Царь, царевич, король, королевич... - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 8

— Злодей наш — фигура страшная, просто сказочная. Ростом средний, пухленький, выглядит моложаво, хотя лет ему — ой как много! Шутник, прикольщик, но шуточки у него все злые, под стать натуре.

— Черный юмор, одним словом! — весело воскликнул Мак-Смоллет, но под тяжелым взглядом негра поспешно зажал рот руками.

— Злой юмор, — мрачно сказал Иванду. — Аккуратист он еще, педант. Бананы не любит. Людоедствует помаленьку. В науке толк знает. К женскому полу прохладен, к мужскому агрессивен, боя... писателей терпеть не может.

— Это еще почему? — возмутился я.

— Сам когда-то бумагу марать пробовал, да как увидел, что плохо получается, в науку подался. В душе лентяй, но скрывает сие тщательно. Университет закончил, магией занялся... ну, и натворил делов.

— Думаю, информации хватает, — улыбнувшись сказал Холмс. — Вполне хватает.

— Да? — поразился Кубату.

Холмс, не обращая на него внимания, прошелся вдоль книжных шкафов, вынимая и разглядывая некоторые книги. Осмотрел Магический Шкаф. Закурил трубку, подумал и произнес:

— Итак, у нас есть около двадцати книг, в которых могут быть спрятаны дети.

— Так много? — страдальчески спросил Кубату.

— Минуту назад у вас был выбор из нескольких тысяч томов, — резонно заметил Холмс.

— Тогда не будем тянуть, — со вздохом сказал Кубату. — Иванду! Одень штаны и рубашку! Мак-Смоллет! Тоже самое!

— Может не надо? Я в юбке меньше потею.

— Как хочешь, конечно, но за последствия будешь отвечать сам, — весело ответил Кубату и потер руки. — Наконец-то! Начинаем!

Пока Иванду переодевался, а Мак-Смоллет задумчиво оправлял юбку, Холмс достал из ближайшего шкафа какую-то книжку и показал ее Кубату. Тот замахал руками:

— Нет, нет и нет! Я не хочу знать, куда мы попадем!

— Почему? — поразился Холмс.

— Мне это не нужно, — гордо ответил Кубату. — Я большой знаток литературы, для меня будет удовольствием узнать книжку по первым же страницам... то есть, минутам.

— Как угодно, — Шерлок подложил книжку под шкаф, толкнул его — шкаф стоял прочно — и удовлетворенно улыбнулся.

— Вперед! — Кубату бросился в шкаф и гордо выкрикнул из его недр. — Я никогда за чужой спиной не прячусь, первым в бой иду!

Мы последовали за отважным генералом.

В Шкафу было тихо и довольно-таки уютно. Пыхтел Мак-Смоллет, позвякивал саблей Кубату, терпко пах Иванду. Я прижал губы к самому уху Холмса и шепнул:

— Честно говоря, до сих пор не верю в происходящее. Машина времени — еще куда ни шло... Но ожившие книги?

— Вам стало стыдно, Ватсон? — проницательно спросил Холмс. — Что ж... У каждого врача есть свое кладбище, а у каждого писателя, как видите, наоборот.

— Что «наоборот»? — возмутился я.

— Ожившие персонажи, — Холмс хихикнул.

— Приехали, думаю, — подал голос Мак-Смоллет. — Начальник, выметаемся?

— Я первый! — храбро сказал Кубату, и начал путешествие по шкафу, пробираясь к выходу. Увы, было слишком тесно, и поскольку он зашел первым, то честь выйти навстречу опасностям выпала Иванду. Точнее, выпал он сам.

...Да, Кубату не врал. Мы действительно оказались в ином мире!

Спустившись по шаткой деревянной лесенке, мы увидели уютный дворик, окруженный двух-трехэтажными домами. Посреди двора стояло странное дощатое сооружение, откуда мы и выбрались. Дверца сооружения поскрипывала, шатаясь на петлях и позволяя рассмотреть кучи птичьего помета на полу будочки.

— Курятник? — предположил Мак-Смоллет. — Помню, однажды...

Холмс взял на палец немного помета, растер, рассмотрел и удовлетворенно кивнул:

— Голуби. Это голубятня.

— Что ж, мир достаточно спокойный, — зорко глядя по сторонам, заметил Кубату. — Если дети здесь, то им, по крайней мере, ничего не угрожает...

Вслед за Кубату и Мак-Смоллетом мы двинулись по двору. Замыкал шествие Иванду с обнаженным кинжалом в руках. Двор был тихий и безлюдный, заросший какими-то желтыми цветочками и в изобилии усыпанный конфетными фантиками.

