Элевсинские мистерии - Лауэнштайн Дитер - Страница 50

К тонущим ты, о спаситель и друг, на подмогу приходишь.

Ныне, царица, богиня, храни, я тебя умоляю,

Промыслом добрым своим корабли наши с палубой крепкой!

Мистам, пустившимся в море, да веет твой ветер попутный!177

Глянув через плечо во двор, она зовет сына богини, Пале-мона, что ездит верхом на дельфине. Рея меж тем отпускает своего дельфина — он исчезает "в море", на внутреннем дворе. Ямба поет:

Ты, кто возрос с Дионисом, водителем хоров веселых,

Ты, обитатель священного моря просторов соленых!

К благосвященным обрядам явись, Палемон благосклонный,

Кличу тебя, о явись, веселящийся, с ликом цветущим,

Юный, и мистов храни на земле и на море!178

Когда Рея отпускает дельфина, девушка просит для себя голубя, которого богиня держит в другой руке, и получает его, преклонивши колена. Голубь трепещет в правой руке девушки, а она, незаметно спрятав левую руку под одеждой, делает себе сзади подобие хвостика. Подошедший Гефест держит у нее за плечами свой широкий двойной топор, будто крылья. Затем она встает и танцует, точно большая порхающая птица, — Рея в конце концов улыбается, глядя на эту новую голубку Афродиту. Старуха вынимает из-за пазухи змею, которую Ямба пожертвовала ей вместе с яйцом, и вкладывает девушке в левую руку! Яйцо она оставляет себе.

Стоящий слева кузнец вновь перехватывает инициативу, не в последнюю очередь песнью в честь бога этого двора, Посейдона:

О черновласый держатель земли Посейдаон, внемли мне!

Конник, держащий в руках трезубец, из меди отлитый!

Корни земные хранишь, блюдешь кораблей продвиженье.

Нам же подай честное богатство, и мир, и здоровье!179

При словах "конник, держащий в руках трезубец" Рея встает, как бы с отвращением бросает наземь атрибут Посейдона, конскую гриву, и входит в левую дверь Телесте-риона. Мойры следуют за ней. Гефест поднимает гриву, девушка же пением поднимает свою душу на более высокую ступень:

Я совоокую Тетис зову, Океана супругу,

В пеплосе синем царицу, что легкие волны колеблет,

Сладостновеющим ветром дыша на прибрежную землю.

Ты крушишь о прибрежные скалы валы-исполины

И, усмирив, посылаешь на берег спокойно и мягко.

Ты кораблями красуешься, ты, о пестунья чудовищ,

Влажнорожденная матерь Киприды и туч мраковидных,

Матерь нимф ключевых и речных, изобильных водою,

Ныне внемли мне, молю, многочтимая, будь благосклонна,

Помощью будь и пошли кораблю попутные ветры!180

Из открытой для пяти старух двери Телестериона доносится тихая барабанная дробь. Снаружи, возле колонны, перед пустым сиденьем Реи, теперь устроился Гефест. Когда он шевелится, слышен звук большого барабана. Гриву Реи он показывает всем как символ его владычества на этом дворе. После песни Тефиде оба юноши под звуки лиры обходят вокруг девушки и поют Афродите:

Морерожденная, с вечной улыбкой, о матерь богиня!

Празднества любы ночные тебе, полуночнице славной,

Ты, на земле породившая все и в небе высоком,

Также и в глубях морских, о волчья, богов повелитель!

Ты на Олимпе, богиня царица, сияешь красою,

Или над гладью морской ты летишь в лебединой повозке.

Три незамужние девы-невесты тебя ежегодно

Гимном святым прославляют с бессмертным Адонисом чистым.

Где б ни была ты — гряди, о богиня, твой вид столь

отраден! С чистой душой призываю тебя и святыми словами!181

Гефест и Арес в центре площадки пересекают их путь. Арес возлагает на голову Евбулея свой дубовый венок и вручает ему свой меч, после чего исчезает. Украшенный и вооруженный Евбулей выпрямляется во весь рост, будто только теперь окончательно пробуждаясь. Взмахивая мечом, он танцует вокруг девушки. Второй юноша следует за ним, обронив свой алый плащ. Кузнец поднимает плащ, вновь забирает себе, а взамен дарит меч и ему. Девушка отвечает танцорам:

Звучные медью куреты, владельцы доспехов Арея!

