Война мага. Том 1. Дебют - Перумов Ник - Страница 4

«Жду, когда они начнут. Думаю, что взорвут всю крепость, когда мы спустимся ещё ниже – или даже сейчас».

– Тогда пошли, чего время терять! – невозмутимо ответил Ракот, поудобнее перехватывая великанский бердыш – в его руках лёгкий, словно пёрышко.

За уровнем камер и пыточных начинались казематы, где явно варили магические декокты и наделяли волшебными свойствами оружие. Обычный чародей – окажись он сейчас здесь – решил бы, что ему наконец-то привалила настоящая удача; маг Долины тоже нашёл бы чем поживиться, однако Новые Боги проходили мимо всего колдовского инструментария, даже не повернув головы. Хедин не зря высоко ценил Гелерру: гарпия была совершенно права – ничто из находившегося здесь не заслуживало и взгляда.

Столы и станки с зажатыми в штативах драгоценными камнями или – что тоже встречалось – обезображенными конечностями или органами, вырванными у живых существ, и людей, и нелюдей; запасы каких-то трав, клетки с умертвлёнными змеями и иными гадами; низкие закопчённые потолки, камины и очаги, разинувшие почерневшие пасти, где точно сгорела не одна жизнь; калительные печки, колбы и реторты, соединённые холодильными змеевиками.

Несколько замысловатых стеклянных сооружений Ракот с особым удовольствием разнёс в пыль своим жутким бердышом.

Ещё ярусом ниже находились заклинательные кельи, где, как пояснила Гелерра, держали чародеев, осмелившихся бросить вызов здешнему хозяину. Их каким-то образом удавалось использовать даже против их собственной воли.

– Алтарь здесь, повелитель. – Гелерра остановился у низкой арки, впору разве что какому-нибудь гному.

Хедин вновь ограничился кивком.

«Внимание!»

«Сам знаю!» – с ухмылкой отозвался Ракот.

Зал, где совершались жертвоприношения, оказался высечен в толще живого камня. Кирпичная кладка уступила место тщательно отполированным стенам. Низкое помещение – ни Новые Боги, ни Гелерра не могли даже выпрямиться в полный рост – тянулось на десятки саженей. Здесь царил кромешный мрак; по старой привычке Хедин небрежно повёл рукой, и в кольцах по стенам сами собой вспыхнули многочисленные факелы. Стали видны ряды глубоких ниш, где застыли уродливые изваяния; Ракот прошёлся вдоль их ряда, время от времени кивая, словно узнавая старых знакомцев.

– Кого-то вспомнил, брат? – окликнул его Хедин, остановившийся у алтарного монолита.

– Не то слово, – буркнул Ракот, возвращаясь. – Почти всех встречал.

– Лицом к лицу?

– Именно, брат. Во-он тот… – Бывший Владыка Тьмы махнул рукой в сторону ближайшего идола. – Да, тот, со щупальцами на голове и шестью руками. Бар-агор, мелкий божок, возжаждавший, как и положено таким натурам, всевластия. Зачем ему всевластие и что он станет с ним делать, бедняга, конечно же, не понимал, потому как его убогая фантазия не простиралась дальше груды сокровищ и тринадцатилетней девственницы на обед. Но способности у него имелись, равно как и воля с упорством. Он действительно докопался до любопытных вещей в ритуальной магии. Нашлись адепты, кто записал это в книги…

– Конечно же, с переплётами из человеческой кожи? – Хедин позволил себе усмешку.

– Разумеется. В конце концов злодейства этого самого Бар-агора дошли до слуха… м-м-м… одного странствующего воителя. Он счёл их достойными своего вмешательства и, разумеется, эпической поэмы в несколько десятков тысяч строф, каковую местные аэды станут исполнять самое меньшее пару тысячелетий…

Вместе с Хедином улыбнулась и несдержавшаяся Гелерра.

– О судьбе бедолаги Бар-агора можно не спрашивать, – заметил Познавший Тьму. – Потому как тем «странствующим воителем» оказался не кто иной…

– …как я, – с готовностью подхватил Ракот, широко ухмыляясь. – Славный был поход, что и говорить, повеселились на славу. Аколитов пришлось перебить всех до единого, потому как…

– Не всех, – Хедин прервал названого брата. – Ты перебил не всех. Кому-то явно удалось ускользнуть. Причём и из своего родного мира. Иначе откуда тут эта статуя?