— Надо найти аборигена, — рассуждал вслух Кубату. — Узнать новости... Холмс, теперь вы нам верите?

— Разумеется, — извлекая трубку, сказал Холмс. — На кокаиновое опьянение происходящее не похоже. Я горжусь не только своим трезвым умом, но и вниманием к тайнам Востока и достижениям спиритизма.

— Молодец! — одобрил Холмса Кубату. — Во! Аборигены!

Мы как раз вышли из дворика и остановились на широкой безлюдной улице, вымощенной отличным крупным булыжником. Невдалеке виднелось здание цирка, возле которого толпилась кучка народа.

— Интересно, интересно, — бормотал Холмс, едва не проглатывая от волнения трубку. — Однако, Ватсон, это очень развитая страна! Или же в ней описан мир будущего.

— Почему?

— Видите — у цирка электрические фонари.

— Восхитительно! Какой чудесный, яркий свет они должны давать ночами! — воскликнул я. — Как сияет весь этот город! Интересно, как он называется?

— Сейчас узнаем, — зловеще прошептал Кубату, высовываясь из подворотни. По улице как раз пробегал мальчик лет одиннадцати, одетый только в сандалии и красные ситцевые трусики.

— Малец! — зазывно позвал Кубату.

— Чего? — откликнулся малец.

— Хочешь конфетку?

— Ищи дурака! — фыркнул невоспитанный ребенок. Но тут же заколебался. — А конфета какая? Шоколадная?

— Ага! — гордо сказал Кубату и похлопал Мак-Смоллета по плечу: — Конфету, майор!

Мак-Смоллет вздохнул и извлек из кармана юбки конфету в яркой обертке. Мальчик с сочувствием оглядел шотландца, потом взял у него конфету и спросил:

— Чего надо-то?

— Мальчик, — начал Кубату, — а не видел ли ты здесь двух ребятишек, твоих ровесников? Одного зовут Стас, а другого — Костя. Мы их ищем.

— Еще конфеты есть? — по-деловому подошел к вопросу мальчик. Кубату требовательно посмотрел на Мак-Смоллета. Тот виновато улыбнулся.

— Нет, — упавшим голосом сказал генерал.

— Значит, не видел, — пожал плечами мальчик и убежал, на ходу разворачивая конфету.

— Мои познания в литературе дают осечку, — хмуро признался Кубату. — Я не узнаю этой местности. А что можете сказать вы, Холмс?

— Мы находимся в городе, на берегу реки, в день большого праздника. Сейчас июнь месяц, население города чем-то обеспокоено, но старается не подавать виду.

— Поразительно! — воскликнул Мак-Смоллет, украдкой извлекая из кармана конфету и засовывая ее в рот. Да, воинская дисциплина в будущем хромала. — Почему река, почему праздник, почему июнь?

— Пахнет водой — но не соленой, вдоль улицы развешаны флаги и транспаранты, у цирка цветут кусты желтой акации — которая зацветает в июне, — лаконично объяснил Холмс. — Предлагаю прогуляться по городу, ознакомиться с обстановкой и продолжить поиск похищенных детей.

— Согласен, — кивнул Кубату.

Около часа мы гуляли по набережной, с любопытством разглядывая развешанные повсюду плакаты и лозунги. Смысл их, по большей части, был непонятен. Вот, например: «Пятидневке — ура!» Или: «Перейдем реку досрочно и вброд!» А самый частый и странный лозунг гласил: «Проискам нэцкистов — решительное фу!»

— Что такое нэцки? — спросил Мак-Смоллет.

Кубату покрутил ус и ответил:

— Куколки такие маленькие, восточные.

По улицам сновали люди — в большинстве своем мальчики разного возраста. Девочек и взрослых практически не было, а изредко встречающиеся выглядели крайне смущенными, как бы чувствуя свою неуместность. Потом мы услышали гул моторов и по улице медленно проехало пять черных мотоциклетов. Механизмы эти выглядели великолепно, и я уверился, что это и впрямь фантастический мир. Молодые парни в белых рубашках и шортах, сидящие на мотоциклетах, проводили нас внимательными взглядами.

— Ох, что-то готовится, — тоскливо сказал Иванду. — Чую!

Инстинкты негра не подвели. Над городом вдруг прокатился колокольный звон и люди засуетились, торопливо двигаясь в одном направлении. Нас подхватило толпой, и понесло. Взрослых стало больше, они выскакивали из домов и присоединялись к потоку, опасливо озираясь по сторонам. Из переулков выезжали рычащие мотоциклеты, образовавшие сплошное кольцо вокруг толпы.