Большая книга ужасов 54 (сборник) - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 61

— Даже страшно становится, когда подумаю, сколько из — за этой железки погибло человек.

— Света, я рассказала легенду. Доказательств того, что граф Вольский приобрел те самые волшебные часы, нет. Впрочем, давно замечено, что старинные предания придают антиквариату большую привлекательность, а заодно повышают его цену. Мы ценим в истории именно мифы.

Вероника Викторовна умолкла, давая нам возможность осознать услышанное. Ее взгляд равнодушно скользил по комнате. Внезапно выражение ее лица стало сосредоточенным, и она наклонилась к старинным часам:

— Это странно…

— Мам, ты о чем?

— Никогда не жаловалась на зрительную память. Два дня назад часы показывали половину тринадцатого. Хотела бы я знать, кто так бесцеремонно обращается с музейными экспонатами!

— А они не могли сами…

— Это исключено, Света. Часы в нерабочем состоянии.

— Вероника Викторовна, можно посмотреть на механизм? — набравшись смелости, попросил я.

Она задумалась:

— Хорошо. Только не трогайте руками его детали.

Зайдя за столик, мы с девчонками начали рассматривать часы сзади. Наше внимание привлекла полукруглая дверца с бронзовой ручкой-кольцом. Я взялся за миниатюрное колечко, повернул его и потянул на себя дверцу… В полутьме корпуса тускло мерцали шестеренки и колесики, неподвижно висел тусклый диск маятника. На вид это было довольно необычное устройство — место заводной пружины занимали какие — то непонятные рычаги и подвешенный на тонкой проволоке черный кристаллик. Не любившая технику Светка Акулиничева вскоре отвлеклась, начав рассматривать со всех сторон украшавшую корпус бронзовую скульптуру, а мы с Ариной, как зачарованные, продолжали смотреть на таинственный, смертельно опасный механизм.

— Помнишь, такой же камень носил на руке Часовщик. Во время ритуала оживления автоматов он упомянул о каком — то кристалле Ночи, который дает ему власть и силу. Наверное, Дмитрий Дмитрич имел в виду этот камень.

Арина не успела ответить — дуновение воздуха изменило положение кристаллика, и его отполированная грань сверкнула на солнце красной искрой.

— Петя, что произошло? Ты видел? — негромко спросила стоявшая перед часами и рассматривавшая циферблат Акулиничева.

— Что именно? — удивился я.

— Минутная стрелка… Она передвинулась на одно деление. Теперь часы показывают без четырех минут тринадцать.

— Передвинулась? — вмешалась в наш разговор Вероника Викторовна. — Я же предупреждала — не дотрагивайтесь до деталей механизма!

— Честное слово, мы ничего не делали. Эти часы работают!

— Петр, если ты действительно разбираешься в устройстве часовых механизмов, мог бы знать, что без пружины они мертвы. Лучше признайся — ты толкнул маятник.

Я отрицательно покачал головой. Возмущенная моим упорством Вероника Викторовна решительно заявила, что экскурсия окончена и ей пора заниматься собственными делами. И только в этот момент я понял — пришло время исполнить волю Незнакомца и разбить «неправильные» часы. Однако вот так, запросто, на глазах Светкиной матери уничтожить музейный экспонат было абсолютно немыслимо…

— Петр, мы уходим, — где — то далеко, как сквозь слой ваты, прозвучал женский голос. — Сколько можно ждать!

Решив, что жизнь друзей важнее правил и условностей, я протянул руку к зловещим часам…

— Петя, подожди. — Стоявшая в стороне Арина подошла ближе, взяла меня за плечо. — Ты не оберешься неприятностей.

— А что делать?

Мы встали у окна.

— Здесь практически нет охраны. Посмотри, какая допотопная сигнализация — с ней справится и первоклашка. Явимся сюда сегодня ночью и сделаем все без свидетелей.

— Но это будет выглядеть как ограбление музея!

— Ты предпочитаешь публичное уничтожение его экспонатов? Такие действия называют вандализмом.

— Арина, стрелка передвинулась еще на одно деление. Всего четыре украденных души — и произойдет нечто ужасное. Надо как можно скорее любой ценой уничтожить часы!

— Тогда — действуй… — Арина отошла в сторону.

