Планета, которой нет - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 38

И бой, в который я вступаю, ведется и ради них. Ради тысяч Храмов, которые породили во Вселенной жизнь. Ради Клэна и Ланса, Эрнадо и… принцессы.

Ради Земли.

19. Любовь и смерть

Корабль Сеятелей походил на галактические корабли не больше, чем каменные топоры неандертальцев на плоскостные мечи. Мы висели в мерцающем голубом тумане – бесконечно далеко и непередаваемо близко друг от друга. Я, Данька, Редрак, Эрнадо, Ланс… Не было тут ни кресел, ни пультов.

Лишь светящийся туман, похожий на иллюзорную действительность ментального поединка…

– Вы правы, Сеятель, – ласковым шепотом втекали в сознание слова. Чьи? Корабля? Храма? – Вы находитесь в пассажирском модуле стандартного храмового корабля типа «Гонец». Блок ментального приема и выдачи информации позволяет осуществлять пилотирование с максимальной эффективностью и минимальными затратами полезной площади. Обстановка рубки управления может быть…

Я даже не успел пожелать. Я лишь успел понять смысл слов.

Туман потемнел, раздвигаясь, превращаясь в стены боевой рубки «Терры». Вокруг на привычных местах стояли кресла членов экипажа. Эрнадо с Лансом нервно озирались. Редрак судорожно цеплялся за подлокотники кресла. Увидев меня, он закричал:

– Что происходит, Серж?

– А я все слышал! – радостно завопил Данька. – И понял!

В этом мы убедились мгновенно.

…Шторм разыгрался не на шутку, и корабль бросало с борта на борт. Сквозь серую пелену туч проглядывало маленькое желтое солнце – Солнце Земли. Потоки пенной воды захлестывали деревянную палубу. Пытаясь удержать равновесие, я цеплялся за огромный резной штурвал, перед которым в огромной медной бадье болталась компасная стрелка. По палубе проковылял Редрак в пестром пиратском костюме, с негнущейся… деревянной ногой! За поясом у него торчал старинный пистолет с длинным полуметровым дулом.

– Данька! – заорал я.

– Я здесь, капитан! – Мальчишка вынырнул из-за спины в чем-то невообразимо экзотичном, кожано-джинсово-вельветовом. Пистолетов и ножей у него за поясом было не меньше пяти-шести. Видимо, так, в его представлении, одевались юнги на корсарских фрегатах.

– Прекрати! – напрягаясь, скомандовал я. – Начитался Сабатини и Жюля Верна? Нам не до игрушек!

Иллюзорный океан и корабль померкли, расплылись в голубоватый туман. С Даньки пластами слезла костюмная шелуха, он остался в полетном комбинезоне. Обиженно сказал, небрежно зависнув перед моим лицом:

– Но ведь так интереснее! Ввод и вывод информации могут быть любыми!

«А может, Маэстро был прав насчет Даньки?» Я вздохнул, с ужасом представляя себе еще один ментальный поединок.

– Данька, мы полетим так, как решу я. Понятно?!

Он молча кивнул.

– Рубка «Терры»! – скомандовал я. И оказался в командирском кресле нашего давно превратившегося в металлолом корабля.

Редрак оторопело помотал головой – его лицо было мокрым, а на шее болтался пестрый пиратский платок. Нагнулся, подозрительно осматривая свою ногу. И спросил:

– Капитан, что следующее в программе? Верхом по космосу?

– Все в порядке, – как можно увереннее сказал я. – Это корабль Сеятелей… и он подчиняется лишь мне. Но к нему надо привыкнуть. Ход максимален?

– На экранах сплошная чушь, – полурастерянно сообщил Эрнадо. – Все индикаторы…

Перекрывая его слова, в голове зазвучал голос, не слышимый ни для кого… кроме, пожалуй, Даньки.

– Сеятель, ход максимален. Съем информации ведется из вашей памяти. Цель полета – Земля, место посадки Белого Рейдера. Сообщаю, что появление корабля в прошлом Земли допускается лишь в исключительных случаях…

«То, что происходит, не является исключительным?» – молча спросил я.

«Мотивация убедительна, иначе в подчинении было бы отказано».

Да, корабли Сеятелей, как и их оружие, были с норовом…

– Мы должны оказаться на Земле раньше Белого Рейдера.

«Невозможно».

