X-Wing-5: Эскадрилья-призрак - Оллстон Аарон - Страница 20

Новенький, опрятный дроид Р5 чирикнул в знак согласия. Келл не стал давать ему имя, эта привилегия принадлежала пилоту, которому и машина, и дроид достанутся в постоянное пользование.

На двух щелчках от мишени он произнес фразу, от которой у него попрежнему по-детски щекотало в носу: — Плоскости — в боевой режим.

Он даже сразу нашел соответствующий рычажок на верхнем дополнительном пульте и порадовался, когда плоскости истребителя раскрылись, образовав косой крест, прославивший «инком Т65» на всю Галактику.

Как только они зафиксировались в этом положении, погас дисплей системы наведения, словно только и ждал этой минуты. Келл видел цель на радаре — очень ясно и чисто, — но не имел ни малейшей возможности навестись на нее.

— Р5, что случилось?

Астродроид смущенно засвистел в ответ, а на основном мониторе появился перевод.

НЕИЗВЕСТНО.

— Шестой, у меня нет прицела!

— Пятый, у нас отказ орудийных систем. Поправка: у нас сбой всех систем.

— Проклятье…

В животе было так холодно, словно вместо желудка Келлу вживили рефрижераторный модуль, особо восприимчивый к остроте ситуации. Тайнер направил машину прямиком на мишень, время от времени подправляя курс и скорость, чтобы держать буксир в поле зрения. За оставшиеся секунды он пожалел, что у него всего одна пара глаз. Смотреть и на сенсоры, и вперед, и на приборы одновременно никак не получалось, а Келл больше всего боялся впилить торпеду в бок «Нарре».

Дальномер показал полтора щелчка. Келл выстрелил, увидел, как торпеда проскочила мимо цели, машинально отметил, что промазал метров на сорок, а то и больше. Пока он отваливал в сторону и выписывал крутую петлю, чтобы взять курс обратно на базу, торпеда продолжала свой полет и в конце концов врезалась в горный склон, расцветив его короткой, но ослепительной вспышкой.

— Не слишком хорошо, Пятый, — сухо сообщил АНтиллес. — Седьмой, Восьмой, ваша очередь.

— Седьмой вас понял.

— Восьмой понял.

Келл нахмурился. Почему он опять слышит вторую пару? Похоже, пока они с Крохой изображали из себя редчайших в Галактике идиотов, Антиллес развлекался с электроникой.

— Р5, можешь дать их телеметрию? Седьмого и Восьмого, я хотел сказать.

Астродроид охотно засвистел, а мгновением позже на основном дисплее появилось двойное изображение далекой теперь мишени; оба сигнала были похожи, но не 109 идентичны, поэтому в стереоскопическую картинку не склады вались.

— Седьмой, рекомендуется запустить свечки на расширенную зону взрыва. Дурацкая мишень.

— Разумно. Ладно, напарник, плоскости в боевой режим.

— Только после вас.

Через секунду двойное изображение потеряло цвет. Тайнер кисло усмехнулся. Сейчас парням предстоит пережить минуты разочарования.

— Восьмой, у меня что-то случилось с орудийными системами! Какой-то сбой. ..

— Седьмой, у меня отказ системы наведения!

— А торпеды?

— Порядок.

— Я передаю тебе данные с моего компьютера… погоди-ка, только прицел зафиксирую… есть!

— Стреляю, Седьмой. Есть взрыв… похоже, попадание. Но сенсоры пока молчат.

— Зато мои показывают чистое попадание. Хорошо стреляешь, «восьмерка».

— Я только на гашетку нажал, всю работу сделал ты. Мне понравилось.

Опять раздался голос Антиллеса: — Мои поздравления, господа. Сейчас самое время уступить место в песочнице другим детишкам. Никому не рассказывайте, что происходит во время упражнения. Это приказ.

— Так точно, сэр.

— Конец связи.

Келл скрипнул зубами. Опять из-за фантазии одного чересчур умного кореллианина он выглядит беспомощным рохлей. Сначала пришлось потеть, чтобы перешибить нулевой счет на тренажерах, потом поднапрячься и вылезти на самый верх списка — и все начинать сначала.

Очертаниями и формами «мальчик для битья» напоминал человеческую фигуру, но только если раскормить человека до такой степени, что черты лица исчезли под складками жира, а потом насадить на гибкий шест и установить в спортзале базы Фолор. Келл мотнул головой; вот чего ему не хотелось, так это чтобы с ним обошлись подобным образом. Как и не хотелось испытать на собственном организме все, что приходилось выносить манекену.

