Шестой знак. Книга вторая (СИ) - Лисина Александра - Страница 45

Но если ты все-таки считаешь себя разумным, то и ответственность за свои поступки неси как разумный. Не прячь звериное нутро за красиво разрисованной маской. Не лги хотя бы самому себе. Ведь от того, что ты отвернешься от зеркала, в действительности ничего не изменится. Подлость не станет доблестью, предательство не будет считаться подвигом, страх не превратится в мужество, а бесчестие — в добродетель.

Так стоит ли тогда выкручиваться и искать несуществующие оправдания?

Я не могу сказать за всех — меня учили совсем иначе. Тогда как искренне недоумевающий толстяк, кажется, даже не понимает, о чем идет речь.

— Я же хотел как лучше, — заискивающе улыбнулся он, беспрестанно кланяясь мрачному, как грозовая туча, Владыке. — Вы ведь знаете — я молиться на вас буду за вашу доброту… век не забуду вашей милости… все сделаю… все отдам… вплоть до последнего исподнего… лишь бы вы были мной довольны, господин. Ну что с того, что я решил немного поэкспериментировать? Люди ведь не пострадали, правда? Никого и не ранило почти! А зверям и подавно ничего не сделается — поедят пожрут и все, раны сами-то и закроются. Им ведь все равно, что потом будет. Они наших забот на разумеют. Жить или помереть — им в итоге все едино. Лишь бы помирали ради нашей пользы, не так ли? А если даже и помрут они раньше времени, то что мы, новых себе не выведем? Небось, невелика забота. Ради вашего удовольствия, да? И покорности их тут же научим, господин, не сомневайтесь. Мы уже немного привыкли к ентому делу — руку, так сказать, набить успели… это ничего, что немного товар попортили — потом новых достанем, и все будет замечательно! Научимся не оставлять следов! Никто даже не поймет, что их воспитывали…

— Р-р-рам! — не сдержавшись, взревел кахгар, царапнув изуродованной лапой землю.

— Гр-х-ра! — чуть не встали на дыбы его взбешенные самки.

— Ах ты, тварь… — невольно вырвалось у меня, а затем и Эриол требовательно ткнулся рукоятью в руку.

Ненавижу… честное слово, ненавижу лизоблюдов, готовых на любые поступки, чтобы выслужиться и получить одобрение своего персонального «бога». Такие умеют лишь угождать… одному конкретному хозяину. И вот за него — да, они будут готовы на все. Такой кинжал в спину воткнет с точно такой же заискивающей улыбочкой. Еще до того, как хозяин прикажет. Боготворить его будет, бездумно повиноваться, согласится на роль послушной марионетки… покорной во всем, безотказной, безвольной. Одному будет руки целовать и в грязи ползать ради малейшего проявления благосклонности, а другого сам по горло втопчет и потом еще сверху попрыгает, чтобы несчастный поглубже утоп.

Ненавижу!

И, кажется, не только я.

— Господин, я служил и служу вам верой и правдой, — скороговоркой пролепетал толстяк, когда брови Повелителя сдвинулись еще больше. — По первому вашему приказу… по первому знаку… все, что хотите! Захотите себе новых тварей — на аркане притащу! Собственноручно! Захотите от них избавиться — лично им глотки перережу! Кто я такой, чтобы ослушиваться ваших приказов?

Меня явственно передернуло.

Давно я не встречала таких уродов… и, честно говоря, нисколько об этом не жалею. Как только Повелитель такого к себе подпустил?

— Г-господин? — с надеждой вскинул голову толстяк, когда на Арене воцарилась оглушительная тишина. — Господин, что прикажете? Только велите, и я все-все сделаю! Только скажите…

— Пошел вон, — ровно сообщил побледневшему, как смерть, толстяку Владыка. Причем таким тоном, что даже мне показалось, что в этом что-то есть. Тогда как у распорядителя не только сошла вся краска с лица, не только явственно задрожали пухлые руки, но еще и ноги подогнулись. — И чтобы больше тебя в Элойдэ-шаэрэ не видели.

С каким-то звериным воем распорядитель бухнулся на колени и, уткнувшись носом в сапоги Владыки, горестно взвыл:

— За что?! Господин, я ведь всего лишь выполнял ваши приказы-ы-ы!

— Ты незамедлительно покидаешь город, — сухо приказал Повелитель, брезгливо отодвинувшись. — Сегодня и навсегда.

