В тылу врага-1: Мечта повстанца - Оллстон Аарон - Страница 42

Джайна, которая не снизошла до разговора с простым смертным и стояла в нескольких шагах от остальных, злорадно улыбнулась. Она поднесла к глазам руку, словно любуясь своими ногтями; шпионы йуужань-вонгов вряд ли заметят, что ногти ненакрашены, обломаны и — как она только что заметила — грязные.

— Я буду рад участвовать в любом плане, если это лучший план по достижению цели, — отвечал Джаг. Он выпрямился и захлопнул люк, через который добирался к внутренним системам «когтя». Игнорируя Шарра, он обратился напрямую к Джайне: — Это не лучший план. Ты не обдумала его как следует.

Джайна холодно взглянула на него: — Нет, лучший. Тебе просто не хочеться этого делать.

— Нет, у меня есть идея получше.

Шарр фыркнул: — Лучшая идея, чем та, которую придумали эксперт по психологической войне и рыцарь-джедай? Ну разумеется.

Джаг неприветливо улыбнулся: — Кип Дэррон.

Шарр задумался над новым предложением; выражение на его лице начало меняться.

Джаг продолжал: — Для твоих предполагаемых йуужань-вонгских шпионов и наблюдателей я — неизвестная величина, пилот из какого-то далекого места, где йуужань-вонги еще не побывали. Но если они увидят, что мастер-джедай Кип Дэррон кланяется ей, носит ее вещи, выковыривает грязь из-под ее ногтей…

Джайна изо всех сил старалась ничем не выказать свое возмущение, но не была уверена, что ей это удается.

— … то это произведет на них впечатление. Кому еще станет кланяться мастер-джедай, если не богине, верно? Среди наших людей поползут слухи, и среди них тоже. — Джаг повернулся боком и сильнее нажал на панель, которую пытался закрыть.

Этим он не просто закончил свое контрпредложение. Джаг давал понять, что дискуссия окончена. Но развернуться и уйти, не продолжив спор, означало потерять очки.

Джайна выждала, пока не убедилась, что контролирует свой голос, понизила его до чего-то подобного политическому голосу Леи, и сказала: — Я бы хотела, чтобы ты смоделировал на симуляторе то, что произошло два дня назад. Может быть, больше народа научится спасать ПЗБ простым маневрированием.

Джаг сунул гидроключ за пояс, повернулся к ней и отдал честь так четко и безукоризненно, что Джайна не смогла обнаружить ни следа обиды или раздражения.

— Будет сделано, — сказал он.

Она отсалютовала в ответ, повернулась на каблуках и направилась обратно к главному зданию.

Шарр поравнялся с ней.

— Я знаю его всего пять минут, а уже ненавижу, — заявил он.

Джайна сделала сердитое лицо. Несмотря на раздражение, она была вынуждена признать — для себя, во всяком случае — что Джаг прав.

— О, он не так уж плох.

Экспедиция Люка на Корускант собиралась с поразительной скоростью.

Йелла предложила ему услуги Призраков, наиболее опытной ячейки разведслужбы на Борлейас. Люк познакомился с Мордашкей Лораном, руководителем подразделения, и уже был знаком с Кейлом Тэйнером. Мордашка представил его другим Призракам, которые присутствовали при падении Корусканта.

Элассар Таргон, среднего возраста деваронец, имел пружинистую, как у юноши, походку. Он носил броский пиджак военного покроя, блестяще-черный с золотой бахромой, красной окантовкой и множеством медалей; когда он шел, бахрома и медали раскачивались, и деваронец усиливал эффект, часто делая круговое движение. «Чтобы отгонять несчастье, — пояснил Элассар. — Действительно помогает. Попробуй сам». Но Люк заметил, что рубашка, брюки и сапоги до колен были матово-черными, и подумал, что Элассар может снять или вывернуть свой пиджак и моментально стать незаметным. То есть незаметным везде, где можно встретить деваронца.

Балджос Эрнджак был человеком; он разговаривал в отрывистой, четкой манере коренных жителей Корусканта или тех, в чьих жилах текла корускантская кровь. Он был высок и строен, имел темные волосы, усы и бороду, из-за которых его бледная кожа казалась мертвенно-бледной. Одет Балджос был в заляпанный оранжевый комбинезон пилота и больше всего напоминал механика, который носил исключительно то, что получал по наследству, однако Мордашка представил его как эксперта по биоинженерии — этот человек разбирался в технологиях йуужаньвонгов почти так же, как сама Данни Куи.

