Три романа Синди Блэка - "Графит" - Страница 7

— Ладно, Стив, забей, — сказал Синди, поднимаясь со скамьи. Казалось, что в подошвы ботинок залили металл, потому что идти стало неожиданно тяжело. — Это правда не твои проблемы. Я сам разберусь.

— Ну… Ты справишься, — закивал Стив. — Давай я тебя провожу до калитки.

— Не надо. Я знаю, где выход.

— Ты только не обижайся, Синди, — добавил Стив. Несмотря на то, что Терренс вроде бы все понял правильно и не стал закатывать скандал, на душе почему-то было гадко. Вот ведь педик проклятый, приперся сюда, чуть его не подставил, а теперь мучайся совестью из-за него, — Стив снова начинал злиться.

На это Синди уже ничего не ответил. Он шел к калитке, и она почему-то была очень далеко, хотя от нее до дома Синди дошел быстро. И еще шаг, и еще, и вот подросток, наконец, добрался до изгороди. Калитку заело, пришлось дернуть ее сильнее, вцепившись в холодный белый пластик, и Синди, наконец, вывалился на улицу.

Идти было некуда. Теперь он точно никому не был нужен.

Синди шел по улице, ведущей к школе, и плакал. Еще недавно он бежал по ней домой, счастливый, в надежде на скорое свидание со своим парнем. Казалось, что с того времени прошло не несколько часов, а несколько месяцев. Теперь ни дома, ни парня у Синди не было.

Слезы все бежали и бежали, подросток глотал их, стирал, но они не останавливались. Синди подумал, что это, наверное, текут еще и те слезы, которые должны были пролиться после ссоры с родителями, поэтому их так много. Иногда он вспоминал, что мужчина не должен плакать, и тер глаза кулаком, но прекратить рыдания не мог. Уже совсем стемнело, на улице никого не было, и никому не было дела до Синди Терренса.

Наконец, слезы закончились. Синди еще бил озноб, из груди иногда вырывались всхлипы, и болели глаза, но он больше не плакал, а отчаяние сменилось безразличием. Слишком много эмоций он испытал за этот день, а у всего есть предел, даже у горя. Синди засунул руки в карманы и побрел мимо школы дальше, в направлении центра, где и ночью жизнь не прекращалась.

Ноги сами вынесли его на мост. Подросток встал у перил и задумчиво посмотрел на текущую внизу темную воду.

"Можно перелезть через перила, шагнуть, и все закончится".

Синди перегнулся через ограждение, всерьез обдумывая такое решение. Река манила, приглашала в свои холодные объятия, звала прилечь на ее песчаное дно, заснуть и больше не просыпаться. И тогда не нужно было бы думать, что делать дальше, и не было бы так больно, и уже неважно было бы, что думают родители… Его тело спало бы внизу на дне, а сам Синди стал бы облаком на небе, если туда, конечно, пускают самоубийц.

"А Рой говорил, что тут мелко, кое-где едва по пояс, но течение сильное". Синди представил, как падает вниз и с омерзительным звуком ударяется головой о камень. Может, он не умрет сразу и не потеряет сознание, и река потащит его дальше, а от боли он сойдет с ума и будет пытаться выбраться, чувствуя, как замерзает в холодной воде и как из него уходит жизнь вместе с кровью из раны…

Синди передернуло. Мысль покончить с собой в реке потеряла всю свою привлекательность. Он выпрямился, и тут у его сумки расстегнулся ремень, и она полетела вниз в темную воду. Синди вскрикнул и попытался поймать ее, но безуспешно. Раздался негромкий плеск — вещи Синди поплыли вниз по течению. Искать их было бесполезно — река наверняка утащила бы сумку далеко вниз, а в темноте он ее ни за что бы не нашел, даже если бы его вещи не опустились на дно.

Теперь у Синди были только вещи на нем. Даже комм перед побегом он снял с руки, чтобы тот не цеплялся за вьюнок, и положил в сумку. Хорошо хоть, что карточку с деньгами он сунул в карман куртки, а не кинул в сумку. Синди выругался и ударил кулаком по перилам, ушиб кисть, ойкнул и прижал к губам рассеченные костяшки. Потом вздохнул, сунул руки в карманы и двинулся дальше.

