Пятница нон-стоп (СИ) - "Motoharu" - Страница 25

- Тебе помочь? – Александр вошёл в кабинку и опустил руки на напряжённые плечи, слегка сдавил пальцами окаменевшие мышцы. Стало жарко, и какая-то томительная усталость потекла по венам. Дима почувствовал, что у него совсем не осталось сил.

- Помоги, - вздохнул он и уперся в стену двумя руками, пытаясь отвлечься от мыслей о потерянном имуществе. Александр поцеловал в плечо и взял с полки бутылочку с гелем для душа. Сделал воду чуть горячее. В тесноте кабинки стало туманно, и запахло жарким, сладковатым миндалём. Дима глубоко вдохнул влажный воздух и закрыл глаза.

- Завтра ты возьмёшь отпуск, и мы поедем в Германию отдыхать. - Александр скользил ладонями по спине, гладил бока, поднимался вверх на плечи, потом опускался на живот, вновь возвращался к груди. Дима с замиранием сердца следил за его движениями, пытаясь угадать, куда двинутся непредсказуемые руки в следующий момент. Не получалось, и от этого было особенно приятно.

- Все паспорта сгорели, - с сожалением выдохнул Дима и ссутулился. Это была замечательная идея – уехать куда-нибудь сейчас, хоть к чёрту на кулички, только бы подальше от «места происшествия», которое ещё с утра было домом. – Может, в Анапу? – хмыкнул Дима.

- За два дня восстановят, пока мы покупаем тебе одежду.

- ****ец, бесприданница, - вновь горько усмехнулся Дима и, закусив губу, поймал руку Александра, блуждающую по его шее, сжал крепко-крепко. – Саш… сделай так, чтобы я ни о чём не думал. Иначе я до чего-нибудь додумаюсь…

- Жалко? – Александр обнял Диму со спины, прижал к себе.

- Страшно, - честно признался Дима, расслабляясь. – Я до сих пор слышу взрывы. Я бы ничего не почувствовал…

Александр стиснул Димины плечи до боли, так что дыхание перехватило и мысли смазались. Забудь, приказал себе Дима. Не раскисать!

- Всё прошло, мой хороший, всё прошло… - шептал Александр, целуя Димину шею, скользя пальцами по спине, спускаясь ниже. Дима вновь упёрся руками в стену, расставил ноги шире. Он даже не успел подумать о том, что будет больно, и это будет хорошо, как Александр медленно двинулся, проникая в него. Пульсирующий жар вмиг затопил изнутри, и Дима не сдержал шумный жалобный всхлип. Двинулся навстречу, ускоряя движение, принимая в себя до конца. Александр сильнее надавил на его плечи и стал двигаться быстрее, почти выходя и вновь проникая. Дима уплывал, тихо постанывая, стараясь попасть в заданный ритм. Напряжение нарастало, ноги предательски дрожали, и ладони соскальзывали с мокрой стены. Дима на миг отключился, качнулся вперёд. Александр задержал его падение, опёрся предплечьем о стену рядом с Диминым лицом.

- Прижмись щекой.

Дима прислонился лбом к горячей коже, потом мазнул губами и замер так, теряясь в сонме разрозненных ощущений. Накрыл руку Александра, переплёл пальцы, теперь уже не понять, где чья дрожь и пульсация. Димина быстрее, ускоряется, ускоряется. Дышать полной грудью не получается – всё напряжено, лёгкие сдавливает, душно, очень жарко в тесной кабинке, прижавшись с одной стороны к стене, с другой – к Александру. В ловушке. Дима сильно вздрогнул, вновь слыша грохот взрыва. Но теперь он остался дома, никто не пришёл за ним. Перед глазами возникла яркая вспышка света, и все звуки исчезли. Стало оглушающе тихо и бездонно пусто.

Потом из пустоты появилась вода. Шорох капель по кафельному полу. Дима глубоко вздохнул, возвращаясь в реальность.

- Это была не очень хорошая идея… - растерянно проговорил он, смывая кровь с руки Александра. На предплечье красовался бордовый след от зубов. Наверное, это больно – так цапнул.

- Не переживай, до свадьбы заживёт, - Александр провёл рукой по Диминым волосам и выключил воду. – Тебя донести, моя зубастая птичка?

- Сам дойду, не стоит всегда относиться ко мне как к ребёнку. Полотенце мне подай, пожалуйста.

Александр накинул Диме на плечи полотенце, сам надел халат и вышел из душа. Что-то не так, инстинкт самосохранения забил тревогу. Словно Дима незаметно нарушил правила игры, арбитр видел, но замечания пока не сделал.

Когда Дима вышел из душа, Александр, как обычно, уютно развалившись на кровати, возился со своим ноутбуком. Ничего, по сути, не изменилось… сейчас Дима ляжет на кровать, уткнётся носом в тёплый бок и заснёт глубоко и спокойно.

