Полные записки кота Шашлыка - Экслер Алекс - Страница 27

— По-моему, — сказал Андрей, — Шашлык тут где-то запасы валерьянки хранит. Эк его расколбасило.

Я сразу перестал прыгать. Вот не люблю, когда так неделикатно обо мне говорят. И вовсе я не храню тут запасы валерьянки. Это тетя Соня их тут хранит в картонной коробочке, у которой я весь бок продрал. У нее тут много всякой сушеной травы в коробках валяется. Цигейка тоже себе какую-то картонку с травкой нашла, после которой она встает на задние лапы и кружится вокруг себя полчаса без остановки, что-то тихо подвывая. Я, когда первый раз это увидел, подумал, что у собаки крыша съехала на почве комплекса неполноценности — говорят, что многие собаки страдают от того, что они не кошки. Но она потом упала, заснула и проснулась совсем такая же, как была раньше. Только воду потом весь день пила, прям как раковина на кухне. 

Мы с ней потом по выходным, когда ребята в гости уходили, несколько раз себе развлечения устраивали. Цигейка лопала свою траву, а я — валерьянку. После этого Цигейка на задних лапах прыгала, а я носился по всей комнате, распевая песнь Боевого Кота, Находящегося В Поисках Подруги, иногда врезаясь в стены и поднимая клубы пыли.

Теперь вы понимаете, почему эта комната была особенно ценна для нас? И мы не могли отдать ни пяди врагу! Дело не только в своем собственном помещении, которое, безусловно, требуется каждому порядочному животному. Дело в стратегических запасах. Ребята сами никогда бы не догадались нас угостить чем-нибудь эдаким...

— Слышь, животные, — вдруг сказал Андрей, прервав мои мысли. — Выметались бы вы отсюда. Скоро тетя Соня заберет свое барахлишко, и я, — тут он потер руки, — сюда затащу свои компьютерные прибабахи. Будет у меня тут кабинет. И животным, — грозно сказал он, — доступ в эту святая святых будет запрещен!

Видали, что с человеком делает гордыня? Сидел себе полгода в спальне со своим дурацким компьютером и не жужжал. А тут Света решила расчистить помещение, так он сразу человеком себя почувствовал. Да что бы он без нее делал?!

Подумав об этом, я сразу пошел к Свете и стал тереться об ее ноги, чтобы она дала правильную команду.

— Шашлычок кушать хочет, — сказал Света Андрею, неправильно истолковав мой жест.

— Я тоже, между прочим, кушать хочу, — обидчиво сказал Андрей. — Почему ты всегда в первую очередь на Шашлыка внимание обращаешь?

— Так он же бессловесный, — объяснила Света. — Сказать не может.

— Мур-р, — согласился я, продолжая свои ножные трения, потому что кушать, если честно, тоже хотелось. У меня от этой пыли всегда аппетит разыгрывался.

— Может, мне тоже о твои ножки потереться, — спросил Андрей, — чтобы меня первого покормили?

— От тебя дождешься, — сказала Света. — Вечно торчишь за свои компьютером! Даже в спальне нет от него покоя! Ты даже в спальне все время за ним сидишь!

— Свет, — взмолился Андрей, — так мне же больше за ним сидеть — негде!

— Вот именно, — со значением в голосе сказала Света. — У нас нормального секса уже полгода не было. Ты все время смотришь на этот чертов компьютер. А он моргает своими чертовыми лампочками и гремит своей чертовой гаубицей.

— Винчестером, — поправил Андрей.

— Да хоть базукой, — совсем разозлилась Света и даже отпихнула меня ногой. Я возмущенно мявкнул, но меня все проигнорировали. Цигейка же от греха подальше забилась под древний буфет.

— Поэтому у меня есть условие, — продолжила Света, — раз уж ты об этом заговорил...

— О чем я заговорил? — совсем растерялся Андрей. — Я просто сказал, что Шашлычок хочет кушать. Свет, животные кушать хотят. Их надо покормить. А то нельзя так. Бесчеловечно это.

— Условие такое, — жестко сказала Света, которая, как видно, разогналась, как паровоз. — Мы тебе здесь делаем кабинет, ты в нем проводишь все свои рабочие часы, и никто тебя не беспокоит. Годится?

— Э-э... Годится, — осторожно ответил Андрей. — А в чем загвоздка?

