Спокойно, герой! - Маркуша Анатолий Маркович - Страница 1

Annotation

Рассказ Анатолия Маркуши "Спокойно, герой" опубликованный в журнале "Пионер" № 8 в 1960 г.

Спокойно,

Анатолий МАРКУША

Рисунки Ф. Лемкуля

Спокойно,

ГЕРОЙ!

рассказ

Не жалей себя — это самая гордая, самая красивая мудрость на земле.

М. Горький.

Все было безнадежно плохо в этот день.

Утром, собираясь на работу, отец без лишних слов заявил:

— Если ты еще раз полезешь в телевизор, Сенька, держись! Выпорю. Не посмотрю, что под самый потолок вымахал, честное слово, выпорю — и никаких разговоров!

Сенька обиделся, но промолчал.

«Выпорю!» А за что? Ну что он плохого сделал? Припаял проводничок антенны? Так проводник действительно еле держался. Конечно, Сенька зацепил паяльником за тюлевую занавеску, но, во-первых, при чем здесь телевизор? И, во-вторых, он же не нарочно зацепил…

И старший брат тоже пообещал — совсем уже неизвестно за что:

— Еще раз к мотоциклу подойдешь без спросу — голову оторву!

Как машину мыть, так «Сенечка, пожалуйста»! Как ему канистру держать, насос качать, за сигаретами бегать — так все Сенька. А тут всего-то два кружочка по двору проехал — и сразу голову рвать…

Сеньке было очень жаль себя. Почему-то так всегда получалось: он хотел сделать лучше, помочь людям, принести пользу, а все считали, что Сенька умеет только ломать, корежить, портить.

«Ну и пусть, — думал Сенька, — не хотят— не надо. Проживу без их спасибо».

Обиженный на весь свет, он ушел к шоссе.

Сенька любил сидеть на обочине, смотреть на пепельно-серую ленту дороги, слушать, как мимо него со свистом проносятся машины.

Куда они спешат? Какие важные дела у них? Что ждет их там, впереди?..

Вот сверкнула хромировкой и исчезла за поворотом голубая «Волга». Ну что он успел заметить: распластанного над капотом оленя, молодого вихрастого водителя за рулем и белую занавеску на заднем стекле? Все.

Но этого было уже достаточно, чтобы сочинить целую повесть. Обыкновенная «Волга» превращалась в оперативную машину. Конечно, машина не просто ехала, а летела, и не куда-нибудь, а непременно к границе. Там предстояло задержать важных преступников…

Сенька любил утреннюю дорогу.

Утром дорога дремала. Иад обочинами бродили ласковые голубоватые туманы. И звук проносившихся машин был особенный — приглушенный, мягкий.

Сенька любил дневную дорогу.

Днем дорога казалась не такой широкой: ее стискивал упругий, густой поток машин. Временами казалось, что дорога стонет под тяжестью надрывно всхлипывающих на подъеме дизелей. Без конца неслись и неслись по ней самосвалы со щебенкой, гравием, горячим, остро пахнущим асфальтом; громыхали железным листом металловозы.

Глядя на эту рабочую, ломовую дорогу, Сенька придумывал повесть о стройке.

Где-то там, впереди, люди возводили плотину. Вода прибывала, грозя затопить, смести все. Судьба плотины, города, всей области в руках шоферов: успеют или не успеют подать бетон…

Сенька считал машины и волновался, когда пролетавшие мимо самосвалы везли вместо бетона дрова, сено, опилки…

Сенька любил вечернюю дорогу.

В фиолетовых сумерках машины исчезали с проезжего полотна дороги. Над шоссе жили только огни. Они дробились, мигали, отскакивали в сторону и снова наступали. К ночи дорога становилась таинственной, дразнила, звала куда-то в неведомое.

Дорога была Сенькиной любовью, его тайной, его лучшим другом. Здесь он забывал даже о футбольных схватках, здесь отступали от Сеньки все большие и маленькие неприятности.

