Три повести о Малыше и Карлсоне. Художник А. Джаникян - Линдгрен Астрид - Страница 29

Малыш не считал, что это лучший способ позабавиться. Но ведь он обещал помогать Карлсону чем сможет. Поэтому он тихонько подкрался к своему столу, сел на стул и открыл задачник. Он слышал, как фрёкен Бок обшаривает шкаф. Сейчас она обернётся – он ждал этого момента с огромным напряжением.

И в самом деле, она тут же вынырнула из недр шкафа, и первое, что она увидела, был Малыш. Она попятилась назад и прислонилась к дверцам шкафа. Так она простояла довольно долго, не говоря ни слова и не сводя с него глаз. Она только несколько раз опускала веки, словно проверяя себя, не обман ли это зрения.

– Скажи, ради бога, где ты прятался? – выговорила она наконец.

– Я не прятался. Я сидел за столом и решал примеры. Откуда я мог знать, фрёкен Бок, что вы хотите поиграть со мной в прятки? Но я готов… Лезьте назад в шкаф, я с удовольствием вас поищу.

Фрёкен Бок на это ничего не ответила. Она стояла молча и о чём-то думала.

– Может, я больна, – пробормотала она наконец. – В этом доме происходят такие странные вещи.

Тут Малыш услышал, что кто-то осторожно запер снаружи дверь его комнаты. Малыш расхохотался. Лучший в мире укротитель домомучительниц явно влетел в квартиру через кухонное окно, чтобы помочь домомучительнице понять на собственном опыте, что значит сидеть взаперти.

Фрёкен Бок ничего не заметила. Она всё ещё стояла молча и, видно, что-то обдумывала. Наконец она сказала:

– Странно! Ну ладно, теперь ты можешь пойти поиграть, пока я приготовлю обед.

– Спасибо, это очень мило с вашей стороны, – сказал Малыш. – Значит, я больше не заперт?

– Нет, я разрешаю тебе выйти, – сказала фрёкен Бок и подошла к двери.

Она взялась за ручку, нажала раз, другой, третий. Но дверь не открывалась. Тогда фрёкен Бок навалилась на неё всем телом, но и это не помогло. Фрёкен Бок взревела:

– Кто запер дверь?

– Наверно, вы сами, – сказал Малыш.

Фрёкен Бок даже фыркнула от возмущения.

– Что ты болтаешь! Как я могла запереть дверь снаружи, когда сама нахожусь внутри!

– Этого я не знаю, – сказал Малыш.

– Может, это сделали Боссе или Бетан? – спросила фрёкен Бок.

– Нет, они ещё в школе, – заверил её Малыш.

Фрёкен Бок тяжело опустилась на стул.

– Знаешь, что я думаю? Я думаю, что в доме появилось привидение, – сказала она.

Малыш радостно кивнул.

«Вот здорово получилось! – думал он. – Раз она считает Карлсона привидением, она, наверно, уйдёт от нас: вряд ли ей захочется оставаться в доме, где есть привидения».

– А вы, фрёкен Бок, боитесь привидений? – осведомился Малыш.

– Наоборот, – ответила она. – Я так давно о них мечтаю! Подумай только, теперь мне, может быть, тоже удастся попасть в телевизионную передачу! Знаешь, есть такая особая передача, когда телезрители выступают и рассказывают о своих встречах с привидениями. А ведь того, что я пережила здесь за один-единственный день, хватило бы на десять телевизионных передач.

Фрёкен Бок так и светилась радостью.

– Вот уж я досажу своей сестре Фриде, можешь мне поверить! Ведь Фрида выступала по телевидению и рассказывала о привидениях, которых ей довелось увидеть, и о каких-то потусторонних голосах, которые ей довелось услышать. Но теперь я нанесу ей такой удар, что она не оправится.

– Разве вы слышали потусторонние голоса? – спросил Малыш.

– А ты что, не помнишь, какое мычание раздалось у окна, когда исчезли плюшки? Я постараюсь воспроизвести его по телевидению, чтобы телезрители услышали, как оно звучит.

И фрёкен Бок издала такой звук, что Малыш от неожиданности подскочил на стуле.

– Как будто похоже, – с довольным видом сказала фрёкен Бок.

Но тут до них донеслось ещё более страшное мычание, и фрёкен Бок побледнела, как полотно.

– Оно мне отвечает, – прошептала она. – Оно… привидение… оно мне отвечает! Вот что я расскажу по телевидению! О боже, как разозлится Фрида, как она будет завидовать!

И она не стала скрывать от Малыша, как расхвасталась Фрида по телевидению со своим рассказом о привидениях.

