В краю гоацинов - Линдблад Ян - Страница 7

7

Проверив свои площадки, самцы занимают места на прутьях, где и сидят без движения по полчаса кряду. Хвост подогнут, но не касается прута; иначе говоря, он не служит для опоры, как у дятла. Неуловимый ветерок колышет длинный наряд, пачки расправлены, птица красуется - и по праву, она чудо как хороша!

Два дня подряд среди половозрелых оранжево-красных петушков появлялся молодой самец, почти совсем коричневый, лишь несколько пушинок обрели апельсиновый цвет. Я ждал, что ему зададут трепку: если молодой тетерев осмелится выйти на токовище, его гонят прочь весьма грубо. Здесь молодого встречали щелканьем, но он не отвечал. Очевидно, эта черта поведения появляется только у половозрелых особей. Все взрослые кругом щелкали клювами - и никто не нападал на молодого, даже когда он приблизился на метр к одной из площадок, над которой в кустах сидел "хозяин". Взрослый петушок обязан отвечать на щелканье, самка - двигаться особым образом, а поведение недоросля не вызывало реакции отпора, самцы относились к нему безучастно, все было тихо-мирно. Я мог спокойно поразмыслить о некоторых деталях.

Два вида скальных петушков теперь выделены в особое семейство, а раньше их относили к котинговым. Название, которое дал этой птице Роберт Шомбургк - "скальный манакин", - было вполне оправдано. Сходство с некоторыми манакинами несомненно, оно включает и особый шелест крыльев, и пристрастие к вертикальным прутьям, и громкое щелканье клювом. Токование черно-белого манакина очень напоминает брачные игры "золотых петушков". Его крылья "жужжат" в полете, самцы манакина устраивают одиночные танцы среди кустов, плавно семеня туда и обратно. Наконец, самец черно-белого манакина щелкает клювом так громко, что на Тринидаде его называют французским словом "касс-нуазетт" ("щелкунчик"). Так что скальный петушок, пожалуй, ближе к манакинам, чем к котингам, чьи брачные игры сильно отличаются от тока двух первых.

Название "скальный петушок" дезориентирует так же, как и придуманное мной наименование "золотой петушок". В обоих случаях у человека невольно возникает параллель с куриными. Хорошее название придумал ответственный секретарь газеты "Экспрессен" Ларе Персон, когда редакция решила дать цветную фотографию птицы в воскресном приложении: "Ну, как получилась твоя апельсиновая ворона?" Скальный петушок и впрямь ближе к врановым, чем к куриным, а одну из котинг называют красношейной плодоядной вороной.

Оранжевый манакин!.. Звучит и красивее, и экзотичнее, чем "скальная птица". Возможно, английское "кок-оф-зе-рок" ("скальный петушок") произошло от "каванорох" - так называют эту птицу индейцы, причем название это, скорее всего, звукоподражательное. Одно время я думал, что дело обстоит наоборот, индейцы небрежно выговаривают английское наименование, но ведь Роберт Шомбургк еще в 1838 г. записал, что индейцы называют петушка "кабануру". Довольно похоже на звук, который иногда "бормочут" оранжево-красные самцы.

Первая половина дня на токовище проходит спокойно, и когда солнце добирается до зенита, птицы, кажется, готовы уснуть. Обычное явление для большинства животных в этих широтах.

Около часа все вдруг начинается снова. Щелканье клювами, порхание между площадкой и прутьями. Но теперь в движениях больше живости, что-то назревает. Самцы громко кричат, в кустах снова и снова вспыхивают "схватки" - опасные только с виду, на самом деле птицы друг друга не трогают. Крылья сердито бьют по листве, они полуразвернуты, так что видны коричневые и белые маховые перья, часто птица подолгу замирает в горизонтальном положении, вытянув ноги отвесно, прежде чем возобновить бурную "потасовку", сопровождаемую громкими криками и прерывистым бормотанием звука "каванорох". То и дело этаким сопрано на фоне "мужских" баритонов звучит тягучий, жалобный клич, сначала вдалеке, потом все ближе. Клич этот словно подстегивает самцов, они мечутся туда-сюда, часто все вместе, а в паузах головы обращены к определенной точке над токовищем или рядом с ним. Если самка сидит прямо над самцом, он держит голову почти горизонтально, глядя на нее.

