Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона - Голодный Александр Владимирович - Страница 44

Одобрительно киваю, кладу очки на место:

– Думаю, да, Сергей Дмитриевич.

Уходя, с облегчением осознавал, что все закончилось относительно безболезненно. И говорящий о недопустимой перегрузке тела Альфы писк датчика ученый, к счастью, не уловил. Снимаю в коридоре приборчик, смотрю на показания. Ничего хорошего. Ну, ладно, главное – пока жив.

На полевые испытания в Питер мы отправились через два дня. Гордый оказанным доверием, уже майор, Константин, мои напарники и два испытателя, они же охранники – Сергей и Станислав. Разумеется, неугомонный Сергей Дмитриевич с двумя коллегами и два отделения охраны. Во время короткого перелета военным бортом еще раз инструктирую бойцов, вспоминая все детали нашей экспедиции к Брюсу.

Один из бывших юсуповских дворцов. Ну, от нетрадиционно ориентированного князя другого ожидать как-то и не следовало. Здание носит следы незаконченного ремонта, брошенный инструмент и строительные материалы валяются по залам. Столкнувшиеся с призрачным ужасом таджикские гастарбайтеры удирали быстрее собственного визга, некоторые так до родных мест и добежали. Хорошо, что с ума никто не сошел.

Вход в подвальные помещения. Испытатели идут первыми, шагах в десяти за ними следую я, прикрываемый Ахметом и Кемалем. Константин удерживает группу жаждущих все увидеть и потрогать ученых за нашей спиной.

Так, первый. Полупрозрачный призрак возник прямо из пола. Что-то костлявое, высушенное, в лохмотьях. Коротко ударили мегапушки, оставив только быстро расползающийся серый дымок. Хорошая реакция. Молодцы, парни.

А вот и второй с третьим. Тоже не задержались на этом свете.

По мере продвижения нечисть атаковала все большими группами, иногда прорываясь вплотную к бойцам. Защитные костюмы справлялись безукоризненно. Меня же гады боялись панически – это определялось безошибочно. Пришлось по требованию ученых даже отстать еще на три шага для обеспечения «чистоты эксперимента».

Впрочем, раззадорившиеся Сергей и Станислав справлялись нормально. Спецназ – всегда спецназ.

Последнее кинувшееся в самоубийственную атаку стадо заставило выдернуть из ножен Финиста. Две серебряные вспышки уменьшили количество жаждущих человеческой крови, но на конечный результат повлияли незначительно. Сработано неплохо.

– Бойцы, снимайте очки.

Дружное:

– Есть.

Прохожу вперед. Пришла пора взглянуть на то, что защищала эта мерзость.

Старинной постройки зал со сводчатым потолком и витыми колоннами, нечто вроде алтаря, исписанный знакомыми рунами каменный ларец. По отработанной технологии вскрываем ножами, отбрасываем разъедаемый колдовской защитой металл. Шипит, исчезая, на каменном полу расколотая крышка, только подпалины остались от металлокерамики ножей.

Внутри книга. Точнее, то, что выглядит, как книга.

Ахмет с Кемалем, взявшись за ножки хранилища, играючи вываливают фолиант на алтарь. Хотя желтый туман и отсутствует, прикасаться к этой дряни нельзя. Надписей нет, на кожаной обложке только черный рисунок в виде человеческой ладони. Ну да, для желающих приобщиться к силам зла адептов. Достаточно приложить потную жадную ручонку – и будет тебе злато-серебро без меры, вино-водочные реки и гаремы безотказных девчонок. И все совершенно бесплатно, то есть даром. Халява, плиз.

Тянет к демонической заманухе неслабо – замечаю по лицам. Дорогих ученых отношу к морально неустойчивым – уж очень характерное выражение. Ладно, чем их прельщали, можно узнать и позже. А сейчас…

Гуднувший над книгой меч развеивает туман колдовского морока. Теперь вторая порция лекарства.

Отходим, парни вскидывают излучатели, по команде жмут спуск. Древняя книга превращается в стремительно разворачивающийся клубок толстых черных щупалец. Бьет длинными очередями высокотехнологичное оружие, не отстает поливающий серебряными вспышками Финист.

Кончено. Через десяток секунд от порождения зла не остается ничего. Задерживаюсь возле ларца, задумываюсь, советуюсь с мечом. Да, лучше не рисковать.