И все же ее здравые суждения охладили мой пыл. Какой смысл нарываться на крупные неприятности, когда есть шанс сделать дело тихо и уйти, не привлекая ничьего внимания? Если, конечно, Арина сможет пробраться в музей… Еще раз посмотрев на необычный циферблат и бронзового старца, расправлявшегося со своими отпрысками, я вслед за остальными вышел из комнаты.

Большую часть дня я и Арина провели за разработкой плана проникновения в музей. Мы решили не втягивать в это дело нервную, пугливую Акулиничеву и действовать вдвоем, на пару разделив ответственность за опасное предприятие.

Для начала сразу после обеда мы вернулись к старому особняку и часа три изучали обстановку вокруг и внутри него. Желая выяснить, что же происходило в самом здании, Арина не поленилась залезть на высоченный вяз и оттуда в бинокль долго вглядывалась в окна музея, отмечая что — то в записной книжке. Предположения моей напарницы оказались верны — особняк, из которого была вывезена большая часть экспонатов, охранял только один вахтер — флегматичного вида парень, частенько выходивший из здания перекурить и поглазеть на пустынную улицу.

Удовлетворенные результатами разведки, мы зашли ко мне домой, и Арина начала вычерчивать на большом листе ватмана внутренний план музея. Орудуя карандашом и линейкой, она рассуждала о том, как обойти сигнализацию и проникнуть в здание, не потревожив охранника, а я постепенно впадал в глубокое уныние:

— Арина, тебе не кажется, что мы слишком много смотрим телевизор?

— То есть?

— Все эти драки, когда один побеждает десятерых, суперограбления, во время которых ловкие грабители обводят вокруг пальца самые хитроумные охранные системы… В жизни все совсем иначе, а то, что мы собираемся делать, — самое настоящее ограбление. Никто не поверит в сказку о «неправильных» часах и старом мастере, задумавшем погубить весь мир.

— Так дело не пойдет. С таким настроем можно только проигрывать. Если ты не уверен в своих силах, придется мне действовать одной, — отведя непослушные волосы, Арина наклонилась к чертежу. — Ведь как бы ни складывались обстоятельства, мы просто обязаны уничтожить часы, не так ли?

Условившись встретиться в час ночи на набережной возле музея, Арина отправилась домой. Я поужинал, сел смотреть телевизор, но чем бы мне ни приходилось заниматься, мысли упорно возвращались к предстоящему событию. Признаюсь, перспектива оказаться на скамье подсудимых, а потом и в колонии для малолетних преступников пугала меня по — настоящему. Однако отступать было некуда, и нам с Ариной оставалось только надеяться на счастливое стечение обстоятельств.

— Петя, тебя к телефону, — прервала мои невеселые раздумья мама.

— Я не знаю, что делать, наверное, эта ночь окажется последней, — чуть не плакала бедная Светка. — Стоит мне только остаться одной, как они начинают плести свою паутину.

— Кто?

— Огромные невидимые пауки. Они опутают меня липкими сетями, а потом долго-долго будут высасывать мою кровь. Их мохнатые лапки коснутся лица…

— Светка, прекрати! Напряги всю волю, соберись. Ждать осталось недолго, через несколько часов я разобью дьявольский механизм.

— Как?

— Это нетелефонный разговор. Надеюсь, завтра мы все обсудим. Держись и не сдавайся.

Она всхлипнула и повесила трубку. Около одиннадцати я ушел в свою комнату и начал собираться в дорогу. Для начала я решил переодеться во все черное, как это обычно делали, отправляясь грабить банк, герои американских боевичков. Но сменить костюм оказалось не так — то просто. Стоило мне открыть шкаф, как за спиной послышались шорох и чей — то вздох.

— Кто здесь? Это вы, господин Незнакомец?

Ответа не последовало. Я обернулся и увидел, как колышется штора. Потом протяжно скрипнул стул, а на улице раздался душераздирающий, леденящий кровь вой. Несомненно, это были фокусы Часовщика. Старик пытался остановить меня, но просчитался, выбрав не тот способ, — такими трюками можно было напугать только слабонервных девчонок вроде Акулиничевой. Игнорируя полтергейст, я надел черные джинсы и водолазку, дождался, когда все в доме уснут, и тихонечко выскользнул на лестничную площадку.