Она подлетает еще ближе - и вдруг самцы садятся каждый на свою площадку. И приседают, следя за самкой. Кажется, они окоченели, только наряд колышется от ветерка. Впрочем, иногда то один, то другой петушок чуть подпрыгнет, как бы устраиваясь поудобнее, по-прежнему с причудливо изогнутыми головой и туловищем. Видимо, в этой позе должно быть что-то крайне обольстительное для дамы. Но что?

Гийяр предложил гипотезу, которая мне кажется весьма правдоподобной. У воробьиных принято, что оба супруга вьют гнездо и заботятся о потомстве. Но здесь самец и от этой работы освобожден - тут играет роль и токование, и полигамия, и яркий наряд, способный привлечь к гнезду хищников. Все же инстинкт настолько силен, что эволюция не стерла его совсем, а как бы переключила на токовище. Недаром поза самца на площадке человеку напоминает насиживающую птицу; наверно, она стимулирует самку на сооружение гнезда. А стимулы тут нужны, ведь это работа надолго, слепленное из комочков глины гнездо весит до четырех килограммов. Поэтому самка снова и снова - возможно, каждый день - возвращается на токовище, чтобы почерпнуть вдохновение. Не исключено, что особенно сильно привлекает самку большой гребень-хохол с глазом в центре.

В тихую ночь дикий и прекрасный хор ревунов слышно за много километров

Спаривание не входит в ритуал; вряд ли оно вообще происходит на токовище. Ни Гийяру, ни мне не довелось наблюдать что-либо подобное. Лишь однажды Гийяр видел действие, которое он называет выбором самца самкой. Внезапно самка камнем упала рядом с самцом и тут же взмыла вверх, сопровождаемая им. Но это, пожалуй, крайний случай. Мне представляется более обычным обмен стимулами на расстоянии. Самец видит, что взгляд самки устремлен именно на него, она нервно двигается, мотает головой, открывает клюв, иногда кричит. По всему видно, что собирается лететь, - но не вниз, к самцу, а куда-то в сторону. И в самом деле улетает, когда избранник поднимается к ней и преследует ее в лесу.

Иногда самка, прилетев на токовище, сидит спокойно, чистит потихоньку перышки и не проявляет особенного интереса к самцам. Впоследствии, ежедневно наблюдая несколько гнезд, я заметил, что около часа - двух дня, в самую жаркую пору, самки улетают, хотя их никто не спугивает. Крик их слышен издалека - и когда они убывают, и когда возвращаются. Конечно, самке нужна пауза, чтобы кормиться, однако не исключено, что самцы и токовище притягивают самок так сильно, что они продолжают туда летать долго и после того, как отложат яйца. Ведь игры продолжаются вплоть до мая, пока не начинаются дожди.

Гийяр провел всего полтора месяца в области обитания скальных петушков, поэтому он почерпнул у Атти сведения о том, когда токование этих птиц достигает кульминации. Атти, как и все индейцы, заверил его, что петушки особенно интенсивно играют на рождество и на пасху. Увы, это совсем не так. Кульминация приходится на вторую половину февраля, но индейцам представляется, что птицам положено больше играть на праздники...

Токование растягивается надолго. Наверно, и в период дождей, стоит проглянуть солнцу, как птицы собираются к токовищу, но липкая подстилка из влажных листьев не позволяет устраивать танцы на земле. Зато с приходом засушливой поры игры становятся все активнее. Казалось бы, кульминация с последующим высиживанием птенцов должна прийтись на конец первого засушливого периода, то есть на ноябрь, но это не так, во всяком случае, в районе Кануку. Гийяр покинул район 9 марта, и в четырех гнездах, за которыми он следил, еще не было ни одного яйца. Зато 29 марта Дэвид Сноу нашел яйца в одном из них. В семи случаях, проконтролированных мной, яйца откладывались примерно от февраля до начала мая. Но только в одном случае я могу указать совершенно точную дату - 19 - 21 марта.