Кусатель ворон - Веркин Эдуард - Страница 37

– Скрайнев? – спросил Жмуркин.

– Барвинок.

– Жохова?

– Папа-сектант, мама-провидица.

– Провидица?! – Жмуркин захлебнулся.

Я кивнул.

– Погоду предсказывает. Засухи, наводнения, неурожаи.

– Почему ты мне не сказал?!

– Не знал, что тебя провидицы интересуют…

– Да нет, не про провидицу, про ребят. – Жмуркин поглядел на меня с укором. – Они… не молодые таланты?

– А какая разница?

– Как это какая?! Это же почти федеральное мероприятие! А благодаря тебе у нас полный автобус кретинов!

– Я их не выбирал, – повторил я. – Не я составлял список.

Жмуркин промолчал.

– Да не волнуйся ты, – успокоил я. – С такими даже проще. А потом, они все в следующем году хотят поехать в Германию. Так что будут делать все, что ты им скажешь.

– Да?

– Конечно. Ты же сам видел. Ну, не умеет Гаджиев на баяне, зато он глоткой так проскрипел, что многие прослезились. А Пятахин… В конце концов, публике же понравилось, народ хлопал.

– Понравилось, да, хлопал…

– Вот и не парься. Подумаешь… И потом, они не клинические все-таки. Так, обычные наши люди. Золотая молодежь провинциального разлива – не самый худший выбор.

Жмуркин поморщился.

– А Лаура Петровна? – осторожно поинтересовался он.

– А чем тебе Лаура Петровна не нравится?

Жмуркин не смог ответить.

– Лаура Петровна – женщина монументальных нравственных качеств, – сказал я. – Ты не находишь?

Жмуркин, кажется, поверил.

Из тумана показался наш потусторонний водитель, почему-то он протирал руки, точно только что там, в тумане, задушил, допустим, ту же Лауру Петровну. Только она в автобусе находилась, не мог он.

– Что там? – спросил Жмуркин.

– Проезда нет, – объяснил Штурмфогель. – Там еще один знак. Движение механических транспортных средств запрещено вообще.

– Почему?

– А кто его знает? В прошлом году здесь сильно дороги размыло, а в этом тоже дожди… Знак могут за километр поставить от ямы. Лучше не рисковать.

– Назад поворачиваем, что ли?!

Я услышал, как в голосе Жмуркина шевельнулся ужас. Еще бы – в обратном порядке – Владимир, Суздаль, Плёс, Кострома… Любой вздрогнет.

– Нет, можно объехать.

Шпицрутинг протянул навигатор, ткнул пальцем в стрелочки.

– Можно объехать, – повторил он. – Крюк, конечно, километров в сорок, но дорога вроде хорошая. Потом нагоним. Часам к двум в гостинице будем.

К двум не так уж и плохо.

– Поворачиваем, – сказал Жмуркин. – Вперед.

Водитель поспешил к автобусу.

– Как-то не задалось путешествие, а? – спросил Жмуркин.

– Наоборот, – возразил я. – Немцы в восторге.

– Да? – обрадовался Жмуркин.

– Ага. Настоящий заповедник гоблинов. И ничто их не поменяет. Да уж, это тебе, однако, не Гельзенкирхен.

Это точно.

Тег «Не нужен нам берег турецкий».

Часть вторая

Ефимов Ключ

Глава 14

Туман

Собственно, жизнь во многом и определяется поворотами. Свернул направо – не попал под бетономешалку, свернул налево – попал под бензовоз. Про прямо уж не говорю. Вот если мой далекий предок телеграфист не любил бы кататься на велосипеде, его бы не покусали собаки. И он бы не заболел странной формой бешенства, и не обрел гиперкритичный взгляд на мир, и не передал его мне, своему далекому потомку, и я не оказался бы в автобусе с лучшими людьми нашего города, с настоящими немецкими немцами, с моим давним другом Жмуркиным. Который ушел в политику и сменил фамилию на Скопина, но все равно, конечно, Жмуркин.

А если бы я не оказался в этом автобусе, то и не в тот поворот бы не въехал.

А так въехал.

Туман сгустился и сделался похож на густую пену, автобус пробирался через него медленно, почти на ощупь, противотуманные фары его совсем не пробивали, мы почти крались по дороге. За окном не было ничего видно. То есть совсем-совсем, туман не проницался взглядом даже на вытянутую руку, никогда такого густого не видел.

Бум.

