В тылу врага-1: Мечта повстанца - Оллстон Аарон - Страница 61

— Приготовься, Один-Один-А.

Он повернул специально установленный выключатель с надписью: ПУСК.

Инерционный компенсатор тут же сдох. Хотя Лэндо был пристегнут к сиденью и крепко ухватился за перила, его дернуло вправо; опоры сиденья заскрипели от внезапно возросшего давления.

По всей передней секции корабля взрывались заряды, прикрепленные снаружи корпуса. Взрывчатка не была мощной; силы взрыва должно было хватить ровно настолько, чтобы выстрелить во все стороны помехи и толстую дымовую завесу. Со стороны должно было казаться, что «Рекордное время» разваливается от серии внутренних взрывов.

Дым и помехи закрывали дверь правого грузового отсека, которая должна была отлететь в сторону из-за маневра и потери искусственной гравитации. Регистратор показывал, что отсек открыт, атмосферное давление в нем приближается к нулю и там включился временный инерционный компенсатор.

Лэндо взглянул на экран правого борта. Из грузовика вываливалось облако обломков и устремлялось вниз, к поверхности Корусканта.

Лэндо снова включил микрофон: — Ячейка уцелевших тридцать восемь, это последняя передача Спасателя-2. Извините, что не смогли до вас добраться. Надеемся, что в следующий раз вам повезет больше.

Лэндо знал, что это сообщение перехватит разведовательный корабль Новой Республики на границе системы Корусканта и перешлет Веджу Антиллесу; оно означало, что Люк и его команда благополучно покинули «Рекордное время».

Лэндо повернулся к 1-1 A: — Порядок, теперь…

Плазменный залп с аналога фрегата угодил в центр тоннеля, соединявшего обе секции «Рекордного времени». Тоннель разошелся надвое, и ударная волна прошла по всему кораблю. На этот раз опоры сиденья сломались, и Лэндо вместе с креслом взвился в воздух. Так как искусственная гравитация почила в Силе, он в конце концов ударился о потолок, отскочил и поплыл к дыре величиной с кулак, зиявшей в переднем обзорном экране.

— О, у меня прямо-таки чудесное предчувствие, — сказал он.

Люк почувствовал внезапную потерю тяжести, затем резкое ускорение, когда его вытолкнуло из грузового отсека и швырнуло, как он надеялся, по направлению к планете.

Он посмотрел на сенсоры, приклеенные к поверхности капсулы перед его лицом. Курс — правильный. Численность — тоже правильная, все на месте. Тем временем включился инерционный компенсатор модуля, прикрепленного к его ногам, и развернул его ногами к Корусканту. Слабые импульсы репульсора будут удерживать его поблизости от остальных.

Люк неодобрительно покачал головой. Ему не нравилось летать на малых кораблях, когда за рулем был не он. А назвать ЭТО даже малым кораблем можно было лишь с очень большой натяжкой.

Лэндо отстегнулся от сиденья и ударил по экрану. Его начало относить обратно, но от удара его ноги по транспаристилу поползли трещины, добрались до плазменной пробоины и разбежались во все стороны.

Один-Один-А вылетел из кресла и понесся мимо Лэндо к двери. По пути дроид схватил Лэндо за талию — масса Лэндо никак не сказалась на его траэктории — и впрыгнул в дверную нишу. Он уперся ногой в пол ниши и свободной рукой пропорол металлическую дверь.

Воздух устремился наружу, рванув за собой Лэндо, но 1-1А без усилий протиснулся сквозь то, что осталось от двери, и вплыл в коридор.

— Хорошая работа, — сказал Лэндо.

— Это очередная насмешка или комплимент?

— Ни то, ни другое. В данном случае это сойдет как «спасибо», что на самом деле и означает. А теперь не мог бы ты доставить нас в ангар? Потому что тот последний снаряд столкнул нас в атмосферу, и мы за пару секунд превратимся в угольную пыль.

— Всегда пожалуйста.

Один-Один-А снова оттолкнулся ногой, и они, невесомые, поплыли по коридору.

Теперь Люку было жарко; несмотря на уверения Призраков, посадочный модуль нагревался, и жар передавался в капсулу, проникая в скафандр и под броню, отчего Люк быстро покрылся потом от кончиков волос до ногтей на ногах.