Начал Тайнер с простенькой комбинации, атаковав голову чучела и деформировав ее в лепешку. Специальная набивка под эластичной оболочкой манекена вскоре начнет восстанавливать прежнюю форму, но пока что голова носила следы кулаков. Следующим на очереди был удар ребром ладони в основание черепа; тут фокус заключался в том, чтобы сохранять нужную дистанцию, чтобы в тот момент, когда противник согнется, привести свое колено в соприкосновение (желательно ощутимое) с его ребрами. В обоих случаях Келл услышал характерный треск внутри чучела; «болван» был сконструирован так, чтобы создавать полную иллюзию реальности. Под кулаками ощущалось живое тело.

Тайнер танцевал вокруг манекена, нанося удар за ударом. Правый хук чуть было не снес кукле голову. Здорово… Правда, не так здорово, как было бы, если б вместо манекена здесь оказался Антиллес или лейтенант Йансон.

Тайнер не был лучшим бойцом в округе и знал это. Его инструктором была женщина на голову его ниже, а по весу — вдвое меньше, и, несмотря на это, она могла бросить своего ученика на ковер в любой момент, когда захотела бы, и приложить так, как ему никогда не снилось. Но Келл был большой, быстрый и тренированный, поэтому считал, что входит в десятку лучших бойцов в вооруженных силах Альянса. Не то чтобы он раздувался от гордости по этому поводу, просто знал.

Жаль только, что на Фолоре это знание ему никак не могло помочь. Тайнер крутанулся, ботинок с разворота врезался манекену в поясницу. Куклу чуть не сорвало с шеста, но она снова выпрямилась.

Келл разозлился. Если все его таланты были отточены так же, как и рукопашный бой, то задачи казались столь же жизнерадостными и неистребимыми, как этот манекен. Тайнер вымотался, он уже не мог придумать, какую связку, какой удар еще опробовать на упрямой кукле, а та стояла прямо, неподвижная, целехонькая, даже следов на ней через некоторое время не оставалось.

— Ты разозлился на манекен? Или просто злой по жизни?

Келл развернулся. На гимнастической скамье сидел Кроха и с живым любопытством наблюдал за действиями разгоряченного напарника; темные глаза нечеловека были распахнуты шире обычного. Мех таквааша находился в беспорядке, топорщился в самых неожиданных местах, и с него текло. Явно недавно побывал в душевой кабине.

— Э-э… наверно, злой по жизни, — вздохнул Келл.

— А нам кажется: ты по жизни умный. Умеешь не видеть, когда хочешь. Иначе напал бы на нас.

Тайнер улыбнулся. Логику напарника он пока еще не постиг, а уж подходы в разговоре и вовсе сбивали с толку.

— Наверное, ты прав. Эта голова, — алдераанец постучал себя пальцем по лбу, — работает лучше, когда мозги надежно заперты.

— Да. Нашему пилоту тоже так гораздо лучше. Ты заметил? Иногда можно до него достучаться. Это хорошо.

— Я рад.

— Но у тебя другой разум. Мы беспокоимся.

— Мы — в смысле ты?

Кроха покачал головой; он уже успел завязать гриву в хвост на макушке, и теперь тот раскачивался, роняя капли воды.

— Мы — в смысле эскадрилья. Тех, кто согласился беспокоиться, вот так.

Келл поднял с пола полотенце, повесил себе на шею. Сел рядом с такваашем.

— Не просек.

— У тебя в голове — дурной ум, — охотно пояснил Кроха. — Думаешь, мы не видеть? Ты проигрываешь, он говорит с тобой. Орет за неудачи.

Алдераанец отвернулся и стал смотреть на манекен; тот уже восстановился и издевался, плевать эта кукла хотела на все проблемы.

— Да что тут плохого? — пробормотал Келл. — Обычный анализ ошибок. Их полезно признавать.

— И хранить их? Днями. Неделями. Пусть жрут. У тебя внутри сидит зверь, хочет прогрызть путь на свободу.

— Назовем его мотивацией.

— Нет. Другое слово. Ты думаешь неправильные мысли. Зверь — враг. Мы — друг. Мы хотеть застрелить твоего врага, В голосе таквааша прозвучала такая горечь, что Келл не мог не посмотреть на напарника.