— Ключевое слово, — объяснила Света, — «рабочие часы». Это значит, что с 8 утра до 7 вечера. После этого ты в кабинет не заходишь, и у меня есть нормальный муж, а не бестелесный дух за компьютером.

— Так вот в чем запеканочка! — догадался наконец Андрей. — Нет, так не пойдет. А почту вечером почитать?

— Читай утром.

— Утром кайфа нету.

— Мне наплевать. Мне нужен муж.

— Муж и так все время с тобой.

— Муж все время — со своим чертовым компьютером. Даже в спальне.

— Чего ты привязалась с этой спальней? Сама же знаешь, что мне пока больше негде работать!

— Он еще, гад такой, по ночам жужжит. У меня уже бессонница началась.

— По ночам забирается почта, чтобы днем не занимать телефон. А от бессонницы считай овец.

— Я считаю, но пока насчитываю только одного барана.

— Что-о-о-о-о?

— Что слышал!

И Света, развернувшись, в сильном раздражении ушла на кухню.

— Видали? — спросил нас ошарашенный Андрей. — Бунт на корабле, между прочим. И ни одна животная меня не поддержала.

— Мяу, — сказал я в знак того, что готов сейчас поддержать любого, кто меня накормит.

— Аф, — согласилась Цигейка, которой вообще было на все наплевать.

— У меня вообще есть друзья в этом доме или нет? — повысил голос Андрей.

Видали? Теперь ему друзья понадобились. А кто всего два дня назад меня тыкал мордой в пакетик, валяющийся на полу? Ну да, я его убил и немножко облил. Так я же охотник! Это охотничье действо. Тем более, что он сам виноват — нечего пакеты по полу разбрасывать. Света ему сто раз говорила, что я неравнодушен к пакетам.

И чего он теперь хочет? Чтобы я пошел против Светы? Да ни в жисть! Она же меня кормит! И Цигейку, между прочим. Тут на кухне Света загремела какими-то кастрюлями, мы с Цигейкой сорвались с места и помчались туда. Все-таки, мы, животные, очень умные. В отличие от этих тупоголовых людей, между прочим. Вот мы только звук кастрюль услышали — через секунду уже сидели перед своими мисками. А этот дурачок Андрей еще минут пятнадцать чухался перед тем, как кушать идти. Вот его и накормили последним. А он еще обижается... Пускай на себя и обижается!

За обедом царило напряженное молчание. Только Цигейка чавкала, как стадо ежей, потому что ей все эти психологические тонкости были — до фонаря. Зато я аккуратно покушал, быстренько залез к Свете на коленки и заурчал, демонстрируя верноподданнические чувства. Сегодня предстоял большой бой, и мне надо было заручиться союзником. А от Андрея толку всегда было мало. Можно было и не стараться.

Тем более, что этот фрукт с самого начала обеда изображал из себя Дульцинею Тобосскую, по ошибке трахнутую Дон-Кихотом в темном коридоре. Он заявился на кухню через пятнадцать минут после приема пищи, с видом голодающей учительницы сел на краешек стула и заявил, что у него нет аппетита. Правда, обычно после таких заявлений Света начинала вокруг него виться, как голубь мира вокруг пушек, однако сейчас она явно сильно разозлилась, поэтому на Андрюшины заявления не обратила ни малейшего внимания. Его только суровым тоном спросили — будет ли он суп. Андрей задумался. В более мягкой психологической обстановке он, конечно, тут же бы заявил, что суп не будет ни за что на свете, после чего Светлана стала бы нервничать, носиться по всей кухне и предполагать у любимого мужа всякие жуткие болезни. Но сейчас было понятно, что хочет он суп, не хочет он суп — этот факт никакой роли в сегодняшнем спектакле не играет. Поэтому Андрей с лицом великомученика сказал, что немножко супцу он все-таки съест. Чтобы, так сказать, поддержать слабеющие силы. При этом в левом глазу у него показалась слеза.

Но Света сегодня была тверда, как кремень. Немножко супцу — пожалуйста! И перед Андреем была поставлена малюсенькая салатная мисочка с супом.

— Это еще что такое? — возмутился Андрей, в мгновенье ока растеряв весь свой болезненный вид.

— Немножечко супца, — невозмутимо ответила Светлана. — Ты просил немножечко супца — я тебе налила немножечко супца. Шашлыком клянусь — это совсем чуть-чуть супца. Самую малость. Кто скажет, что это много супца, пусть первый ведет меня выписывать очки.