- Можно продать мою машину и сделать ремонт в квартире, - сказал он, присаживаясь на край кровати и вытирая волосы. Волосы уже отросли и закрывали шею. Дима хотел отрастить их ещё больше. – Не хочу снимать деньги со счёта. Всё равно мне не нравилась эта машина – слишком низкая посадка, для наших дорог не подходит. Можно потом купить что-нибудь более маневренное…

- Сева оплатит ремонт твоей квартиры, - не отрываясь от ноутбука, проговорил Александр. – Он тебе должен.

Дима почувствовал, как внутри что-то неприятно сжалось, наверное, желудок – он так и не пообедал. Суп с морепродуктами превратился в жаркое.

- У вас круговая порука? – Дима потеребил край намотанного вокруг бёдер полотенца. Ворс неприятно царапал распаренную кожу. – Сицилийская мафия, блин. Одни взрывают, другие ремонтируют, и у всех свои долги, натуральный обмен…

Александр оторвался от ноутбука, закрыл его и отложил на тумбочку. Дима боковым зрением видел, как он встаёт с кровати. Тревожно скрипнул паркет. Конечно, это уже перебор – так психовать… Александр тоже на нервах, переживал, ещё как переживал.

Александр молча обошёл кровать и встал напротив Димы, наклонился и, подхватив его под мышки и под коленями, бросил на кровать. Резко стащил полотенце с бёдер и навалился сверху. Дима инстинктивно выставил вперёд руки, защищаясь, попытался выскользнуть из неожиданных объятий, но Александр уже успел развести его ноги и поставить меж ними колено. Слегка провёл кончиками пальцев по голому боку.

- Я не хочу! - вскрикнул Дима, задохнувшись от щекотки. Борьба за свободу рук тоже была проиграна в считанные доли секунды. Александр крепко прижал Димины запястья к кровати одной рукой. Второй ухватил правую ногу под коленом, закинул себе на пояс. Наклонился и звонко чмокнул Диму в подбородок. – Саша… - засмеялся тот, понимая, что проиграл по всем фронтам. И осталось только лежать смирно. – Прекрати, я устал… я злой… не хочу, блин!

Александр стиснул в пальцах один сосок – кожа мгновенно покрылась мурашками, и повёл бёдрами, избавляясь от мешающих пол халата. Он вдыхал через нос коротко и беззвучно, он был точным, сильным и бескомпромиссным. Ни одного лишнего движения. Тяжёлый, горячий, возбуждённый. Дима вдыхал душный низкий запах его тела и чувствовал, как постепенно слабеет его собственное – жажда подчинения довлела над ним, сталкиваясь в неравной схватке с усталостью.

- Не дёргайся, птичка моя, иначе опять покалечу.

Дима слабо дёрнулся последний раз, проверяя надёжность держащих его рук и ног, пытаясь найти хоть маленькую брешь в атаке. Не получилось – попался. И тихо вскрикнул, запрокидывая голову, когда Александр вошёл в него, до боли сжимая ногу, лежащую на его плече. Дыхание сорвалось, и по вискам заструилась горячая влага. Дима закрыл глаза, пытаясь унять бешеное головокружение, от которого начало подташнивать, но тщетно. От каждого толчка оно всё усиливалось, грозя окончательно лишить сознания.

Александр отпустил Димины запястья и опустил руку на пах, стал гладить, одновременно двигаясь внутри. Размашисто, нескончаемо долго и сильно. Дима закрыл лицо руками и застонал громче, уже ничего не соображая, размазывая по лицу слёзы, пот, всё смешалось…

- Саша… Саша… пожал-ста… – кричал Дима, забываясь, теряясь, чувствуя, как постепенно замедляется ритм, как мягко и нежно Александр вылизывает его губы. Он перевернул Диму на живот, подтянул подушку, позволяя вцепиться в неё как в спасательный круг и уткнуться лицом.

- Не сдерживайся, - говорил он, вновь проникая, глубоко и быстро. – Покричи. - Дима застонал, кусая подушку и уже забывая, где он и кто он, всё рассыпалось, выскальзывало из пальцев по крупицам, по песчинкам, и ветер сдувал их, как пыль, как пепел, оставляя лишь гладкое, ровное, безжизненное дно. И Дима врастал в него, медленно, медленно… проваливался ниже, ещё ниже, пока не погрузился в абсолютное ничто… Ничто длилось целую вечность. А потом из пустоты пророс голос. Тихий, свежий как ручей, как тонкий, слабый росток, и Дима потянулся к нему. И мягкая истома обволокла тело, и плавно качала, пока Дима весь не растворился в ласкающем, зовущем его голосе.