– Если ей верить, то весь район Вазастана кишмя кишит привидениями, и все они теснятся в нашей квартире, но почему-то только в её комнате, а в мою и не заглядывают. Подумай только, она уверяла, что однажды вечером увидела у себя в комнате руку на стене, понимаешь, руку привидения, которая написала целых восемь слов! Впрочем, сестра и в самом деле нуждалась в предостережении, – сказала фрёкен Бок.

– А что это было за предостережение? – полюбопытствовал Малыш.

Фрёкен Бок напрягла память:

– Как же это… ах да, вот как: «Берегись! Жизнь так коротка, а ты недостаточно серьёзна!»

Судя по виду Малыша, он ничего не понял, да так оно и было.

Фрёкен Бок решила объяснить ему, что всё это значит.

– Понимаешь, это было предостережение Фриде, что, мол, надо измениться, обрести покой, вести более размеренную жизнь.

– И она изменилась? – спросил Малыш.

Фрёкен Бок фыркнула:

– Конечно, нет, во всяком случае, я этого не вижу. Только и знает что хвастаться, считает себя звездой телевидения, хотя и выступала там всего один раз. Но теперь-то я уж знаю, как сбить с неё спесь.

Фрёкен Бок потирала руки. Она нисколько не волновалась из-за того, что сидит взаперти вместе с Малышом, – наконец-то она собьёт спесь с Фриды. Она сияла как медный грош и всё сравнивала свой опыт общения с привидениями с тем, что рассказывала Фрида по телевидению; этим она с увлечением занималась до тех пор, пока Боссе не пришёл из школы.

– Боссе, открой дверь, выпусти нас! Я заперт вместе с домому… с фрёкен Бок.

Боссе отпер дверь – он был очень удивлён таким происшествием.

– Вот те раз! Кто же это вас здесь запер?

– Об этом ты вскоре услышишь по телевидению.

Но пускаться в более подробные объяснения ей было некогда, – она и так не успела вовремя приготовить обед. Торопливым шагом пошла она на кухню.

В следующее мгновение там раздался громкий крик.

Малыш со всех ног кинулся вслед за ней. Фрёкен Бок сидела на стуле, она была ещё бледнее прежнего. Молча указала она на стену.

Оказывается, привидение сделало предупреждение не только Фриде. Фрёкен Бок тоже получила предупреждение.

На стене было написано большими неровными буквами:

«Ну и плюшки! Деньги дерёшь, а корицу жалеешь. Берегись!»

Карлсон и телевизор

Папа пришёл домой обедать и рассказал за столом о своём новом огорчении.

– Бедняжки, вам, видно, придётся побыть несколько дней совсем одним. Мне надо срочно лететь по делам в Лондон. Я могу надеяться, что всё будет в порядке?

– Конечно, в полном, – заверил его Малыш. – Если только ты не станешь под пропеллер.

– Да нет, – рассмеялся папа, – я спрашиваю про дом. Как вы здесь будете жить без меня и без мамы?

Боссе и Бетан тоже заверили его, что всё будет в полном порядке. А Бетан сказала, что провести несколько дней без родителей даже забавно.

– Да, но подумайте о Малыше, – сказал папа.

Бетан неясно похлопала Малыша по светлой макушке.

– Я буду ему родной матерью, – заявила она.

Но папа этому не очень поверил, да и Малыш тоже.

– Тебя вечно нет дома, ты всё бегаешь со своими мальчишками, – пробормотал он.

Боссе попытался его утешить:

– Зато у тебя есть я.

– Ну да, только ты всегда торчишь на стадионе в Остермальме, там ты у меня есть, – уточнил Малыш.

Боссе расхохотался:

– Итак, остаётся одна домомучительница. Она не бегает с мальчишками и не торчит на стадионе.

– Да, к сожалению, – сказал Малыш.

Малыш хотел было объяснить, какого он мнения о фрёкен Бок. Но тут он вдруг обнаружил, что, оказывается, он на неё уже не сердится. Малыш даже сам изумился: ну ни капельки не сердится! Как это случилось? Выходит, достаточно просидеть с человеком взаперти часа два, и ты готов с ним примириться. Не то чтобы он вдруг полюбил фрёкен Бок – о, нет! – но он всё же стал относиться к ней гораздо добрее. Бедняжка, ей приходится жить с этой Фридой! Уж кто-кто, а Малыш хорошо знает, что значит иметь сестру с тяжёлым характером. А ведь Бетан ещё не хвастается, как эта Фрида, что выступала по телевидению.