Обиженный, он уселся на обочине. Слева — старый, морщинистый дуб, справа и чуть позади — мачта высоковольтной передачи. Здесь был его лучший наблюдательный пункт — командная высота. Напротив дуба шоссе переламывалось и длинным покатым спуском уходило вниз, в город.

Сенька стал смотреть на дорогу, и все утренние огорчения тут же забылись.

Вот на самом гребне шоссе остановился тяжелый грузовик.

Открылась дверка, на подножку вышел шофер. Высокий парень в выцветшей, заправленной в брюки гимнастерке оглянулся назад. Он ждал кого-то.

«Так. Ясно, кого он ждал». Около машины с писком затормозил голубой милицейский мотоцикл.

Шофер сошел на теплый асфальт.

Грузовик недовольно пофыркивал.

Старшина-инспектор проворно соскочил с седла и, вежливо козырнув, что-то сказал водителю.

Мотоцикл приглушенно стрекотал.

Сенька не слышал слов, и ему казалось, что он смотрит немой фильм.

Милиционер резко взмахнул рукой и показал куда-то вдаль.

Шофер отрицательно покачал головой и сделал несколько шагов по шоссе назад, в ту сторону, откуда он ехал.

Инспектор, энергично жестикулируя,

пошел рядом. Потом оба остановились.

Старшина протянул руку.

«Так. Ясно. Требует права, — подумал Сенька. — Интересно, чем все кончится?»

Шофер снова отрицательно покачал головой и не полез в карман за документами. Он настойчиво куда-то тянул милиционера.

«Эх, зря спорит! — подумал Сенька. — Разве ж инспектору можно что-нибудь доказать?»

Шофер и старшина вступили, видимо, в основательную перепалку: оба размахивали руками, что-то выкрикивали, пригибались к самому асфальту (наверное, разглядывали тормозной след), отбегали к обочине…

Сенька был не только великим выдумщиком, но и самым любопытным человеком на земном шаре. Оставаться отдаленным свидетелем таких волнующих событий он не мог.

Он поднялся со своего командного пункта, подтянул вечно сползавшие тренировочные брюки и вдруг почувствовал — именно почувствовал, а не увидел, — на шоссе что-то, случилось.

Грузовик больше не фыркал.

Сенька повернул голову в сторону, машины и онемел: грузовика на прежнем месте не было.

Большой, неуклюжий, он медленно катился под гору. А те двое на шоссе — водитель и инспектор, — ничего не замечая, продолжали спорить и размахивать руками.

Потом Сенька со всеми подробностями не раз рассказывал, и о чем он подумал в первый момент, и как решил, и что себе представил. Но все это было потом. А сейчас ноги сами вынесли его на шоссе. В голове отчаянно билась только одна мысль: «Не поставил на тормоз, на тормоз не поставил…»

Сенька вскочил на голубой мотоцикл, выжал сцепление, включил скорость, рванул на себя рукоятку газа и чуть не вылетел из седла. Мотоцикл взвыл, подпрыгнул и как безумный дернулся вперед. Сенька с трудом удержал машину в руках и почему-то со злорадством подумал: «И не подойду к твоему несчастному «ижику», целуйся с ним, — вот машина!» Слова были адресованы брату.

Сорвавшийся с места грузовик успел набрать скорость на спуске и, опасно вихляясь из стороны в сторону, летел вниз. Не закрытая шофером дверка хлопала на ходу, как гигантское ухо взбесившегося великана.

Сенька чуточку освоился с инспекторской машиной. Она была чертовски тяжелая, не по мальчишеским рукам. Сенька вспотел, у него пересохло во рту, но отступать было некуда, и он все увереннее прибавлял газ.

План у Сеньки возник неожиданно. Это был отчаянный план, но ничего другого он придумать не мог. «Подойду к машине вплотную, — решил Сенька, — перескочу на шоферскую подножку и остановлю грузовик». Жалко было бросать мотоцикл: разобьется, — но что делать…