Рыжее братство. Трилогия (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 53

– Ого! – присвистнул палач, без лишних споров устремляясь в указанном направлении. – Чем же вы графу насолить успели?

– Вопервых, Оса отказалась продать ему своего коня, вовторых, вернула князю эльфов древнюю реликвию рода и, втретьих, наколдовала на эльфийское посольство такую защиту, что теперь Кольре придется переговоры вести совершенно честно, – коротко просветил соучастника преступления вор.

– Ну вряд ли он такое вообще умеет. Честно – это не для местных дворянчиков, – усмехнулся, притом весьма довольно и совершенно непатриотично, Кейр. – А убрав магеву с дороги, граф рассчитывал эльфов без охранных заклинаний оставить. Значит, нам надо из города уходить, и чем быстрее, тем лучше. Кольра – ублюдок упрямый, и эти морианцы у него могут быть не единственными.

– Нам? – переспросил Лакс.

– Морианцев вместе крошили, мне теперь не оправдаться, – почемуто с глубоким удовлетворением в голосе подвел логическую базу под свое решение палач, вернее, теперь уже бывший палач. – Да и засиделся я на одном месте, полугодовой контракт отработал, все почестному, вам же охрана не помешает. Не каждый раз у тебя, магева, за случайно распахнувшимся окном приятель окажется и на зов кинется.

– Случайно?!! – возмущенно завопил сильф, подпрыгнув у меня на плече, и ущипнул Кейра за руку.

– Эй, магева Оса, поосторожнее, я ведь чего доброго и выронить тебя могу, – обиделся мужчина и чуток встряхнул меня.

– Это не я, – со смехом оправдалась я, хотя все внутренности протестующе взвыли. – Просто Фаль, третий член нашей компании, очень обиделся на столь вопиющее игнорирование его личных заслуг в деле борьбы с морианцами. Ставни не сами по себе открылись, их сильф распахнул, но поскольку ты чувствительным восприятием не обладаешь, на помощь звать пришлось мне, его бы не услышал, так же, как не видишь.

– Значит, еще и сильф, – скосив глаза на наливающийся на месте щипка синяк, обреченно кивнул воин, уже готовый к тому, что в нашей маленькой компании при магеве может оказаться и стадо невидимых слонов. – Ты, как там тебя, Фаль? Прости, не хотел обидеть.

– Ладно, прощаю. – Как только его роль в драке признали, отходчивый мотылек моментально успокоился и, умиротворенно замурлыкав, свернулся калачиком у меня на животе. – Ты тоже хорошо дрался и прыгал!

Я перевела Кейру слова сильфа, и тот вежливо кивнул, спрятав в уголках рта улыбку, появившуюся при слове «тоже».

– Если твои выводы правдивы, охрана нам и в самом деле может понадобиться, – заключила я. – Как, Лакс, наймем себе телохранителя, во всяком случае, до тех пор, пока я не придумаю, какими заклятиями врагов следует бить, и не решу, как наказать графа, если, конечно, мы не ошибаемся в своих подозрениях.

– Вряд ли. Допрашивать наемников было бы бесполезно, но вон в кошелях новенькие монеты патерской чеканки. Кто бы еще с морианцами так расплатиться мог? – скривился, будто глотнул мерзости вроде хинина, вор. – Охранник нам может понадобиться. Как, Кейр, серебряный в неделю устроит?

– Щедро, – без колебаний согласился палач, а с этого момента наш официально нанятый бодигард, и тут же приступил к исполнению своих обязанностей, строго заявив: – Из Патера вам уходить надо, утром, как ворота откроют, пока Кольра не проведал о крахе своей затеи с морианцами. Да и так у него небось на всех постах соглядатаи имеются. Заметят и, если задержать не попытаются, донесут, куда направились.

– Если заметят, – хитренько вставила я, поудобнее устроившись в надежной колыбели рук воина. Так уютно мне было, только когда «в детские годы чудесные» с папкой в парк на прогулку ходила.

– Неужто ты в невидимок нас обратить сможешь? – попытался догадаться восхищенный Лакс, а Фаль моментально навострил уши.

– Нет, это слишком сильное колдунство, – процитировала я одну из моих любимых фразочек, звучащих в фильме, коему выпала честь быть переведенным приколистом Гоблином. Между прочим, нудный блокбастер моментально стал куда более удобен для восприятия. – А вот сделать так, чтобы нас не замечали или внимания не обращали, попробую. Есть на примете одно подходящее заклятие.

