Багряная игра - Муркок Майкл Джон - Страница 29

- Тепло, тепло, тепло… Где теперь? Здесь… но… дайте мне вернуться… Дайте…- голос этот принадлежал Мери.

Потрясенный, он остановился. Во рту пересохло, лицо окаменело. Он весь дрожал, ожидая, что услышит голос вновь, потом слабо спросил:

- Мери, где ты?

Это было как в страшном сне, где угрожает опасность, а скрыться нельзя, где каждый шаг словно отнимает последнюю каплю энергии и все отпущенные тебе мгновения…

- Мери! - прохрипел он опять. Ответ пришел, но не сразу и не скоро:

-  Продолжай идти! Не останавливайся. Не останавливайся…

Он не знал, к нему ли были обращены эти слова или нет, но решил, что им лучше последовать.

Его уже качало от усталости, он падал, казалось, на его плечи навалилась вся планета, а он обратился в Атланта, сгибающегося под ее невыносимой тяжестью.

Он крикнул.

Ворвался голос Уиллоу: "Аскийоль! Аскийоль!"

Что происходит? Все так перепуталось… Он не мог сосредоточиться, едва не терял сознание. В глазах прояснилось, и он увидел: несколько крохотных человечков снуют по планете, которую он держит в руках. А он становится все громаднее, громаднее, громаднее…

Крикнул снова; в ушах эхом отозвался глухой рев.

Сердце будто в бешеном ритме колотилось о ребра, он задыхался, но продолжал бороться, карабкаясь по изогнувшейся поверхности планеты, цепляясь за нее чуть ли не ногтями. Он был громадней гиганта, куда больше крохотной этой планеты - и одновременно был блохой, продирающейся сквозь сахарный сироп и вату.

Он рассмеялся, уже теряя разум.

Рассмеялся - и резко оборвал смех, пытаясь ухватиться за тонкие ниточки рассудка, сплести их воедино… Сейчас он стоял в области с малой гравитацией, и все казалось нормальным - настолько, насколько может быть нормально на Росе.

Он вгляделся в окружающую мглу и увидел - рядом стоит Мери. Побежал к ней.

- Мери!

-  Аскийоль!

Это была Уиллоу Ковач - в старом скафандре Мери.

Он замахнулся, готовый ударить ее, но гримаса разочарования на женском лице остановила его. Прошел дальше, мимо, передумал и вернулся.

- Уиллоу, я знаю: Мери здесь…- он вдруг осознал, в чем дело.- Боже мой, конечно. Время здесь искривлено и перекручено, здесь можно увидеть все, что бы ни случилось в любой момент прошлого - или случится в будущем!

Из светомглы выступила еще одна фигура. Толфрин.

- Я не мог связаться с вами из корабля. Там какая-то женщина. Она…

- Это иллюзия, приятель. Быстро на корабль!

- Идемте со мной. Это не иллюзия. Она сама взошла накорабль!

- Показывай дорогу,- сдался Роффрей.

Уиллоу решила остаться, отказывалась тронуться с места. После долгих уговоров ее, сопротивляющуюся, пришлось нести к кораблю наруках.

Женщина, о которой говорил Толфрин, лежала на полу кабины, так и не сняв скафандра. Роффрей склонился над ней, поднял лицевой щиток.

- Мери,- сказал он негромко.- Мери, благодарение Богу!

Та открыла глаза - огромные, добрые, некогда светившиеся умом. И сейчас первые несколько мгновений они были разумны, глядели недоверчиво и понимающе. Потом это выражение исчезло, губы зашевелились, пытаясь что-то сказать, но их искривила идиотская ухмылка…

Роффрей устало выпрямился, его пошатывало. Движением левой руки подозвал Уиллоу: - Помогите ей освободиться от скафандра. Мы уложим ее на койку.

Уиллоу глядела на него с ненавистью:

- Там Аскийоль… Вы мне помешали.

- Если бы Аскийоль там и был, ты ему не нужна. Ты по-прежнему цепляешься за него, жалеешь, что в свое время не последовала за ним. А теперь слишком поздно. Зря это все, Уиллоу, он для тебя потерян навсегда!

- Стоит ему увидеть меня, я ему снова буду нужна. Он меня любил!

- Хватит, лучше помоги мне,- нетерпеливо сказал Роффрей Толфрину.

Толфрин кивнул, они стали освобождать Мери от скафандра.

