На границе тучи ходят хмуро... - Кулаков Алексей Иванович - Страница 52

Через пять кварталов пересев в другой экипаж (а заодно и сменив свой парик с усами), он за десять минут добрался до квартиры. Быстрое обтирание мокрым полотенцем, еще более быстрое переодевание и аккуратное перевоплощение перед зеркалом в пожилого человека: парик и усы с шикарными бакенбардами, легкая проседь в волосах, тональный крем в кожу. Любовно поправив стопочку листовок с революционными воззваниями на польском и венгерском языках (все для удобства жандармов), Александр приступил к увлекательному делу – перекладыванию пачек денег в специальный фальш-живот (ох и намучился он, объясняя Марысе, что ему надо!). Влезло не меньше половины чемодана, еще немного – опять в карманы. Все остальное пришлось уже привычно утрамбовывать в многострадальный кофр.

«Плохо. Надо было подумать и об этом».

На улице когда он махнул извозчику рукой, то едва не свалился наземь – до того вся эта сбруя ограничивала движения. Зато теперь его не отличить от обычного толстяка-путешественника: пухлый саквояж в одной руке, кофр – в другой, неплохая, но уже потрепанная одежда и походка беременной утки.

– Куда доставить?

– Рингштрассе. И поживей!

Где можно арендовать надежную банковскую ячейку, он уточнил в первый же день, у того же портье. Из трех перечисленных остановил свой выбор на «Донау-банке». Хорошая репутация, нелюбопытные клерки, профессионально болеющие склерозом, умеренная плата.

– Чем могу помочь?

«Прямо дежавю… Не отвлекаться!»

– Мне как-то говорили, что у вас возможно арендовать сейф?

– Осмелюсь заметить, вы слышали совершенно верно. Что именно вас интересует? Большая, малая ячейка?

– Признаться, я у вас в первый раз, но надеюсь, что не в последний, да. Вот, чтобы этот саквояж с бумагами вошел, а потом и еще один такой, рядышком. Это возможно? Понимаете, важные документы, расчеты, чертежи. Мне крайне не хочется потерять их.

– Вы совершенно правильно решили обратиться именно в наше заведение. Пожалуй, вам необходима большая ячейка. Попрошу за мной.

Спустя двадцать минут, заполнив все необходимые формуляры и подписав два экземпляра договора, Александр попал в святая святых любого банка – хранилище-депозитарий, где ему торжественно вручили небольшой ключ и подвели к распахнутой ячейке.

– Вот, извольте. Когда закончите, просто захлопните дверку, я буду ждать наверху.

Проводив взглядом служащего и проверив, точно ли он ушел, Александр стал поспешно доставать пачки из фальш-живота и кофра. Ячейка была узковата и в ширину, и в высоту, зато обладала солидной глубиной.

«Наверное, чтобы картины влезали? А ничего так хранилище, солидное. Слава богу, есть с чем сравнить. Это сколько же я сегодня наработал-то? Примерно миллиона три с половиной? Нет, пожалуй, поболее».

И все равно полностью все не влезло. Когда он плотно обложил саквояж пачками кредитных билетов и закрыл дверцу, в кофре и «животе» оставалось много упаковок с банкнотами самых крупных номиналов. Слишком много.

«Нда… задачка. С собой брать нельзя, в ячейку не влазят. О! В отеле знают, что я приехал с крупной суммой, подозрений не будет. Все же, пожалуй, многовато осталось мелочи. Тогда загляну в еще один банк и сниму еще… Нет, поступим проще – пришла пора навестить ювелирный магазин и выбрать подарок Соне! Буду вручать, скажу как есть – мол, постоянно думал о тебе!»

– Благодарю, я закончил.

– Господин Тодт, прошу прощения, я задержу вас еще ненадолго?

– Да?

Князь незаметно напружинился, готовясь к неприятностям.

– Хотелось бы разъяснить вам некоторые моменты. Во избежание возможных претензий впоследствии.

– Я слушаю.

– По условиям вашего договора доступ к ячейке осуществляется по паролю и ключу, без предъявления документов. Однако хочу заметить, что в случае утери ключа или пароля для восстановления и того и другого потребуются некоторые усилия и время. И ваше обязательное присутствие. Или же ваших наследников, герр Тодт, с официальными бумагами… о вашей кончине. Прошу понять верно, таковы правила.

