В царстве тысячи атоллов - Эйбль-Эйбесфельдт Иренеус - Страница 5

Возвращаясь обратно, мы снова встретили Шера и Францискета. Шеру удалось подстрелить цаплю. Как выяснилось позднее, это оказался совершенно новый, неизвестный до сих пор вид. Францискет нашел кладку яиц крачки и теперь с гордостью показывал свою находку. Эта птица была мне знакома и раньше, однако видеть целую кладку ее яиц мне еще не доводилось. Ведь известно, что крачка откладывает одно-единственное яйцо и никогда не строит гнезда. Свое яйцо она кладет прямо в углублении на какой-либо толстой ветке или просто на сучке. Правда, она может позволить себе это только там, где нет хищников, пожирающих яйца. На северных островах архипелага, где обитает большая мальдивская ворона, эта птица не водится.

На другом конце острова Францискет обнаружил присутствие людей. Их самих, однако, он не видел, а слышал лишь треск сучьев под их ногами, когда они прятались в зарослях. Он попытался заговорить с этими людьми, приветствуя их по-арабски "Салям алейкум!" и громко выкрикивая по-мальдивски "ящерица, птица, рыба, змея, хорошо!", но все было напрасно: люди из своих укрытий не вышли. Нас это удивило гораздо меньше, чем Францискета.

"Пение" москитов заставило нас ускорить шаги, и, поднявшись на борт, мы успели еще полюбоваться заходом солнца. На широкой, уходившей к солнцу сверкающей полосе волны переливались словно чистое золото. Облака стали сначала фиолетовыми, потом багровыми, и вот огромный раскаленный диск уже скрылся за темными силуэтами пальм. Какое-то мгновение казалось, что весь мир объят пламенем.

Трубчатые угри

На следующее утро мы занялись обследованием рифов атолла Адду. Маски, ласты и дыхательные трубки - вот и все наше снаряжение, которое мы брали с собой для первых подводных экскурсий.

Вскоре, однако, дошла очередь и до аквалангов. Приладив и проверив баллоны со сжатым воздухом, мы начали погружение в проливе, разделявшем острова Ган и Феду, со стороны рифа, обращенной к лагуне. Даже на большой глубине риф был покрыт песком. На его покатых склонах росли лишь обычные коралловые кусты порита. Судя по всему, бурному росту кораллов препятствовало сильное течение и постоянная смена приливов и отливов. Правда, в тот момент нас занимало другое: в первую очередь мы хотели проверить надежность снаряжения, а так как море здесь было спокойно, это место нас вполне устраивало.

Светлые, покрытые песком склоны рифа казались совершенно вымершими. Но стоило нам присмотреться внимательнее, как мы заметили довольно много маленьких холмиков из ила, напоминавших кратеры; видимо, они были набросаны какими-то обитателями дна. Это могли быть следы, оставленные невидимыми подводными существами, зарывшимися в песок. Хасс проследил, куда ведет такой след, затем разрыл песок, и в руках у него оказалась красно-белая митра. Я последовал его примеру, и наградой за мой труд была натика. Эти улитки ведут придонный образ жизни, постоянно зарываясь в песок. Они охотятся за моллюсками, в чьих ракушках проделывают ровное круглое отверстие, через которое затем добираются до своей жертвы и пожирают ее. У Рихтера* подробно описано, как охотится за моллюсками одна из разновидностей этих улиток - обитающая в Северном море лунная улитка (Lunatia sp.)2. Она сначала опутывает свою добычу клейкой нитью, не давая моллюску уползти, а затем быстро начинает прогрызать отверстие в створках раковины.

* (Richter G. Beobachtungen zum Beutefang der marinen Bohrschnecke Lunatia nitida. Nat. u Mus. 92, 5. 1962, 186-192.)

От центра маленькой воронки во все стороны тянулись тонкие клейкие нити. У основания нити медленно-медленно шевелились. Стоило мне дотронуться до них, как они мгновенно убрались. Это были клейкие щупальца многощетинкового червя, которыми тот ловит добычу.