Животворящие духи, святые спасители мира!

Ор пестуны, плодоносные, нам, о владыки, повейте!

Таинства цель далека, помогите ее нам достигнуть182.

После танца Евбулей оказывается справа, в одиночестве, и отходит еще дальше, на место Ареса. Девушка идет за ним. Второй юноша остается слева, рядом с кузнецом в красном плаще. Из богов теперь виден только один этот, Гефест. И Диоскуры отдают ему почесть:

Духом могучий Гефест, многомощный огонь безустанный!

В пламени ярких лучей горящий и греющий демон!

О светоносный, о дланью могучий, о вечный искусник,

Часть мирозданья, его элемент беспорочный, работник,

Всепоглотитель, о всеукротитель, всевышний, всевечный,

Солнце, эфир и Луна, и звезды, и свет безущербный —

Все это части Гефеста, что так себя смертным являют,

Всюду твой дом — и город любой, и племя любое.

Ты и в телах обитаешь людских, многосчастный, могучий.

Внемли, блаженный, тебя призываю к честным возлияньям,

К радостным нашим делам всегда приходи, благосклонный!

О, прекрати же огня безустанного дикую ярость,

Ты, кто жаром своим естество выжигает из тела!183

Евбулей чует, что проку от этого не будет, догадывается, что Гефест и Геката — отстающие в развитии силы, ошибочно соблазнившиеся кропотливым трудом. И он зовет из Дома посвящений свой предвечный образ:

Вечной земли царя величайшего я призываю,

Я корибанта зову, воителя с долей счастливой,

Взор на кого невозможно поднять, ночного курета,

Кто избавляет от ужасов тяжких, от призраков жутких.

Бродит один корибант, двусущий, изменчивый видом,

Кровью залитый, когда двое братьев его погубили,

Тот, кто по воле Део сменил свое тело святое,

Вид принимая чудовищный страшного черного змея.

Гласу внемли моему, о блаженный, не гневайся тяжко,

Грешную душу избавь от снедающих страхом видений!181

Евбулей зовет не напрасно. Гермес выходит из тени за колоннами и снова зовет: "Кронос!" На зов выходит, правда, не сам Кронос, но божество сродни кузнецу. Старший собрат кузнеца является справа у одной из колонн — титан Прометей. Поверх длинного хитона на нем тоже накинут красный плащ. В правой руке у нею стебель тростника-нартекса, внутри которого он спрятал для людей небесный огонь. Он спокоен и неподвижен.

Кузнец, стоящий на дальнем левом краю, понимает, кто это. Дальше в глубине он видит и богиню в шлеме, блистающем золотом. Она пока во тьме за колоннами. В центре появляется Гера, становится рядом с Гермесом. Тогда Гефест возмущенно шипит: "Мои женщины здесь, но не глядят на меня и не говорят со мной — ни мать, ни подруга. Если теперь Афродита или хоть Ямба бросится в объятия этого силача Ареса, сия троица может потрясти мир! Подчиниться моей власти Афина не желает: свобода ей превыше всего. И однако ж она подольстилась к Плутону: шлем-то в золоте!.. Мои волки должны этим воспользоваться! Бедняга Тантал всего-навсего украл золотую собаку или попросту утаил это животное и — страдает в Гадесе. Но одна-единственная собака возвысила Микены! Вот и я искупаю волков в Плутоновом глянце. Впредь любой мист сможет выиграть золотую собаку — во имя своей и моей власти на земле.

И зачем я торчу возле женщин? Этого восточного исполина недаром сослали на Кавказ. Кто освободил и его, и огонь? Наказанный Зевсом, он опять восстает! Еще опаснее его западный брат, он не иначе как прячется в колонне за пустым троном Реи. Крепко стоит на бездонной пучине. Несет свое бремя. Произноси его имя — Атлант, "несущий", — тихонько, чтоб он не явился! Я рискну занять место огненного его брата, что стоит вон там. А здесь нужен Геракл. Не хватает нам его".