Гибкий график катастроф - Георгиева Инна Александровна - Страница 102

Кажется, он говорил что-то еще, но я уже не слушала. Только ошалело обежала взглядом комнату и хрипло выдохнула, заметив мрачного Алекса за гренадерским плечом мужчины. Одного взгляда на лицо парня было достаточно, чтобы мне стало уже не просто плохо — казалось, словно целый Эверест вдруг обрушился на плечи. Сердце вздрогнуло и нырнуло в гости к желудку. Секунду спустя они тандемом свалились в пятки. Щеки и мочки ушей полыхнули жаром.

Медленно, с трудом поворачивая одеревеневшую шею, я обернулась к маме. В ответ она мягко улыбнулась и, склонив набок голову, объяснила:

— Прости, Евочка, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Будто сквозь сон услышала странный противный скрип: это мои зубы терлись друг о друга. Внутри разгоралось пламя злости и гнева. Никогда бы не подумала, что могу ощущать нечто подобное: в моем стиле скорее приступы отчаяния и затяжные депрессии. А тут — прямо взрыв всепоглощающей ярости, сметавшей разум, страх и то врожденное чувство самосохранения, которое обычно советовало не связываться с более сильным противником. Совершенно незнакомые ощущения, но, надо признать, довольно приятные. Впервые я по-настоящему поняла Полину: ярость давала свободу, снимала ограничения, которые мы сами накладывали на себя. Дарила ощущение собственной силы и могущества. Думаю, если бы в тот момент я соображала лучше, то напомнила бы себе, чем обычно заканчивается такое «наслаждение свободой» для готессы, и, возможно, не сделала бы того, чего сама никак не могла от себя ожидать.

— Титто Валенсис?! — проворковала каким-то чужим страшным голосом, при этом так зыркнув на представителя Совета, что выражение его лица из высокомерно-грозного стало задумчивым и даже настороженным. — Ну, добро пожаловать в наш дом!

И щелкнула пальцами…

ЭПИЛОГ

Видимо, Алекс не выдержал затянувшегося молчания и тронул меня за локоть. Я вздрогнула и выпустила руль.

— Мать!.. — емко выразился заклинатель, вцепившись в него одной рукой. — Очнись, ведьма! Ты машину ведешь!

Блин, а ведь и правда веду! Это же как надо было задуматься, чтобы забыть…

— А где мы сейчас? — спросила, еще не до конца приходя в себя: воспоминания о том бурном февральском утре, когда мы только прилетели из Египта, до сих пор отдавались тревогой в сердце. Ой, не надо было спрашивать: Шурик поднял на меня очень грозный взгляд.

— Ты издеваешься?!

— Нет! — помотала головой.

— Тогда, может, возьмешь наконец руль?! — прошипел этот нервный тип, и я послушно положила руки обратно на баранку. Огляделась. А ведь я узнаю эту площадь! Если свернуть направо — доберемся до школы. На третий луч слева — в особняк. А если поедем прямо…

— Ева, блин! — опять рявкнул Соколов. — Решайся наконец! Мы четвертый круг нарезаем!

— Хорошо-хорошо! — подняла вверх ладони я, всем своим видом демонстрируя покладистость и готовность сдаться на милость победителю. Руль, естественно, остался внизу.

— …мать! — еще раз, уже громче, выругался Соколов, снова хватая его рукой. — Так, ведьма, я не знаю, чего ты добиваешься, но я уже почти седой. Давай паркуйся.

Я согласно закивала: мне эта поездка с каждой минутой тоже нравилась все меньше и меньше. Только вот…

— А куда парковаться?

— Ну, очевидно, туда, где есть место.

Я огляделась.

— Вон там! — кивнула на ближайший съезд. — Прямо под табличкой.

— Твою ма-ать!.. — уже почти в отчаянии взвыл он. — Это не табличка, Ева! Это знак «Остановка запрещена»!