Тычок клинком, звенящая энергия срывается с рук, проходит через живую сталь. Каменное хранилище рассыпается песком в вспышке разящих молний.

– Зачем?! Альф… Александр Владимирович, зачем? Ведь этот артефакт с древней письменностью мог принести…

Перебиваю ученого:

– Ничего, кроме зла, это принести не могло, Сергей Дмитриевич. Есть вещи, которые не должны попадать в руки людей. Любых людей. Поверьте Альфе.

– Но у нас есть защита, мы проводим эксперименты с особой осторожностью…

Ага. Совсем недавно подчищал память особо осторожному.

– Сергей Дмитриевич, ваша защита против этих сил не значит ничего. Что касается осторожности… чем вас соблазняла книга?

Хорошо различаю румянец смущения на щеках экспериментатора.

– Э-э-э, ну, это некоторым образом личная тема…

С легким соболезнованием усмехаюсь, что вместе с продолжающими мерцать глазами выглядит достаточно пугающе. Оказывается, наш ученый неравнодушен не только к научной славе. Знакомое лицо у девушки. Вспомнил – телеведущая. Губа не дура.

– При всем уважении к вашим талантам, Сергей Дмитриевич, вы бы с рунными заклинаниями не справились.

– А вы?

Вспоминаю отпечатавшиеся в камне заклинания. Этот язык образов и энергий я уже изучил.

– Не испытываю желания заниматься вещами, вызывающими отвращение по своей природе. Зло это, товарищ полковник, чистое незамутненное зло. Держитесь от него подальше.

Выйдя на поверхность, докладываем по телефону об успехе. Сергей Дмитриевич жаловаться не стал, но вижу – в отчете отразит. На здоровье. Как-то мало тревожит. Да и вообще, события мира людей с каждым днем волнуют все меньше и меньше. Я словно взрослею, и те вещи, которые раньше вызывали переживания и изменения чувств, все чаще воспринимаются на уровне детских игр в песочнице.

Это заметил и Илья Юрьевич. Принимая душ в своем номере, незримо присутствую на проводимом совещании. Всего-то хотел узнать: где находится Лара? И узнал.

– Как он себя вел?

– Хорошо, спокойно. Бойцов контролировал, за учеными приглядывал.

– Спокойно… Да, он сейчас всегда спокоен. Лариса Сергеевна, что вы можете об этом сказать?

Печальный вздох:

– Изменения в характере прогрессируют. Трудно, конечно, ожидать другого, особенно с учетом Сашиных возможностей. Да, он стал гораздо спокойнее, хладнокровнее, уверенней. И в то же время терпимей. Не снисходительней, а… Вот рассказываю ему о работе и чувствую – он уже все это знает, прочитал прямо в моей душе. Но слушает, реагирует на слова, старается ничем не обидеть, изо всех сил скрывает свое превосходство.

Ахмет добавляет:

– Мы тоже это замечаем. Иногда только подумаешь – а Искандер уже отвечает. И для него это естественно, словно дышать или ходить.

– Отдаляется он, Илья Юрьевич. Словно уходит понемногу. Вот, к примеру, ученого воспитывал. Деликатно, корректно, но…

– Видел его насквозь и не столько убеждал, сколько предупреждал на будущее.

Они помолчали, потом Илья Юрьевич подвел итог:

– Ненадолго он у нас, други. К сожалению. И удерживают его сейчас всего две вещи – долг и вы. Ваши чувства, ребятки. Дружба и любовь. Не забывайте об этом, пожалуйста.

Ранним утром тридцатого декабря военный борт из Кубинки взял курс на Урал. Часть задействованных в операции офицеров убыла туда накануне для организации обеспечения и координации. Операция, представляющая собой ключ к будущему, залегендирована под небольшие учения спецназа.

На этот раз не грузовой самолет – комфортабельный ЯК-42. В салоне Илья Юрьевич, Ахмет с Кемалем, Лара и я. Ну, разумеется, отделение охраны – без нее уже никуда. Высокому покровителю Ильи Юрьевича тоже свойственна здоровая военная паранойя – нас сопровождает истребительное прикрытие. Сергей Дмитриевич и специализирующиеся на истории ученые проведут сегодня заключительные тренировки на местности и прилетят с основными группами офицеров.