Погоня за «оборотнем» - Остер Джерри - Страница 10

Шираз улыбнулась:

— «Невозмутимый Д» желает вам спокойной ночи.

— Как же так… Это ведь… Вы же не можете вот так… Мы шли сюда через весь город… Пешком через этот чертов парк. За нами могли следить. В самом деле. А вы…

Его спутница резко вскочила на ноги, отстранила тыльной стороной руки Шираз в сторону и оказалась перед «Невозмутимым Д». Выставив одну ногу вперед, она держала тонкую папиросу в правой руке, уперевшись локтем в ладонь левой, словно она была посетителем на открытии выставки и рассматривала скульптуру.

Именно такое ощущение и возникло у «Невозмутимого Д». Его не так просто было напугать, но этой женщины он испугался, как это уже случилось однажды, в двенадцати тысячах миль от Нью-Йорка, семнадцать лет тому назад.

Это произошло в джунглях, в хижине у реки. Чувство страха, охватившее его тогда, появилось у него и теперь. Тогда это был страх перед пленителями, страх, что они одержат над ним верх, а теперь — перед этой женщиной, но на этот раз он испугался не боли, а того, что она его полностью раскусила.

Где-то на Гудзоне загудела сирена, и все, как сговорившись, одновременно встали. Они переждали, пока звуки вдали не стихли. Женщина слегка фыркнула, нарушив молчание, и отступила от «Невозмутимого Д» к окну, которое она распахнула, чтобы швырнуть окурок в реку.

— Знаменитый «Невозмутимый Д». — Она уперлась руками в подоконник и подставила лицо бризу, принесшему болотистый запах Гудзона. — Ладан, мирро — ты похож на средневекового торговца пряностями, с той разницей, что продаешь ты это все не королям и королевам, а всяким подонкам: наркоманам, панкам, истощенным от работы мальчикам с биржи, режиссерам с Мэдисон-авеню, писателям-неудачникам, хромоногим балеринам — они играют в твою игру. Я же хочу иметь дело с оптовиком. Ты мог бы стать им для меня, но я не могу делать бизнес с человеком, не обладающим широким взглядом на вещи, хотя я и слышала, что с тобой можно иметь дело. Придет день, «Д», и я сама буду заниматься оптом. Когда это произойдет, и мне понадобятся люди для торговли товаром в розницу, я вспомню о тебе, «Д», о том, какой ты шустрый.

Она резко отступила от окна, подхватила джемпер и сумочку с канапе и вышла за дверь. Кит Болтон встал, торжествующе потер руки, хихикнул, встряхнул головой и последовал за ней.

— Суки, — послала им вдогонку Шираз.

«Невозмутимый Д» промолчал. Он прислонился к подоконнику, притянул к себе Шираз и сделал с ней то, что ему хотелось сделать с блондинкой.

Уже в Риверсайд-парке Рэчел наблюдала, как качается яхта, ее руки ловили ветку дерева над головой, юбка была задрана выше пояса, в то время как Кит Болтон набрасывался на нее с чувством человека, которому дают есть только по команде и который не знает, кто его покормит в следующий раз. Рэчел наблюдала за качающейся яхтой, представляя себе, что в нее вошел не Кит, а «Невозмутимый Д».

Свидетелем совокупления под открытым небом был вышеупомянутый Лайонел, охранник «Невозмутимого Д», который действительно искал встречи с Китом Болтоном, но по-рыцарски уступил его Рэчел. Увидя Кита и Рэчел, поднимающихся на причал, Лайонел приблизился к ним и предложил проводить их через пользующийся дурной славой парк к примыкающей дороге, где парочку ждал лимузин. Он шел впереди, тщеславно надеясь, что Рэчел восхищается его правильно сложенным телом. Она приблизилась к нему и выстрелила ему в ухо из пистолета 22-го калибра, который лежал у нее в сумочке.

Для Рэчел последние два дня были чрезвычайно насыщенными: она «грохнула» федерального агента, унизила главного игрока и укокошила его помощника. В промежутке между этими событиями Рэчел успела коротко постричь волосы.

Глава 7

— А теперь расскажи моей коллеге все то, что ты сообщила мне.

Рита Аройо устроилась на широком и мягком сиденье лимузина и достала из сумочки неизменную пачку «Мальборо».

Сюзан сидела рядом, осматривая с ног до головы женщину на заднем сиденье. Сюзан знала, о чем пойдет разговор и с какой целью он затевался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Меня зовут Грейс Льюис. По специальности я морской биолог.

Хорошее имя. Неплохая профессия. Приятный, с хрипотцой голос. Красивое тело: миниатюрное, но чувственное. Приятное лицо. Приличная одежда. Одним словом, приятная во всех отношениях. Однако в глубине глаз ее скрывалась пугающая безучастность.