– Меня это полностью устраивает, поверьте.

– В таком случае не смею вас больше задерживать.

Ювелирная лавка нашлась буквально через пять минут. Неброская, но дорогая мебель, яркое электрическое освещение, обилие стекла и хрусталя. И вселенская печаль в глазах человека за витриной-прилавком.

«Он так посетителю рад или это рекламный ход такой?»

– Чем могу помочь? Господин ищет что-то определенное или еще не решил?

– Подарок молодой и очень красивой даме!

Казалось, продавец (или это сам ювелир?) сейчас заплачет, но вместо этого он коротким движением достал из-под прилавка тонкую шкатулку.

– Кольца?

– Пожалуй, что нет. Подвеску или браслет.

– Вот очень хорошая работа. Вот еще. А это с рубином.

С третьей попытки и немного посомневавшись Александр выбрал браслет с изумрудами и с алмазными вставками – на его неискушенный взгляд, лучшее, что было.

– Сколько?

– Двенадцать тысяч.

Если продавец ждал, что покупатель будет торговаться, то он сильно просчитался. Довольная улыбка и утвердительный кивок почти совпали с появлением денег.

– Прошу принять.

«Да он сейчас зарыдает, ей-богу! Жаба давит, что больше не попросил? Эх, три пачки осталось. Себе, что ли, чего?.. О! Тетя и двоюродная сестра!»

– Давайте посмотрим еще чего-нибудь.

В результате ему все же пришлось немного поторговаться, зато, заплатив шестнадцать тысяч гульденов, из лавки он вышел обладателем браслета с изумрудами, трех тонких золотых колечек-змеек с рубиновыми глазками, аметистовой брошки, красивой подвески из сапфира и таких же сережек – почти гарнитур. Сев в экипаж, Александр недовольно поерзал – сильно натерла сбруя.

«Надо было денек походить, примериться. Учтем на будущее…»

Ко второй квартире он подходил осторожно, присматриваясь и прислушиваясь, но все обошлось. Закрыв за собой дверь, Александр не смог удержать облегченного вздоха – все! Деньги улеглись в чемоданчик крокодиловой кожи, с маленьким, но вполне надежным замочком, а парики, бакенбарды с усами, прочий реквизит подверглись быстрой и безжалостной порче. Куски ремней, лоскуты ткани, ошметки усов и париков – все это аккуратно укладывалось в кофр и периодически уминалось ногой. Разбирая напоследок сбрую, он уже довольно мурлыкал – получилось, получилось… Переодевшись в обычную одежду (обычную для богатого аристократа-путешественника, то есть дорогой костюм светло-бежевого цвета плюс такие же перчатки с шляпой), напоследок он старательно протер все места, где мог оставить «пальчики»[8], и закинул в сумку остатки химреактивов – зачем оставлять хоть какие-то зацепки? То, что получилось в результате такого смешения – мелкие кусочки непонятно чего, вдобавок пропитавшиеся машинным маслом и прочей дрянью, Александр донес до мусорного бака (между прочим, единственного на весь дом, как и сортир) и аккуратно уронил в свободный уголок.

«Вот и все. Тридцать минут сама акция, почти четыре часа беготни. Сейчас еще оружие в сортире утоплю, и все улики уничтожены».

В ателье его уже ждали: примерив по очереди все костюмы, князь не смог выбрать, какой из них лучше, и остался в последнем, белом. Оплатив покупки, он услышал ожидаемое:

– Куда прикажете доставить?

– Отель «Парижский двор», для князя Агренева. Прошу присоединить к поклаже вот эту мою покупку. Возможно, ее стоит обернуть бумагой? В два слоя. Благодарю.

Поправив новехонький галстук и натянув перчатки, он махнул извозчику:

– На набережную Дуная, и не торопись.

Запоздалый обед в кафе и венские сладости на десерт окончательно и бесповоротно закрепили его настроение на отметке «как хорошо на свете белом жить»! А неспешная прогулка до вокзала доставила истинное удовольствие: было очень забавно наблюдать за сурово-подозрительными постовыми, которые бдительно разглядывали прогуливающуюся публику.