На что-то опять наехали. Тряхнуло здорово, сильней, чем в прошлый раз, передняя часть автобуса ушла куда-то вниз, салон наклонился.

– Приехали… – сказал вредным голосом Пятахин. – Щеку прикусил…

В салоне зажегся свет и тут же погас, и запахло жженой проводкой.

По проходу к водителю проследовал злой Жмуркин, они со Шлоссбергом принялись о чем-то шептаться, а Пятахин спросил:

– Народ, вы видели фильм «Туман», а? По Кингу который?

Я видел фильм «Туман», там ничем хорошим дело не кончилось.

– Какой густой… – Снежана потрогала пальцем стекло. – Как сметана.

– Кажется, в яму провалились, – предположил Листвянко.

– Я могу посмотреть, – традиционно предложил Лаурыч.

Мать так же традиционно ткнула его локтем. Бедный Лаурыч.

– Горит что-то, – зевнул Пятахин. – Наверное, бензопровод…

И зевнул еще пронзительней.

– Ничего не горит! – успокоил Жмуркин. – Всем оставаться на своих местах, сейчас все выясним.

Прошипела дверь. Жмуркин опять нырнул в туман. Мне в туман не хотелось, хотелось спать.

– Ну вот, шеф ушел, – заключил Пятахин. – Все, мы его больше не увидим, только кишки на крышу забросят.

– Что случилось? – спросила Александра шепотом.

– Застряли, – просто ответил я.

– Мы не просто застряли! – подхватил Пятахин. – Мы круто вляпались!

– Помолчал бы, – посоветовала Снежана.

– А что, у нас все похоже, – продолжал Пятахин. – Все как в кино. Туман – есть. Боксер – есть. Болван, который хочет все проверить, – есть. Религиозная фанатичка…

– Там они в супермаркете застревают, – возразил Гаджиев.

– Это не важно, – отмахнулся Пятахин. – Могу поспорить, тут где-нибудь есть секретная лаборатория. Кстати, вы слышали, как Жохова в колокольчик звонила? Это она чудовищ созывала.

– Я не звонила, – сказала Жохова.

– А я тоже колокольчик слышала… – прошептала Снежана.

– Это у тебя глупость в голове брякала, – сообщила Жохова.

– Тебе мало?! – Снежана поднялась с кресла. – Тебе мало, амеба бледная?!

– Девочки, не ссорьтесь, – попросил Пятахин. – Чудовища как раз этого и дожидаются!

Снежана и Иустинья не послушали и продолжили браниться, используя лексику, как раз этих самых чудовищ и привлекавшую.

Да, это действительно не походило на Гельзенкирхен, хотя я там и не был никогда, собственно. Но точно не походило.

Тем временем туман и не думал расходиться, он клубился, казался живым, хотел пробраться внутрь…

А с другой стороны, хорошо и уютно. Мир точно исчез, мы остались одни, темно, тихо, спокойно. Палец не болел. Обычно он всегда болит, хотя бы чуть. А здесь нет.

– И телефон не работает. – Пятахин продемонстрировал экран мобильника. – Все как полагается, а?! Жохова, сейчас твои братья с косами выскочат?

– Ага, – кивнула Жохова. – Тебя первого, я нарочно попрошу.

Я достал свой телефон и обнаружил, что и на самом деле сеть исчезла. Ничего, кстати, необычного – страна наша так велика, что на каждый квадратный километр связи не напасешься.

– Такое бывает? – Александра поглядела на свой телефон.

– Сколько угодно, – ответил я. – Тут не только сигнал, тут люди иногда пропадают. Дебри. Глуши. Мордор.

Дверь автобуса зашипела снова и впустила внутрь автобуса густое туманное облако. И тут же гарью запахло сильнее. Мы притихли. Страшно ведь, шутки шутками, а туман-то необычный.

Но из проникнувшего внутрь тумана показался всего лишь Жмуркин.

– Это оборотень, – тут же сказал Пятахин. – Смотрите, как глаза светятся!

Я никакого свечения не заметил, но…

– Эвакуация, – объявил Жмуркин усталым голосом. – Собираем личные вещи и выходим на улицу.

– А что случилось?! – насторожилась Лаура Петровна.

– Передними колесами провалились, – ответил Жмуркин. – То ли плывун, то ли зыбун… Асфальт подмыло, он подвалился вроде… Не знаю, короче. Надо выходить, неизвестно, что еще… Только без паники.