Немного освоившись с необычной обстановкой, мы начали знакомиться со множеством обитателей песчаного дна, среди которых были и рыбы, например маленький, совершенно белый бычок, у которого на всем теле одно-единственное черное пятнышко - на острие первого спинного плавника. Бычки, большей частью парами, лежали на песке вблизи нор, устроенных под отмершими кораллами. Нам удалось их заметить только тогда, когда они бросились в свои убежища. Теперь, зная об их существовании, мы могли вести постоянное наблюдение за ними. Позже нам удалось поймать два экземпляра, которые Клаузевиц определил как новый вид. Эти рыбы почти все время держатся поблизости от своей норы, но иногда совершают миграции, питаясь мелкими живыми организмами, которых ловят не только в воде, но и в песке.

В более мелководных местах часто встречался также губан, окрашенный под цвет песка. При нашем приближении он сначала неподвижно застывал у самого дна, изогнувшись в виде буквы S, а затем стремительно зарывался в грунт. Лишь маленькое углубление в песке указывало место, где спряталась рыба. Аналогичный способ зарываться с головой в песок я наблюдал позднее у целого ряда других песчаных губанов, например у Novaculichthys.

Мы наблюдали и другие способы, с помощью которых рыбы прячутся в грунт.

Своеобразно зарываются в песок многочисленные здесь ящеро-головые рыбы. Эти продолговатые песочного цвета хищники обычно спокойно лежат на дне, но, почувствовав опасность, принимаются энергично разгребать под собой песок грудными и брюшными плавниками и буквально в доли секунды скрываются в нем, так что остаются видны лишь их глаза.

Мы продолжали медленно плыть дальше вдоль склона, открывая все новые и новые формы приспособляемости живых организмов к условиям жизни в этой песчаной пустыне. Большинство обитающих здесь живых существ окрашены под цвет песка и либо лежат на брюхе, как, например, плоскуши (плоскоголовые), либо покоятся на дне всегда на одной стороне тела, как камбала. Увидеть этих придонных обитателей можно, лишь вспугнув их. У морской щуки для маскировки даже по краям темного зрачка имеются зубцы.

Единственный обитатель песчаной зоны, отличающийся пестрой окраской, - это красивая рыбка щелкун-пикассо, да и то она встречается только в тех местах, где убежищем ей могут служить обломки кораллов.

Крупный скат-хвостокол, словно землеройная машина, разгребал песок в поисках моллюсков, раковины которых он легко разгрызал своими крепкими как камень зубами. Ската сопровождала султанка песочного цвета, ловившая вспугнутых мелких рачков. Это была в высшей степени странная пара. Но еще более странное сообщество показал мне Хасс.

Из маленькой норы выглядывал бычок. Вдруг возле рыбешки произошло какое-то движение и появился небольшой рак, тащивший на своих вытянутых вперед клешнях внушительную кучу песка. Сгрузив ношу у входа в нору, рак отправился обратно и возвратился с новой порцией песка. Он работал как настоящая ковшовая землечерпалка. Вытянув клешни и помогая себе задними и ходильными ногами, он зарывался в песок, затем поднимал клешни с грузом и переносил песок в другое место. Иногда он поворачивался и энергично начинал работать задними веслообразными ногами; таким путем из образующегося водоворота он намывал песок. В то время как рак трудился, так сказать, "не покладая клешней", бычок стоял у входа в нору "на страже". При первой же опасности он мгновенно скрывался в норе и таким образом предупреждал рака, который, по-видимому, обладает плохим зрением; во всяком случае ни одному исследователю не приходилось наблюдать, чтобы рак спасался бегством от хищника. Рак появлялся лишь после того, как рыба снова занимала свой пост у входа. От такого содружества, являющегося внешним проявлением симбиоза, наверняка выигрывают оба.

Рак строит убежище, а рыба предупреждает об опасности. Профессор Лютер и доктор Клаузевиц подробно описали аналогичный симбиоз рака и рыбы, который они наблюдали в Красном море. Так креветка Alpheus djiboutensis сосуществует с различными видами бычков. Два из них были науке неизвестны, и Клаузевиц назвал их Cryptocentrus lutheri и Lottilia graciliosa.