— Г-господи-и-ин… з-за что-о?! Что я такого сдела-а-ал?!

— Я даровал тебе долгую жизнь, — негромко обронил Владыка. — Я дал тебе свободу, статус, положение. Открыл дар предвидения… достаточно сильный для того, чтобы не совершать подобных ошибок. А что сделал вместо этого ты?

Толстяк всхлипнул.

— Все, что вы приказали…

— Ты меня подвел, — холодно ответил Повелитель, безжалостно чеканя слова. — Сколько таких боев ты провел, пока я не видел? Сколько поединков с нежитью прошло, когда меня не было на Арене?

У распорядителя дрогнули щеки.

— Н-немного… и только для поднятия духа толпы! И им понравилось, знаете? Им на самом деле очень понравилось, хотя поначалу они и возмущались, что я решил изменить правила. Но это же по вашему приказу… ради вашего же блага…

— Пошел вон, — устало отвернулся Владыка, больше не желая слушать этот бред. — Еще раз увижу — уничтожу. А дар я у тебя забираю — с этого момента пользоваться магией ты не сможешь. Ниг!

— Да, мой господин! — моментально выскочил из пустоты наш прыткий «Дворецкий».

— Уведи его отсюда.

— Куда, господин?

— Куда хочешь. Только подальше. Так, чтобы шансов на возвращение не осталось.

— Как прикажете, — коротко поклонился Ниг и, цапнув за руку ошеломленно замершего распорядителя, мгновенно исчез, прихватив с собой возмутителя спокойствия.

— Мне очень жаль, что так получилось, леди, — глухо обронил Повелитель, мельком покосившись на тревожно порыкивающих кахгаров. — Для них подготовят нужное помещение в замке и доставят туда все необходимое. Обращаться по вопросам размещения ваших питомцев можно напрямую к илэ Мариоло или к его помощникам. Если пожелаете, остальных Тва… созданий мы разместим там же. Так вы сможете убедиться, что с ними обращаются приемлемым образом. Хотя если у вас получится убедить их более спокойно отнестись к нашим магам, я буду вам благодарен. У вас остались ко мне еще какие-то вопросы?

Я прижала спящего щенка и, тщательно взвесив все аргументы, качнула головой.

— Нет, сударь.

— Вам требуется какая-либо помощь? — такой же мимолетный взгляд скользнул по моей окровавленной рубахе.

— Нет. Я справлюсь.

— В таком случае, с вашего позволения я вас покину. Еще раз прошу извинить за испорченный вечер.

Я только рот раскрыть успела, как он тут же создал телепорт и бесследно в нем растворился. А следом за этим собравшиеся у бортиков ристалища стражи тихо отступила в сторону и последовали за своим Повелителем. Какое-то время над нашими головами мелькали многочисленные вспышки порталов. Затем на Арене снова потемнело, и мы остались почти они. Ну, если не считать пораженных до глубины души горожан, которые таращились на нас с трибун, как на диковинных животин.

Впрочем, кахгары для них и были диковинкой. Как и одна наглая леди, посмевшая испортить Владыке праздник. Правда, в отличие от меня, его слов они, слава богу не слышали, но исчезновение с ристалища главного распорядителя незамеченным не осталось. Так что расходился народ медленно, задумчиво перемывая нам кости. Правда, обсуждали они случившееся негромко — лишь легкий гул чужих голосов какое-то время витал под накрывших Арену куполом. Потом постепенно смолк и он. Озадаченные сегодняшними событиями люди разошлись. Стража тоже исчезла. Попеременно оглядываясь, убрались с Арены и неудачливые претенденты, которым я, возможно, сломала своим появлением блестящее будущее.

Наконец, на ристалище остались только я, подоспевшие Драконы, удивленно озирающиеся кахгары и… запыхавшийся Ниг. Который, едва исполнив приказ Владыки, поспешил вернуться и, делая вид, что в упор не замечает беспокойно переминающихся кахгаров, почти торжественно поклонился:

— Госпожа! Позвольте теперь проводить вас в ваши покои…

Естественно, к себе я после всего случившегося не отправилась — требовалось сперва устроить взбудораженных кахгаров, успокоить взволнованную мать, накормить еще раз проснувшегося щенка, убедиться, что помещение для моих зверей выделили нормальное… короче, дел невпроворот. И была весьма благодарна Владыке за то, что он благоразумно удалился и не вмешивался в процесс.