Баллада о кулаке (сборник) - Олди Генри Лайон - Страница 73

Я и мой мальчик.

Маленький Архат.

В ближайшем селении мы украли чьи-то обноски и переоделись — Системе было на это наплевать, но беглого несовершеннолетнего монашка без бирки-гуады взяли бы первые Быстрорукие, встретившиеся ему на пути.

А в следующем селении нас заставили петь прямо на сельской площади — сказался бродячим сказочником (простите за каламбур!), значит, отрабатывай! Развлечений у пахарей мало, за песню накормят, за сказку переночевать дадут...

Мы пели.

А потом мой мальчик выдохся — и верьте или не верьте, но я сочинил песню.

— «Легенда о кулаке», — громко объявили мы, и мой мальчик принялся переводить с моего на местный.

— Еще! — восторженно требовали сельчане, хотя в переводе песня сильно проигрывала оригиналу. И мы дали еще:

Мы шли по Поднебесной, а слава «Легенды о кулаке» бежала впереди нас. Я был ужасно горд, мальчик изощрялся в аккордах (мы купили новый цин!), и при каждом очередном исполнении мы изо всех сил старались превзойти прошлое:

Один раз нас даже пригласили к правителю уезда. Вкус у последнего был невзыскательный, и пришлось польстить его патриотизму:

Я и мой мальчик шли по Поднебесной.

Финал неизменно встречался взрывом восторга. Любопытные люди, эти ханьцы...

часть шестая

ШАОЛИНЬ ДОЛЖЕН БЫТЬ РАЗРУШЕН

Глава одиннадцатая

Лошадь испуганно заржала, кося недоверчивым лиловым глазом, и мальчишка поспешил отойти в сторонку — еще лягнет копытом, с нее станется!

— Это что за город? — Оборвыш поправил котомку, откуда торчал гриф восьмиструнного цина, весь в облупившемся лаке, и повернулся к заржавшему почище лошади конюху.

— Тунцзин, — булькнул конюх, всласть отсмеявшись над пугливым пареньком. — Тоже скажешь — город! Крепостца окраинная...

— А почему столько солдат? — Мальчишка попался на редкость любопытный.

— А потому, что кончается на «У»! — И конюх снова заклокотал горлом.

— Для кого кончается, — с достоинством ответил юный бродяга, — а для меня только начинается. И подсказывает, что это — войска генерала Чи Шу-чжао по прозвищу Стальной Хребет. А еще подсказывает, что ты в следующей жизни непременно будешь драным мерином. Готовься, учись ржать. — С этими словами он проследовал мимо обалдевшего конюха к ближайшему костру, на котором солдаты как раз готовили свой нехитрый ужин.

Подойдя, мальчишка молча уселся на единственное свободное место и под обстрелом недоуменных взглядов извлек из котомки цин.

— «Легенда о кулаке», — во всеуслышание объявил он и, выдержав паузу, заставил струны весело вскрикнуть, подобно певичке, ухваченной за ляжку богатым гостем.

Солдаты придвинулись поближе, и мальчик запел.

Со всех сторон к костру уже спешили заинтересованные слушатели, кто-то тугоухий спрашивал у стоявших рядом, что за песню поет удивительный пришелец. Те принимались объяснять, на них шикали, грозя надавать тумаков, — а мальчик пел, и даже самые тупые и лишенные слуха наконец поняли, что это — знаменитая «Легенда о кулаке», а оборвыш с цином... Яшмовый Владыка, неужели он — именно тот, кому приписывается авторство песни?! Глядите, а ведь точно — все приметы сходятся!