Гири - Олден Марк - Страница 10

Деккер взволновался. Чтобы скрыть это от Канаи и отвлечь его внимание, детектив подлил в его пиалу еще саке. В ответ японец наполнил пиалу сержанта. Оба собеседника внешне полностью контролировали себя, ничем не выдавая своих переживаний и чувств. Паузы в их разговоре соответствовали японским традициям ведения беседы и чуткого отношения к тому, с кем говоришь.

Деккер сделал три маленьких глотка из своей пиалы и спросил:

– Не могли бы вы, Канаи-сан, сообщить мне название этого нового казино-отеля, к которому имеет отношение господин Пангалос? Ведь он представляет это заведение на ваших переговорах, я правильно понял?

– Да. Заведение называется «Золотой Горизонт». В настоящее время казино-отель находится во владении «Мерибел Корпорейшн». Насколько я знаю, эта фирма ведет дела в области видеоигр, торговых и игральных автоматов и бытовых компьютеров.

– А можно у вас узнать, почему вы больше не испытываете желания приобрести долю в «Золотом Горизонте»? Насколько я вас понял, переговоры были неудачными...

– На самом начальном этапе переговоров мы заключили принципиальное соглашение о покупке десятипроцентной доли в этом заведении за определенную, довольно крупную сумму. Однако, подписывая это соглашение, мы имели в виду то, что «Золотой Горизонт» обладает неким журналом, в который занесены фамилии самых крупных игроков. Все казино в мире ведут подобные журналы. Вы, американцы, дали им какое-то забавное название, сейчас не вспомню... Так вот, люди, отмеченные в этом журнале, делают в игре очень большие ставки, могут позволить себе за одну ночь оставить в кассе казино до пяти миллионов долларов!

– Такие журналы называются «голубиными списками», – подсказал Деккер.

Он знал, что в игровом бизнесе есть устойчивая традиция: когда казино переходит из рук в руки, «голубиный список» продается отдельно. Деккеру приходилось однажды видеть такой список. Он содержал фамилии трех сотен игроков и за него была назначена цена в три миллиона долларов.

– Прежде чем окончательно согласиться купить в «Золотом Горизонте» десятипроцентную долю, – продолжал Канаи, – я настойчиво просил показать мне этот «голубиный список», как вы это называете. Я хотел, – и это вполне объяснимо, – лично увидеть имена тех людей, которые являются для заведения самыми желанными гостями. Я рассматривал этот лист, как часть того, во что собирался вкладывать деньги. Но, к сожалению, господин Пангалос и «Мерибел Корпорейшн» не смогли сделать то, о чем я просил, и списка я так и не увидел. Предположить я могу только одно: этого списка нет ни у господина Пангалоса, ни у «Мерибел Корпорейшн», а человек, обладающий этим списком, просит за него непомерно большую цену. Только так...

«Мерибел Корпорейшн» и семейка Молизов ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить этот чертов список, – подумал Деккер. – Ни один честный бизнесмен не вложит в «Золотой Горизонт» и цента, пока не увидит «голубиный список». А этому казино-отелю, похоже, до зарезу нужны честные бизнесмены, чтобы придать заведению вид приличного предприятия, закамуфлировать его истинное предназначение, которое состояло в отмывании преступных денег.

Вспомнив о клане Молизов, Деккер сразу вспомнил и о другом.

«Если Молизы дознаются о том, что это я сыграл шутку с сержантом Альдо ЛоСицеро, меня по головке не погладят», – подумал он.

ЛоСицеро знал сицилийский диалект, – который, в сущности, являлся его родным языком, – поэтому ему было поручено переводить подслушанные разговоры людей Молизов, добытые оперативной группой Ле Клера. ЛоСицеро не находился в штате этой группы. Он пахал с Деккером на одном участке. Именно там однажды, – это случилось в раздевалке, – Деккер обратил внимание на новые зубы ЛоСицеро и то, что тогда ему показалось страшной чесоткой.

Долгое время сицилиец с американским гражданством страдал от своих плохих зубов. Это всем было известно. Однако вдруг все изменилось, будто в сказке! Вчера еще ЛоСицеро закрывал от коллег рот, а на следующий день пришел с совершенно здоровыми челюстями. Окончательно сгнившие зубы были заменены, другие подлечены, запломбированы. За одну ночь, казалось, рот ЛоСицеро из углей превратился в жемчуг! Одновременно с его новой горделивой улыбкой пришла привычка постоянно лазить рукой под китель и рубашку.