Он не знал, куда идти, и забрался в круговой флаер по городу. В салоне никого не оказалось, зато было тепло и можно сесть, а это Синди как раз и было нужно. В животе заурчало, подросток с тоской вспомнил сгинувший в реке бутерброд и подтянул ноги на сиденье, опустил подбородок на колени, глядя в окно. Флаер плыл над городом, постепенно приближаясь к центру. Ночные огни освещали самые крупные здания в городе: Управление, театр и аэровокзал.

При виде вокзала в душе у Синди шевельнулось предчувствие. Ему вдруг показалось, что сама судьба ведет его туда. Каким бы Стив ни был, в одном он оказался прав: Синди некуда было пойти в этом городе. Его моментально разыскали бы, а даже если нет, то пришлось бы все время жить в страхе и шарахаться от любого полицейского, скрываться от всех знакомых… Нет, это не жизнь. Уже не говоря о том, что так не было шансов найти работу, получить документы, чтобы его не отправили к родителям. Надо было бежать!

Синди услышал приятный женский голос: "Остановка — Аэровокзал", — и выскочил из салона.

Вблизи вокзал в подсветке напоминал праздничный торт и переливался фиолетовым, зеленым и желтым. Прозрачные двери были гостеприимно распахнуты, но желающих попасть на ночные рейсы было немного, а приезжих в Вейцер — и того меньше. Синди уверенно шагнул внутрь и прошел к автоматам продажи билетов. Он хотел улететь как можно скорее. В ближайшее время из города было два рейса — на Кайен и на Анатар.

Кайен беглец отверг сразу — это был маленький городок всего в часе пути, слишком близко, слишком рискованно. А вот Анатар… Громадный мегаполис, раскинувшийся на побережье, куда стекались люди во всей страны… Трое суток езды и цена, конечно, выше… На аэробусе путь занял бы пару часов, но на такое удовольствие денег точно не было. "Тут тебе не Анатар, это там всем похуй", — раздался в памяти Синди голос Стива. Синди сомневался, что сможет где-то найти место, где будет принят с радостью, но шансов, что на него не будут обращать особого внимания, в городе-гиганте было куда больше, чем в провинциальном Кайене. Синди решился и набрал на панели: Анатар, в один конец, эконом-класс, оплата картой, персональный код, билет вывести на бумаге. Автомат пискнул и выплюнул белый квадратик со штрих-кодом. Флаер должен был отправиться через полчаса.

Желающих попытать счастья в мегаполисе хватало — в Анатар билетов покупали больше, чем на других рейсах. Тем более странным было видеть допотопный флаер, который давно следовало списать и отправить на переработку. Автомат, проверяющий билеты, поминутно "чихал" и заставлял пассажиров проходить проверку заново. Очередь ругалась, девушка, сопровождающая рейс и следящая за порядком, оправдывалась и извинялась. Синди вдруг испугался, что она спросит, почему подросток путешествует в одиночку, и не позволит ему подняться на борт. Рядом стояла полная женщина с круглым добрым лицом, Синди сглотнул, решил рискнуть и шепотом попросил:

— Пожалуйста, скажите, что я с вами лечу… Прошу вас…

Женщина удивленно посмотрела на него. Наверное, на лице у Синди были написаны всего его чувства, потому что попутчица нахмурилась и строго сказала:

— Дерек, не вертись, стой спокойно. И возьми одну сумку, почему я в своем возрасте должна таскать все в одиночку?

Очередь обернулась на грубияна, который заставляет мать носить тяжести, Синди покраснел, взял одну из сумок и шепнул: "Спасибо". Женщина улыбнулась ему одними глазами.

Автомат считал код, и Синди вместе с "мамой" прошел в салон. Там было на удивление уютно для такой развалины, кресла оказались удобными и мягкими, ремни были исправны, а кроме того там пахло чем-то съедобным. Синди, ничего не евший с обеда, проглотил слюну и забрался на свое место у окна.

Они с его спасительницей были последними. Дверь флаера захлопнулась, на экране визора появилась надпись, блеклая, но различимая: "Добро пожаловать! Рейс Вейцер — Анатар. Просим пристегнуть ремни". Синди щелкнул застежкой и уставился в окно. Флаер мелко противно задребезжал, словно готов был развалиться на части, но все же поднялся в воздух, неуклюже, как перекормленная птица, и стал набирать высоту. Синди прижался носом к окну, только теперь начиная понимать, что оставляет позади все, что связывало его с прежней жизнью.