Сенсорная панель мигнула и погасла. Внутренняя поверхность капсулы из черной стала красной, затем желтой — и вот ее уже лижут языки пламени, которое распространяется все дальше и дальше.

Капсулу тряхнуло. Люк понял, что от трения в ее днище появилась выемка; в эту выемку бил поток воздуха, создавая еще большее трение и раскачивая конструкцию. Внизу послышался грохот — репульсор увеличил мощность тяги, удерживая модуль в вертикальном положении.

Вдруг что-то ярко вспыхнуло, и покрытие капсулы исчезло. Люк увидел, что летит в огненной колонне; языки пламени вырывались из краев посадочного модуля далеко вверх, и из-за них ничего не было видно. На миг перед его глазами промелькнула картинка двадцатипятилетней давности — дымящиеся останки дяди Оуэна и тети Беру, лежащие на песке перед домом на Татуине.

Люк стряхнул с себя воспоминания и попробовал взглянуть на ситуацию в другом ракурсе. «Если мне так плохо, — подумал он, — то каково же малышке Тахирай?» Он почувствовал резкий толчок, внезапное торможение; ноги согнулись в коленях, поглошая импульс. Торможение продолжалось, языки пламени заколебались и стали гаснуть.

Через несколько секунд Люк уже отчетливо видел все вокруг. Мара летела менее чем в десяти метрах от него, ее лицо было скрыто скафандром и йуужаньвонгской броней. Остальные тоже обнаружились неподалеку.

До земли оставалось менее двух километров, и они продолжали мчаться вниз, но их спуск уже не был свободным падением. И, хотя Люк прожил на Корусканте много лет, это не был мир, который он помнил. Огромные здания лежали в руинах, в окрестной застройке зияли дыры. Все вокруг было покрыто ядовито-зеленым ковром. И лишь оранжево-бурые облака на горизонте, несущие дождь и молнии, остались прежними — единственный кусочек знакомого мира.

— Интересная прогулка, Селянинович. — Голос Мары в комлинке был очень отчетливым; помехи от трения об атмосферу полностью прекратились.

Люк подавил смешок: — Неплохая.

— Мордашка! — Это был голос Тахирай, слабый и взволнованный. Люк поморщился. Им с Марой нужно будет ее немного успокоить.

— Да?

— Я хочу себе такой! Когда вернемся, обязательно заведу себе такую штуку. Ох, вот это гонка! А можно будет еще раз?

Люк покачал головой. Мара улыбнулась ему.

Чтобы пробиться через главную дверь грузового отсека, Один-Один-А воспользовался бластером. Как только дверь разлетелась на куски, поток воздуха из коридора едва не сдул их в ангар, но боевой дроид удержался.

Ландо просунул голову в ангар. Похоже, с «Б-крылом» ничего не случилось. Трап был по-прежнему опущен, может, даже отлетел напрочь; в проеме виднелось звездное небо и коралл-прыгун, продолжавший поливать огнем разваливающийся корабль, который, вращаясь и набирая скорость, падал в атмосферу.

По спине у Лэндо пробежал холодок.

— Убираемся отсюда.

Через минуту, когда внешние обводы «Рекордного времени» начали раскаляться из-за трения, «Б-крыл» Лэндо вылетел из грузового отсека и бросился наутек от коралла-прыгуна, фрегата и остальных «скоков», которые, выполнив задание, предпочли вернуться на базу. Один-Один-А молча сидел в кресле пассажира. Лэндо задал курс, выводивший их из тени массы Корусканта в точку, откуда можно было прыгнуть в гиперпространство — в любом направлении, но только подальше отсюда.

Лэндо повернулся к боевому дроиду.

— И я сделал это с высоко поднятой головой, — сказал он.

— Это тоже издевка?

Биостанция была уже в прямой видимости. Джайна разглядела само здание, свою эскадрилью, уцелевшие истребители и бласт-боты остальных одиннадцати эскадрилий, защищавших базу, и пожары — десятки пожаров, бушующих в джунглях вдали от мертвой зоны. Джайна обрушила огонь лазеров на далекие цели — «стрельбища», кораллы-прыгуны. Она обратила внимание на йуужань-вонгский аналог фрегата в десяти километрах от себя — в зоне, защищаемой Разбойным эскадроном. Фрегат расцвел пламенем и кровью, когда чья-то торпеда попала в цель. Но оставалось еще множество таких фрегатов и других больших кораблей, и все они медленно приближались к биостанции.