Война мага. Том 4: Конец игры - Перумов Ник - Страница 5

– Вот, значит, как… – с интонациями заправского драчуна протянул он. – Что ж, так оно даже интереснее.

Богу нет нужды творить заклинания, размахивать руками или там вычерчивать руны. К его услугам свободно текущая сквозь миры, нематериальная, не осязаемая никем, кроме лишь самых сильных чародеев, субстанция, та, что дарует жизнь людям и свет звёздам. Только потянись к ней – и Упорядоченное послушно вручит своему распорядителю и щит, и меч.

И Хедин, и Гелерра мгновенно ощутили короткую, резкую судорогу, словно земной толчок; но пол под ногами оставался, конечно же, совершенно неподвижен. Это содрогнулось то, что незримо пронзало несчастный мир, что текло сквозь него, не задерживаясь; Ракота словно окутал видимый лишь его названому брату да гарпии плащ; бердыш вспорол застонавший воздух и на сей раз просёк неподатливую чешую ожившего идола. Просёк – и завяз в массивной ручище.

– Ракот! – резко бросил Хедин. – Хватит ба…

Очевидно, он хотел сказать «хватит баловаться», но в этот миг ему самому пришлось отражать атаку – существо, более всего напоминавшее громадного богомола с тонким женским лицом, выбросило переднюю конечность, усаженную зловещего вида крючьями; настала очередь стонать воздуху, рассекаемому уже над самой головой Познавшего Тьму.

Это было удивительно. Это было неправильно. Пустив в ход свою собственную магию, Ракот обязан был развалить своего противника надвое первым движением. А вместо этого…

– Брат! Ракот! – Хедин не тратил времени на бессмысленные «дуэли». Былой властитель Хединсея лишь на неразличимый миг замер, взглянув прямо в заполненные белым пламенем глаза на женском лике чудовища, – и оно тотчас вспыхнуло, жидкий огонь вырвался из глазниц, растекаясь по шее и туловищу.

Тварь закричала – отчаянно, совершенно по-человечески, покатилась, колотя шипастыми лапами по камню и оставляя на нём лохмотья горящей плоти. Её агония длилась недолго.

– Повелитель! – Гарпия очутилась рядом, плечо в плечо с Хедином, её антрацитовые глаза светились счастьем: сражаться рядом с тем, кого любишь всем своим существом, – чего ещё надо гордой Гелерре? На них надвинулась ещё пара оживших идолов, массивные человекоподобные создания в низких рогатых шлемах с широченными резаками в руках. Гарпия, легко отбив выпад, ответила стремительным уколом в шею, точно вогнав обманчиво тонкий игольчатый трёхгранный клинок прямо в щель между краями шлема и панциря. Оружие вспыхнуло зелёным и вырвалось из её рук, а удар массивного щита отправил Гелерру на пол.

Хедин что-то резко скомандовал на никому, кроме него и Ракота, неведомом тут языке. Идолы сперва оцепенели, а потом вяло, словно нехотя повернулись спинами к Познавшему Тьму, приняв на себя следующую атаку своих недавних собратьев. Но двигалась эта пара неловко, замедленно, и двое атакующих смяли их в считаные мгновения.

Ракот тем временем молодецки рубился с Бар-агором: конечности существа густо покрывала ярко-алая кровь, от одной руки остался короткий обрубок, однако оживший идол и не думал слабеть или сдаваться. А Ракот, в свою очередь, по какому-то непонятному упрямству пытался одолеть его в честном бою, простой сталью.

Идолы один за другим сходили с постаментов, равнодушно перешагивали, переползали или перепрыгивали через истерзанные останки своих предшественников. Ракот отмахивался бердышом, Хедин заставил потерявшую сознание Гелерру плавать в воздухе у себя за спиной и, отбивая очередную атаку, всё ещё чего-то ждал.

И дождался.