— Денег это не приносит: нужно или преподавать, или заниматься научными исследованиями, а мне это не особенно хорошо удается. Именно поэтому я решила заняться дизайном и производством аквариумов для офисов, фойе, ресторанов. Я вполне преуспевающая женщина. Большинство моих клиентов…

— Я думаю, вы можете сразу перейти к сути вопроса, — Рита выпустила струю дыма.

Итак, Грейс Льюис была поймана с поличным и теперь «кололась» в обмен на возможность подать прошение о помиловании. С каждой минутой разговор захватывал Сюзан все больше и больше. Рита не предупредила ее о цели предстоящей встречи, чтобы она могла собраться с мыслями, хотя мысли Сюзан в данный момент занимали только похороны Пола.

Похороны напоминали проводы героя в последний путь, но были без помпы, ибо траурный салют и строй коллег офицеров, блюстителей закона, были не в правилах Джорджтауна. Присутствовали директор и Никс, хотя они явно не собирались здесь задерживаться. Они часто поглядывали на часы, что не соответствовало правилам хорошего тона. Их водитель сидел в машине, не заглушая ее.

Джорджтаун решил, что негоже выставлять одного из своих агентов в качестве жертвы случайного, немотивированного нападения. В «Дейли Ньюс» появилась статья под заголовком «Убийство агента с целью сведения счетов». В ней передавалось содержание пресс-конференции, на которой Барнс и босс детективов Олдрих распространили версию убийства: Ван Митер, по всей вероятности, был предательски убит наркодилером, которого агент засадил в тюрьму два года назад и который недавно вышел из нее. Назвать имя таксиста в целях его личной безопасности не представлялось возможным. Пресса на эту версию клюнула, некоторое время об этом нападении еще говорили, а потом забыли. Газетчики теперь были заинтересованы неприглядной историей, герои которой занимались групповым сексом. Это была история о трех молодых полицейских, одна из них женщина, руководивших садомазохистской шайкой, обитавшей в фешенебельной квартире в южной части Центрального парка.

Грейс Льюис перевела дыхание и начала рассказывать о самом главном:

— Мужчина, с которым я живу, — полагаю, вы бы об этом так и сказали, — владеет судном, тридцатидвухфутовым шлюпом. Я повстречала его полтора года назад в Нассау — там я покупала тропических рыб. Свой шлюп он ставил на якорь в гавани Коэклес у Тихого острова — там у его родителей дом. Фактически шлюп принадлежит им. Его зовут Кенни. Мы были в баре прошлым летом в Хэмптон-Бейз и там разговорились с одним парнем, который сказал, что можно сделать хорошие деньги, если использовать шлюп для перевозки наркотиков. Сами мы их не употребляем, Кенни и я, может, иной раз выкурим немного «травки». Кенни многим занимался: ловил рыбу, фермерствовал, работал таксистом, был тренером по каратэ, но это не принесло ему достаточно средств. В предложении парня он усмотрел безопасный способ заработать. Если не он, рассуждал Кенни, то кто-нибудь другой воспользуется этим.

Никогда, Грейс, не связывайся с кем-либо, кого зовут Кенни. Такие имена дают детям, парням, которые так и не взрослеют. Они ловят рыбу, фермерствуют, водят такси и учат каратэ, думая, что на их долю выпало нечто большее, тогда как все, что они могут, — это ловить рыбу, фермерствовать, водить такси, учить каратэ. Такие послушают любого, кто скажет им, что можно сделать деньги на их судне, на самом деле принадлежащем их родителям, перевозкой наркотиков. На любой грязной работе можно сделать деньги, Грейс, но только люди по имени Кенни думают, что грязь к ним не прилипает.

— Не знаю, бывали ли вы на Тихом острове, но он и в самом деле тихий и спокойный, даже летом, даже в выходные. Там не так, как в Хэмптонсе. В Хэмптонсе невозможно сделать левый поворот в период между Четвертым июля и Днем труда, а на Тихом острове едешь из одного конца в другой и не видишь ни одной машины. Работа была совсем простой. Мы выходили на судне в два-три часа утра, шли в сторону острова Гардинерс и встречали быстроходный катер — обычно сигарообразный, — иногда пассажирское судно без названия и указания порта приписки. Лица парней, стоявших на борту, были скрыты лыжными шапочками. Как правило, их было двое, иногда трое или четверо. Возможно, они были испанцами — мужчины были невысокого роста, крепко сбитые. Они все время молчали, показывая направление жестами. Но один раз мы услышали в каюте приемник, он был настроен на станцию, вещающую на испанском языке.