За время пути по Веселому кварталу мы успели вчерне набросать план исчезновения из города. Лакс и Кейр, знакомые с местной системой охраны, сошлись в одном: сию минуту ничего предпринимать не следует, спешка вредна, а уж ранним утром постараемся смыться из Патера раньше, чем поднимется суматоха или обнаружится какаянибудь новая пакость.

– Ну вот, почти пришли, – показал на очередной проулок Лакс (и как он их только в темноте различал, уж не инфразрением ли?).

– Стоп! – скомандовала я, и, что удивительно, меня послушались. – Даже если граф не знает, где мы остановились, то рано или поздно проведает. Давайтека обставим наше появление после стремительного исчезновения в ночи как можно более естественно!

– Ты о чем? – нахмурился Кейр.

– Уходили бодренько, на своих двоих, а тут меня несут, а у Лакса рубашка в крови. Нет, так не годится, лишние подозрения ни к чему! – пояснила я.

– Что предлагаешь? – заинтересованно сверкнул глазами вор.

– А вот что! – хитро улыбнулась я и быстренько посвятила приятелей в свою задумку.

И через пять минут любой, оказавшийся на улице Дужной, где, собственно, и располагался трактир, мог увидеть почти типичную ночную зарисовку на бытовую тему. По мостовой сумасшедшими зигзагами, пьяно покачиваясь, по траектории, сравнимой лишь с причудливостью проложенных в государстве дорог, двигались трое. От двух мужчин и дамы, обвисшей тряпочкой в братских объятиях кавалеров, истошно разило дешевой выпивкой, свежие винные пятна расцвечивали растрепанные одежды. И вдобавок, – последним штрихом я горжусь особенно, – мы пели, нет, вы не поняли, мы пели! Солировала я, а Кейр и Лакс задушевно подтягивали глубоким баритоном и тенором. Никогда еще эта песня не звучала столь проникновенно и, самое главное, громко:

Жили у бабуси два веселых гуся!

Один серый, другой белый,

Два веселых гусяяя!!!!..

С помпой, перебудив по меньшей мере половину человеческого населения улицы и, наверное, всех собак (почемуто животные оказались особенно чувствительны к великой силе искусства), мы добрались до «Трех сапог». Влариса, заблаговременно распахнувшая тяжелую дверь, стояла на пороге и внимала нашему талантливому концерту с таким грозным видом, что, будь она моей женой, я, пожалуй, при такой дражайшей половине никогда не рискнула бы принять на грудь даже стопарик. Упертые в бока руки и нахмуренные брови не сулили ничего хорошего, ладно хоть скалки в руках не присутствовало. Однако надо отдать ей должное, Влариса не промолвила ни словечка, пока мы не вошли внутрь. Только захлопнув дверь, женщина напустилась на нашу троицу:

– И где вы шлялись? Мы с Самсуром уж чего только не передумали, хотели к страже бежать, тревогу бить, а вы! Ну ты беспутный шалопай, но магева!!! Набрались…

– Тшшш, Лара, – устало попросил Лакс, как только мужчины усадили меня на лавку к столу, на котором стоял подсвечник с горящими свечками. Только они и освещали темный пустой зал. – Не кричи, я не пьян, да и магева ни капли в рот не брала.

– Что случилось?! – Трактирщица тут же перестала ругаться и с новой тревогой оглядела нашу троицу.

– На нас напали, – отозвался вор и коротко описал ситуацию, в которую мы влипли.

– На магеву руку поднять, – мяла фартук и качала головой Влариса с таким ошалелым видом, будто ей сообщили о какомто великом кощунстве типа переоборудования храма в сортир. – Это что же в мире творится?! Граф совсем разум потерял…

– Вот уж кто воистину пьян, только не вином, а властью, – презрительно фыркнула я. – Ну ничего, я ему устрою вытрезвитель, потом… А пока нам о себе позаботиться следует.

– Чем мы с мужем помочь можем? – просто спросила женщина.

Лакс рассказал о наших планах покинуть поутру город. Влариса пообещала дождаться Кейра, уходившего за вещами и лошадью, пустить его на постой, собрать припасов в дорогу и, разумеется, разрешила вымыться в еще не остывшей окончательно воде прямо на кухне, чтоб избавиться от стойкого винного духа.