Первой начала изгибаться стена, где до этого в нишах дремали идолы. Камень с треском лопался, но крошево и не думало осыпаться на пол, оно двинулась на Хедина тёмной тучей; уже по-настоящему затрясся и заходил ходуном пол, раскалываясь и вздымаясь самой настоящей волной; что-то тяжко гудело и содрогалось над потолком; замок разваливался, но как-то уж очень странно, обломки оставались висеть в воздухе, со всех сторон надвигаясь на Новых Богов, подминая под себя и обращая в такие же обломки оказавшихся на их пути идолов; Ракот с исказившимся лицом швырнул бесполезный бердыш под ноги, что-то выкрикнул, и всклубившееся вокруг своего былого повелителя облако Тьмы оттолкнуло, смяло и растворило в себе напирающие волны ожившего камня; Хедин с бесчувственной Гелеррой на руках окружил себя сферой сияющего света. Названые братья сходились спина к спине, свет и тьма сливались воедино; а сверху всё рушились и рушились живые лавины, камень подземелий принимал новые обличья – чудовища, двуногие, похожие на людей, крылатые создания и просто комки с глыбами, безымянные солдаты неведомой новой армии.

Новые Боги только и успели обменяться краткими взглядами.

Ракот с видимым усилием вскинул руки над головой, словно ныряльщик на краю обрыва, под которым плещутся морские волны; и в кипящий хаос рушащихся сводов вонзился пламенно-алый клинок, с трудом прокладывая себе путь сквозь ряды неведомого войска; следом за ним, окружённые слитой из света и тьмы бронёй, поднимались и Познавший Тьму с Гелеррой.

Меч Ракота резал громады ожившего камня, тысячи слепящих молний били из тёмных рядов в защищавший Новых Богов щит; шипя и пузырясь, текли потоки расплавленной тверди, клубы едкого дыма заполнили немногое остававшееся свободным пространство; но сфера с Хедином, Ракотом и Гелеррой внутри всё же поднималась.

Ни один человек, гном, орк или даже бессмертный эльф не выжил бы в эпицентре этого катаклизма. Стало нечем дышать; Ракот, весь в поту, удерживал меч, кромсающий каменные волны; Хедин с тревогой заглядывал в лицо бесчувственной Гелерре:

– Скорее, брат!

– Как… могу! – прохрипел Ракот. – Тут… такое… навалилось!.. Помогай!

По лицу Хедина прошла судорога мгновенной боли. Боги тоже не неуязвимы.

Одной рукою удерживая гарпию, Хедин положил вторую на плечо Ракоту, и тот сразу попытался расправить сстулившиеся было плечи. Огненный меч пошёл скорее; ничего невозможно было разглядеть, ожившее каменное море сомкнулось вокруг названых братьев, мрак рвали молнии, короткие, словно нож ночного убийцы, то и дело всплывали отдельные части разорванных на куски, но тем не менее очень даже живых идолов: то Бар-агор, лишившийся нижней половины туловища, но по-прежнему разевающий пасть, лапал пятью оставшимися ручищами тусклую поверхность защитной сферы, лапал – и тотчас отдёргивался; рёв твари тонул в грохоте чудовищного обвала.

…Казалось, это никогда не кончится. Но в конце концов чёрно-белая сфера пробила-таки последний покров, и Хедин с Ракотом и Гелеррой очутились высоко в воздухе, над кипящей тёмной горой, настоящим ожившим исполином. От величественной крепости не осталось и следа, башни, шпили, бастионы – всё превратилось в мелкое крошево; оно, словно полчище муравьёв, жадно накидывалось на пришельцев, до последнего пытаясь завалить их и похоронить под собою.

Гора бурлила, по поверхности, то и дело менявшей цвет, ходили настоящие волны, вспухали и лопались громадные пузыри, между вздымающимися гребнями то и дело проскакивали молнии.

Чёрно-белый шар медленно опустился на почтительном отдалении от того, что ещё совсем недавно казалось несокрушимой крепостью.

Ракот с рычанием упал на одно колено, лицо его блестело от пота. Бледный Хедин склонился над Гелеррой, быстро и отрывисто касаясь кончиками пальцев её горла, где под тонкой полупрозрачной кожей слабо пульсировали тёмно-синие жилы.

– Вырвались, брат…

Хедин отрывисто кивнул и быстро прижал палец к губам извечным человеческим жестом, одинаковым и у смертных, и у богов.

Ракот покачал головой.

– Тут такое творилось, что никакому Читающему не пробиться. Мы сорвались с поводка. Прислушайся сам, я займусь Гелеррой.

Познавший Тьму вновь молча кивнул и – ещё одна давняя, неизбывная привычка человеческого тела – закрыл глаза, сосредотачиваясь.

– Ты прав, – наконец отозвался он. – Привязь… действительно лопнула. Надолго ли, впрочем?