В свое оправдание скажу, что мы таки встали. Правда, для этого пришлось съехать с основной дороги в какой-то двор, но главное ведь результат? И, кстати, вопреки всему, что орал в тот день Шурик, я не вписалась ни в одно дерево, не сбила ни одного пешехода и даже не взорвала бензоколонку, куда заехала заправиться после того, как меня отчитали за то, что «лампочка уже горит, машина чихает, а я делаю вид, что оглохла». Мне, правда, так и не удалось услышать ни одного чиха, но Алексу, конечно, видней. Еще мне высказались по поводу того, что я не знаю, как проверять наличие масла и тосола. Заклинатель попытался тут же, на месте, показать, где находится бак и как пользоваться щупом, но я от одного названия этой стремной вещички начинала мерзко хихикать, чем еще сильнее испортила ему настроение. За что меня тут же окрестили еще и склеротичкой с намеком на то, что я периодически забываю отключать поворотники, габариты и фары (а я их разве включала?!). И под конец зверски вставили за непроверенное давление в шинах. Когда я резонно заметила, что машина новая и с колесами априори должно быть все «ОК», сказали, что я — бестолочь и легковер.

Зато один раз меня даже похвалили: когда я написала на бумажке «Лево» и «Право» и для удобства приклеила ее на приборную панель. Ну как похвалили? Скорее посмотрели скорбным взглядом и с печальной улыбкой погладили по голове. У гаишника, который имел неосторожность нас остановить и заглянуть в салон, была, кстати, похожая реакция…

— В общем, так, — резюмировал наконец свою тираду Шурик. — Ты больше не сядешь за руль!

Хорошо, что мы уже стояли!

— Чего?! — переспросила я, аж подпрыгивая от негодования на сиденье.

Алекс поднял на меня потемневший взгляд и медленно, с расстановкой, повторил:

— Я-запрещаю-тебе-садиться-за-руль!

Клянусь, в первый момент захотелось ехидно заржать прямо в его самоуверенную рожу. Нет, ну каков нахал, а? Он мне запрещает! Да я, может, к собственным табу не всегда прислушиваюсь, а тут он! Правда, это бы ничего не дало: когда Алекс считает, что прав, не особо церемонится в средствах достижения результата.

Но вот с другой стороны…

Не знаю, что повлияло: внезапное воспоминание о представителе Совета заклинателей, подарившее толику отваги, или мой личный апгрейд в понимании мужского взгляда на мир, но я вдруг отчетливо услышала в голове голос Полины:

— Всех мужчин интересует секс! Вот и торгуйся!

А что? Интересная теория. Не настало ли время проверить ее на практике?

— Алекс, — проворковала протягивая руку и любовно проводя пальчиками по его груди.

Он бросил на меня сердитый взгляд:

— Ева, я не передумаю!

«Подожди, пока я закончу!» — не слишком уверенно хмыкнула про себя я и поползла к нему на колени. Довольно неуклюже, надо признать: ударилась бедром о руль, чуть не сбила на фиг ручку переключения скоростей, заехала парню локтем в глаз… В общем, когда я наконец уселась, даже он вздохнул с облегчением.

— Ну, Алекс, — повторила, обхватывая его руками за шею. — Ну ты же сам сказал, что я небезнадежна…

— Это да, — ответил парень, запуская пятерню мне под юбку.

— И сам обещал довести меня до совершенства, — добавила, усилием воли проглатывая вторую часть фразы: «А довел пока только до белого каления».

— Мм… — мурлыкнул он, проводя ладонью по спине и одним ловким движением расстегивая лифчик. — Обещал…

— А ты ведь всегда держишь слово? — выгнулась навстречу его губам.

Он пробурчал что-то утвердительное, покрывая жаркими поцелуями мою ключицу и одновременно расстегивая брюки. На один короткий миг раздражающая, но вполне разумная мысль прошмыгнула в голове.

— Машину ведь трясти не будет? — уточнила я подозрительным тоном.

Он изогнул бровь.

— А ты как думаешь? — уточнил вкрадчиво.

Я прикинула:

— Ну, в ней тонны полторы, наверное. А в нас двоих — не больше ста пятидесяти килограммов, да и то с запасом. Наверное, нет.

Шурик как-то криво ухмыльнулся и притянул меня еще ближе:

— Вот и умница!

А следующим утром на столе я обнаружила свои права. В виде аккуратной кучки разноцветных пластиковых квадратиков. С запиской сверху:

Зарычав так, что бедный Диплодок забился под кровать, я схватила ручку и дописала подпись: