Президент - Ольбик Александр Степанович - Страница 45

Конечно же, все в мире переплетено и нерасторжимо увязано и, видимо, людям не дано до конца докопаться до подспудной причинно-следственной сути вещей. Ну почему, например, Воропаеву суждено было пересечься дорожками с прорабом, у которого он взял на прокат трактор и который, страдая атонической астмой, необыкновенно остро реагировал на малейшие запахи, которые окружали его? Откуда бы они ни исходили: будь то одеколоны, моющие средства, человеческий пот или цветочные ароматы и древесная пыльца, которые каждой весной буквально укладывали его в постель.

Когда к нему в подсобку зашел Воропаев, Ахтырцев сразу же ощутил далекий, едва ощутимый запашок, в котором было что-то знакомое, хотя сразу и неразличимое. Но по мере того как гость находился в помещении внутренние адаптеры прораба, переворошив гору ощущений, выдали результат: от пришельца исходили пороховые ароматы. И когда Воропаев ушел, прораб взял оставленные им на столе деньги и поднес к носу. От купюр струился смешанный букет одеколонов, сигаретный дух, среди которых тонкой змейкой вились те же пороховые запахи. Не поленившись, он позвонил в близлежащие совхозы и в так называемые сельскохозяйственные товарищества и поинтересовался — у кого из них застрял в кювете молоковоз? Со всеми председателями он так или иначе находился в деловых отношениях и потому вопрос его удивил их и все они, поиронизировав на сей счет, дали отрицательный ответ. А поскольку Ахтырцев был депутатом городской думы и имел отнюдь не шапочное знакомство с местными силовиками, прямиком направился в городское управление ФСБ. К самому начальнику Кулику Владимиру Борисовичу. Это уже немолодой, советской выучки человек, над столом которого безмятежно красовался портрет Дзержинского.

Рассказ прораба занял пять минут, но Кулик, слушавший его, ни жестом, ни взглядом на него не отреагировал. Во-первых, он был с похмелья, накануне отмечал тридцатилетие своего зятя, местного предпринимателя, во-вторых, готовился к уходу на пенсию, а в-третьих, уже привык к ходокам, которым кругом мерещатся бандиты и олигархи. Он просто от всего устал и этот прораб со своими байками был ему откровенно неприятен. Тем более, именно Ахтырцев на заре перестройки как следует потрепал ему лично и всему городскому КГБ нервы, когда требовал от новых властей тотальной чистки органов.

Кулик достал из стола пачку «Беломора» и, не спеша, закурил. Когда затягивался, одна сторона рта искривилась, обнажая желтые, изрядной кривизны зубы, в числе которых как-то некстати выделялась золотая коронка.

— Порох — это еще не факт, — Кулик легко отъехал от стола. Видно, сидел в кресле с колесиками. — У нас тут половина области имеет ружья и ходит на охоту… Я сам балуюсь и иногда с «тулкой» езжу в Приреченские леса.

— Я с вами согласен, но в охотничьих зарядах употребляется дымный порох, а это совсем не то, чем несло от моего посетителя.

— А какая разница между дымным и бездымным?

— Существенная. Разница в пропорциях калиевой смеси и селитры с серой… В бездымном порохе больше серы и селитры, а в черном порохе все наоборот…

— И вы эту разницу вот так… запросто почувствовали? — в голосе Кулика проскальзывал нескрываемый скептицизм.

Ахтырцев опустил голову, собираясь с мыслями.

— Обоняние у меня такое… в каком-то смысле редкое, и все из-за астмы. Могу сказать, какой фабрики вы курите папиросы…

— Ну, ну, — Кулик положил папиросу в пепельницу. — Любопытно послушать…

— Да все очень просто: вы курите «Беломор» нашей табачной фабрики, на которой, видимо, злостно нарушают технологию… Ведь во всех табачных изделиях должны присутствовать ароматические добавки, всякого рода компоненты, чтобы перебить никотиновую горечь… Так вот, в этих папиросах, — Ахтырцев кивнул на лежащую в пепельнице «беломорину» , — совсем отсутствует медовая добавка. Более того, я вам скажу, какой туалетной водой вы сегодня после бритья пользовались?

— Любопытно послушать, — повторил Кулик и в глазах его впервые загорелся огонек заинтересованности.

— Да это проще простого: французская туалетная вода «For men» ? 3, а полчаса назад у вас был посетитель… может, коллега, который пользуется водой «Mafija Boss» , продающейся в каждом киоске и представляемую, как французский парфюм… А по сути та же крутка…

— О, черт, может, мне вас взять на полставки Шерлоком Холмсом? — Кулик даже поднялся с места, видимо, ассоциация с только что названным одеколоном была ему неприятна. — Вы что, коллекционируете запахи?

— Жизнь заставляет, вернее, моя хвороба. От запаха жасмина могу Богу душу отдать, а от сигаретного дыма и выхлопных газов хоть бы хны… Приходится жить с оглядкой.

— Хорошо, вашу информацию проверим, — говоря эти слова, Кулик вспомнил напутствие недавно побывавшего в Воронеже Платонова. Тогда он сказал: «Малейшие подозрения на присутствие террористов надо проверять и перепроверять…» — Вы сказали, что этот посетитель был в фуфайке и синей кепке?

— Да… Крепкий мужик. Совсем не похожий на местных спившихся колхозников…

— Ну если судить по внешнему виду, то никогда не скажешь, что вы строитель, а уж по рассуждениям — чистый профессор Сорбонны… А чем, кроме пороха, еще от вашего посетителя пахло?

— Сыростью, какая бывает в долго нетопленых и неостеклененных помещениях. У меня в багажнике сетка с пустыми бутылками, которые он оставил на нашей площадке за панелями. Если они вам пригодятся, могу поделиться…

Кулик развел руками, как бы демонстрируя, что у него нет слов, чтобы выразить благодарность. И действительно, как ни муторно у него было на душе, а визит прораба здорово релаксировал и полковник от души пожал тому руку. «Интересный малый, хотя с некоторой придурковатостью» , — подвел итог встрече Кулик, глядя вслед выходящему из кабинета необычному визитеру.

— Бутылки передайте дежурному, я ему сейчас перезвоню, — Кулик поднял из пепельницы папиросу и жадно затянулся. И впервые за многие годы ничего кроме ядовитой горечи он не почувствовал. «Жулики нашли на чем наживаться, тьфу ты черт…» — и он зло ткнул папиросой в пепельницу, где она и осталась лежать в скукоженном, червеобразном виде.