– Гм… верно, – несколько сконфуженно признался Ракот.

Новые Боги и гарпия остановились у жертвенного камня. Гелерра ждала приказов; Ракот что-то ворчал себе под нос, время от времени косясь на статуи в нишах, верно, вспоминал былых знакомцев; Хедин же просто застыл, сам сделавшись подобным изваянию.

Здесь, в сердце пустой крепости, он ждал вражьей атаки. Давным-давно, когда вокруг Хединсея море кипело от крови, он поступал точно так же. Давал возможность врагам обломать зубы о его неприступные бастионы, с тем чтобы потом нанести разящий контрудар.

Что же они медлят? И он, и Ракот – вот они, в самом сердце тщательно подготовленной для них ловушки. Мышеловка должна вот-вот захлопнуться; чего же ещё ждут те, кто её насторожил? Чтобы победители спустились глубже? Или начали что-то делать с алтарём?.. Может, ничего внешнего здесь вообще не предвидится и тщетна его, Хедина, надежда отыскать приводную ниточку, тянущуюся к… кому? «Компании на „Я“?.. Дальним? Кому-то совершенно иному, о чьём существовании до сих пор не подозревали даже они, Новые Боги?

Стой, сказал он себе. Какие ещё «совершенно иные»? Рассуждай трезво, Хедин. Твоя «божественность», к сожалению, не включает в себя всеведение. Приходится уповать на методы смертных.

Но время шло, идолы тупо и злобно пялились из своих ниш, а ничего не происходило. Атаки не последовало, основания замка не затрещали, не рухнули стены и потолки, башни не провалились в раскрывающиеся подземелья; Ракоту наскучило стоять без дела, и он вновь отправился рассматривать уродливые статуи, по-прежнему небрежно волоча за собой исполинский бердыш. Названому брату Хедина пришлось изрядно согнуться и втянуть голову в плечи, чтобы не отбить макушку о низкие своды.

Гелерра осторожно переводила взгляд с напряжённого, окаменевшего лица Хедина на непривычно согнутую спину Ракота и тоже не шевелилась.

– Надо же, – услыхали они бас бывшего Владыки Тьмы. – Занятные тут идолы. Кажется, оживают.

Ракот не удивлялся, не предостерегал. Он лишь сообщал о чём-то, с его точки зрения, достаточно забавном. Хедин резко обернулся, губы досадливо дрогнули – он ничего не почувствовал.

Зато Гелерра молнией метнулась к Ракоту. Тесный подвал не давал ей расправить могучие крылья, но гарпия и без того не зря состояла у Хедина в подмастерьях.

А статуи действительно оживали. Ничего необычного или, тем паче, нового для названых братьев в этом, конечно же, не было. С подобным они сталкивались сотни, если не тысячи раз – многочисленные мятежные чародеи во множестве разных миров свято верили в мощь и непобедимость големов, не жалея сил, создавали целые галереи высеченных из камня или выкованных из стали существ, доверяя им охрану своих логовищ.

– Бар-агор, приятель, – с усмешкой бросил Ракот, завидев, как приземистый шестирукий идол сошёл с постамента, на ходу сбрасывая каменную шкуру; под ней, словно змеиное брюхо, маслянисто блестела желтовато-грязно-белая чешуя. Глаза под венчиками щупалец вспыхнули свирепым голубым пламенем.

Властелин Тьмы выразительно взглянул на названого брата. Мол, вот она, твоя атака, ты доволен? Давай бери этих кукловодов за глотку, пока я забавляюсь с их глупыми игрушками…

– Топай сюда, да поживее, давненько ведь не виделись, – продолжал издеваться Ракот. Былой Властитель Тьмы искренне желал затеять драку.

Следом за шестируким Бар-агором из ниш выдвигались другие страшилища. Отражения и образы древних богов из давно ушедших времён, кем-то заботливо собранные тут, в этом подземелье, и, наконец, после стольких тысячелетий дождавшиеся своего часа.

Ракот давно и ничего не страшился. Что может сразить Нового Бога, тем более когда он не играет в «смертных воителей»?

Бар-агор шипел и злобно шевелил головными щупальцами. Ракот презрительно хмыкнул и плашмя рубанул бердышом – поднять его над головой брат Хедина не мог, мешали низкие своды.

Лезвие высекло сноп искр и отскочило от обтянутой грязно-жёлтой чешуёй руки чудовища. Ракот отступил на шаг, прищурился.