Не контролируя себя, я заговорил вслух. И мой экипаж теперь таращился на своего капитана-Сеятеля, спорящего с пустотой…

– Почему? Ты ведь можешь перемещаться во времени, я знаю! Подчиняйся! Земле угрожает опасность! Ты должен перехватить Рейдер до его посадки на планету!

«Сеятель… – То ли мне почудилось, то ли в искусственном голосе корабля дрогнула грустная доброта Маэстро. Чужая, враждебная доброта… – Есть законы, которые нельзя изменить. Есть главный поток времени – тот, который привел к созданию Храмов, темпоральных генераторов, всей современной цивилизации… В этом потоке времени темпоральные изменения невозможны… запретны… А есть и побочные линии, в которых Лорд с планеты Земля побеждает или проигрывает схватки, женится на принцессе… или убивает ее родителей. В этих потоках времени изменения возможны… в определенных границах…»

– Значит, Рейдер сядет на Землю?

«Уже сел и стартовал. Использовался режим невидимости, корабль не был демаскирован. Реакции кваркового распада в месте посадки не наблюдается».

– Это ничего не значит. Сектанты могли оставить бомбу замедленного действия… или с дистанционным управлением… Быстрее!

«Мы идем по прямому гиперпространственному туннелю, Сеятель. На создание его уходит вся энергия Храмов этого сектора. Более быстрое перемещение невозможно. Мы будем на месте, откуда стартовал Рейдер, через семь минут».

По коже прошел холодный озноб. Через семь минут я вернусь на родную планету. На Землю.

Я приду, чтобы спасти свой мир или умереть вместе с ним. Маэстро может быть сколь угодно уверен в безвредности сектантов, исходя из «свершенности» прошлого. Я так не считаю и не могу считать.

Сеятели оказались вовсе не всемогущими волшебниками из детской сказки. Они скорее напоминали Великого Гудвина из Изумрудного Города – ловкого фокусника и обманщика.

Но на моих глазах не было ни розовых, ни зеленых очков.

Если будущее меняет свое прошлое, то почему бы прошлому не поработать над настоящим?

– Ребята, сейчас мы окажемся на Земле, – громко сказал я. – На планете Сеятелей… думаю, уже все поняли это. Рейдер все-таки совершил на ней посадку, и нам придется поработать мусорщиками.

– Обезвредить кварковую бомбу? – тихо спросил Эрнадо.

Я кивнул.

– Это невозможно… Разве что нам поможет твой корабль. Он способен затормозить субатомный распад?

«Нет, – равнодушно и спокойно отозвалось в голове. – Кварковые процессы распада необратимы. Можно использовать темпоральный прыжок, но на Земле это запрещено».

«Спасибо!» – зло поблагодарил я.

«Пожалуйста, Сеятель. До высадки на Землю – три минуты. Гиперпереход будет выполнен с выходом в пределах атмосферы. Предполагаемое расстояние до грунта – два метра. Рекомендую гравитационное десантирование с поддержанием непрерывной мысленной связи».

«Обеспечь максимальную близость к месту, откуда стартовал Рейдер».

«Хорошо, Сеятель. Защитные противорадиационные костюмы будут надеты на всех членов экипажа».

Мы стояли по колено в снегу. Грязноватом, подтаявшем снегу горного склона, обращенного к северу…

Странно, совсем забыл, какое сейчас на Земле время года. Оказывается, весна.

Солнце вполсилы грело с бледного неба, затканного редкими полосами облаков. На противоположном южном склоне снег растаял полностью, там было месиво липкой черной грязи и желто-серой прошлогодней травы.

А посередине, в долине между двумя холмами, темнело ровное, сухое, словно проутюженное пятно земли. Светлая, глинистая, знакомая лишь редким туристам да еще более редким пастухам земля тянь-шаньских предгорий. Посередине сухого пятна открыто, без всякой маскировки, стоял полупрозрачный двухметровый куб. Переплетение трубок, шариков, цилиндров, проводов, втиснутое в корпус из мутной пластмассы.

Кварковая бомба.

Собственно говоря, это устройство и бомбой-то назвать было нельзя. Настоящие военные бомбы имели системы защиты и наведения, двигатели и термозащиту… Это были миниатюрные космические корабли одноразового использования. А то, что стояло сейчас перед нами, непередаваемо чужеродное на грязном склоне горы, было лишь миной.