Хрюк саБинринг был пилотом-гаморреанцем, которому поручили обучать Джайну военным хитростям. Возможно, единственный из своей расы, он был модифицирован в детстве неким биоинженером, работавшим на военного диктатора Зсинжа. Биоинженер изменил структуру его мозга, дав Хрюку терпение и необычайные математические способности; последние понадобились ему, чтобы изучить сложную астронавтику и астрогацию, необходимые летчикам-истребителям. Шарр Латт, светловолосый корускантец, должен был работать с Джайной над ее ролью воплощения богини-Обманщицы; они с Хрюком только что вернулись с первого занятия.

Бхинди Дрэйсон была женщиной человеческой расы. Она разговаривала в такой же неторопливой манере и с таким же невинным акцентом, как и покойная Мон Мотма, бывший Государственный Руководитель, что наводило на мысль о ее происхождении с родной планеты Мон Мотмы, Чандрилы. Бхинди не блистала красотой — худая, с резкими чертами лица, она походила на обнаженный вибронож и имела темные волосы и глаза, усиливавшие ощущение нависшей угрозы; впрочем, Люк не чувствал в ней никакой угрожающей ауры, только внимание.

— Вы не родственница Хайрама Дрэйсона? — спросил Люк. Адмирал Хайрам Дрэйсон был когда-то главой разведки и другом Мон Мотмы.

— Я его дочь, — ответила Бхинди.

— Ваша семья имеет выдающуюся историю.

Она на мгновение улыбнулась: — И вы слышали лишь часть ее.

— Бхинди — один из наших двоих экспертов по тактике, вмести с Хрюком, — сказал Мордашка. — Она изучает все, что может достать о тактике йуужаньвонгов. К сожалению, мы лишимся ее на Корусканте.

Люк нахмурил брови, на мгновение подумав, не совмещается ли в Мордашке дар прорицания с невероятной опрометчивостью, но потом до него дошло, что имел в виду Мордашка. Он снова повернулся к Бхинди: — Вы останетесь там?

Та кивнула: — Я займусь организацией на Корусканте ячеек Сопротивления.

Люк внутренне содрогнулся. Уже одного того, чтобы поехать на Корускант, было для него предостаточно. Но остаться там, среди врагов, таких противоестественных и чужих, остаться по собственной воле… у него мурашки побежали по коже. Бхинди, похоже, испытала некоторое удовольствие, смутив мастера-джедая.

Призраки и Люк собрались в потайной комнате глубоко в недрах комплекса Борлейас — судя по нетронутой обстановке, эта комната не была обнаружена йуужань-вонгами во время их кратковременной оккупации. Как Призраки узнали о ее существовании, Люк понятия не имел; он знал только, что войти в нее можно было, отодвинув скользящую панель в дальней стене лаборатории. Потайная комната тоже являлась лабораторией; ее стены были увешаны полками с биомедицинской аппаратурой еще тех времен. Люк увидел плошки с бактериальными культурами, шприцы, нейромониторы… у дальней стены комнаты стояла полноместная бактокамера, пустая; транспаристил ее главного отсека от интенсивного использования так стерся и износился, что многие его участки практически потеряли прозрачность.

— Ну, — сказал Мордашка, усевшись на одну из табуреток у главного стола. — Покажем ему, что у нас есть. Келл, ты первый.

Здоровяк снял с плеча зеленую матерчатую сумку около двух метров длиной, открыл ее и достал какой-то предмет, похожий на очень плоскую одноместную лодку. Штуковина была толстой, где-то с тридцать сантиметров толщиной почти по всей длине, по краям утончаясь сантиметров до десяти. Красного цвета днище казалось липким и в то же время блестело, как металл; Люк присмотрелся и понял, что на гладкую серебристую поверхность нанесен толстый слой прозрачного красного материала. Верхняя часть была темно-серого цвета, из нее торчали два зажима, похожие на тапки.

Келл бросил аппарат на стол перед Мордашкей. Раздался громкий удар; должно быть, штуковина была тяжелой. Мордашка саркастически улыбнулся и сказал: — Спасибо.