерегает отрава и крысоловки, показалась тебе малость опасной? Нет, крыса, ничего у тебя не выйдет. Я — человек, ты — крыса, и придётся нам оставаться врагами.

— Но я ничего особенного не требую, — вежливо возразила крыса. — Другим животным ты ведь даёшь и корм, и жильё.

— Ах вот ты о чём, — сказал Хозяин дома. — Но ты, крыса, забыла, что между тобой и этими животными есть разница. Они получают корм не даром, а потому что приносят мне пользу. Лошадь возит тяжести и пашет землю. Корова даёт молоко и каждый год приносит по телёнку. Свинья откармливается, толстеет, жиреет, чтобы у меня были колбасы и ветчина. Собака днём и ночью неусыпно караулит дом, чтобы в него не забрались воры, и лаем даёт мне знать, что пришёл чужой. Кошка на мягких лапах обходит дом и не позволяет завестись в нём мышам. А чем ты можешь быть мне полезна? За что мне тебя кормить и держать в доме?

Крыса сперва держалась очень самоуверенно, но после этих слов смущённо опустила глаза. Ей и в голову не приходило, что корм надо отрабатывать. Но вдруг она вспомнила про птиц.