Однажды Деккер зашел в раздевалку и увидел там сержанта ЛоСицеро, который прижимался к своему шкафчику, – он был похож на ребенка, задумавшего что-то спрятать, – и, кажется, чесал свою грудь, просунув руку между двумя пуговицами рубашки. Когда Деккер предложил ему снять китель и рубашку, заверив, что так будет удобнее, он смертельно побледнел.

Деккер часто ходил на место своей работы пешком. Расстояние-то всего двадцать кварталов!.. И вот однажды утром, когда он уже приближался к западной стороне Шестьдесят Четвертой улицы, где располагался участок, он увидел, как в нескольких кварталах от него жена ЛоСицеро высаживает своего супруга из новой машины. Это был, черт возьми, «Крайслер Империал». Длинный, черный, абсолютно новый и, как пить дать, дорогой.

Деккер много повидал в своей жизни и не удивлялся тому, с чем сталкивался каждый день. У него уже не было никаких иллюзий. Он прекрасно знал, что больше всего люди одержимы одной страстью, – жертвами ее становятся и полицейские, – деньгами. Особенно трудно противостоять, когда деньги большие.

Деккер стал внимательнее наблюдать за ЛоСицеро. Вскоре он позвонил «Рону», – своему анонимному контактеру в полицейском департаменте, и рассказал ему о новой машине сицилийца, его новых зубах и чесотке.

Спустя сутки Деккер уже знал о том, что «Крайслер» был куплен в округе Нассау и оформлен на имя миссис ЛоСицеро, которая заплатила за машину восемь тысяч пятьсот долларов наличными. Эта сумма составляла треть годовой зарплаты ее мужа.

Супруги ЛоСицеро также выложили наличными пять тысяч семьсот долларов на круиз по Карибскому морю на борту одного роскошного итальянского лайнера. Кроме того стало известно, что они уже начали вести переговоры с агентом фирмы торгующей недвижимостью о покупке нового дома где-нибудь на Лонг-Айленде, то есть там, где их никто не знал.

Обо всем этом необходимо было оповестить Ле Клера, но Деккер не хотел, чтобы информация исходила от него. Если тут закралась какая-нибудь ошибка, прокурор его не помилует. Деккер переговорил на этот счет с Роном и тот согласился с его доводами. Информация была «спущена на парашюте» в федеральную оперативную группу из министерства внутренних дел.

Никакой ошибки относительно сицилийца не было. Деккер оказался абсолютно прав.

Выяснилось, что, переводя подслушанные переговоры преступников и мафиози, ЛоСицеро делал копии и отсылал их в непосредственное распоряжение Молизов. Для этой цели он сбрил все волосы на груди и привязал там диктофон, с которым и появлялся каждый раз в штаб-квартире федеральной оперативной группы на Федерал Плаза. Отсюда и чесотка. При обыске у него был обнаружен один телефонный номер. Это был номер телефона-автомата в Манхэттене. К сожалению, слух об аресте ЛоСицеро разнесся по городу очень быстро и члены мафиозного клана стали десятой дорогой обходить эту телефонную будку. Зато там постоянно патрулировал Деккер, – при поддержке двух агентов ФБР, – в надежде на чудо. И оно наконец случилось. В будку, которая находилась на углу Семьдесят Второй улицы и Колумбус Авеню, позвонили. Деккер ответил. К сожалению, тот, кто находился на том конце провода, не рискнул говорить с незнакомцем, хотя Деккер изо всех сил старался изменить свой голос.

Позднее Деккеру пришло в голову, что Ле Клер издевается над ним. Назначив его в постоянный наряд около будки, он тем самым давал понять, что прекрасно знает, кто именно «тормознул» ЛоСицеро.

Впрочем, это было только предположением. В столовой «Фурина» Канаи сказал Деккеру:

– Когда я был в больнице и упомянул о том, что мой зять когда-то изучал карате-до, врач оживился. Мы разговорились. Теперь я думаю, что все могло бы быть совсем иначе, если бы он не бросил занятия из-за работы. Если бы он был опытным каратекой, то, естественно, смог бы дать достойный отпор грабителям, правда? Кстати, вы изучали японский язык посредством знакомства с боевыми искусствами?