- Уиллоу,- сказал Роффрей, не отрываясь от дела,- сейчас Аскийоля здесь не было. Вы видели сейчас то, что произошло когда-то давно. Другим, кого вы видели, был Ринарк, но он-то умер! Понимаете?

- Я видела его. Он слышал, как я его звала!

- Возможно. Не знаю. Успокойтесь, Уиллоу. Мы летим обратно, к человечеству - если получится и если флот еще существует. Там вы Аскийоля и увидите.

Движения, которыми Толфрин стягивал с тела Мери космическую броню, стали судорожными, он стиснул зубы, но ничего не сказал.

- Вы возвращаетесь к людям? Но вы же говорили…- не унималась Уиллоу.

Необычное у нее выражение лица, подумал Роффрей. Страсть и погруженность в себя.

- Мери нуждается в лечении. Единственное место, где она его получит, - то, откуда я прилетел. Поэтому я туда и собираюсь. Да и вас это, должно быть, устраивает.

- Устраивает,- подтвердила она.- Конечно, устраивает.

Роффрей подошел к иллюминаторам и задернул их шторками, чтобы глаза не раздражал вид поверхности Роса. Появилось ощущение некоторой безопасности.

Вдруг заговорил Толфрин:

-  Что же, Уиллоу, мне делать нечего. Ты все прояснила. Впредь я тебя беспокоить не буду.

-  Лучше не стоит,- она обернулась к Роффрею.- А что до вас и всех прочих мужчин, то знайте: я женщина Аскийоля, и, когда мы вернемся во флот, вы это увидите!

-  Не беспокойтесь,- ухмыльнулся тот.- Вы не в моем вкусе.

Уязвленная Уиллоу вскинула голову, длинные волосы рассыпались по спине:

-  Вы очень любезны.

Роффрей улыбнулся Мери - та сидела на койке, пуская слюни и тихо напевая,- и подмигнул ей.

-  Вот ты в моем вкусе,- сказал он добродушно.

-  Это жестоко,- резко заметила Уиллоу.

-  Она - моя жена,- снова улыбнулся Роффрей, и tvt Уиллоу приоткрылся краешек того, что скрывали улыбчивые глаза и усмешка.

Она отвернулась.

-  Пора нам улетать,- заявил Роффрей. Теперь, собравшись с мыслями, он хотел вернуться, не теряя времени

Он понятия не имел, долго ли Мери пробыла на Росе. Может, несколько минут реального времени, может - сотню лет по меркам Роса. Да он и не позволял себе зацикливаться на этом. Запретил он себе и задумываться о глубине психического расстройства Мери: немного терпения, и психиатры флота предоставят ему всю информацию, какую сочтут нужной. Оставалось лишь ждать и наблюдать.

Он подошел к Мери. Та отпрянула, продолжая не то бормотать, не то монотонно напевать что-то, большие глаза ее были странно расширены. Бережно и нежно уложил он ее на койку, пристегнув для безопасности ремнем. Как ни больно было Роффрею, что она его не узнавала, он что-то замурлыкал под нос, с улыбкой на лице забрался в кресло пилота, дернул рычаг, кое-что подрегулировал, щелкнул нужными тумблерами - и вскоре мурлыканье его потонуло в мощном гудении двигателей.

В отблесках пламени они устремились прочь от Отлученных Миров - в глубины нематериальной пустоты. Старт был до того легким, пронеслось у Роффрея, будто корабль подталкивала дружеская рука…

Убе жденный в необходимости каждого своего шага, Роффрей шел вспять сквозь слои измерений, стремясь вернуться в то пространство и время, где он оставил флот человечества

Тем временем человеческий мозг беспомощно барахтался и все более запутывался, силясь овладеть Игрой. Разум разрушался, нервы отказывали. И все же Лорд Морден, едва ли отдавая себе отчет в сути Игры, заставлял свою команду продолжать, убеждал ее, что от победы зависят шансы человечества на выживание…

Первым ощущением Роффрея, когда он фазировал корабль из пространства и времени Призрака на следующий уровень, был некий свистящий звук.

Окружающее пространство внезапно осветили звезды; вихрь какой-то спиральной галактики иссякал к периферии, обращаясь в беспорядочную россыпь солнц. Свист сменился леденящим кровь стоном, наполнявшим корабль и заглушавшим любую речь.

Ни в чем не нуждался Адам Роффрей так остро, как в новых приборах. Даже небольшой опыт обращения с устройством континуального перемещения показал ему, что корабль может легко соскользнуть обратно, в уже пройденные пространственно-временные слои, и затеряться там.