Баллада о кулаке (сборник) - Олди Генри Лайон - Страница 55

И выездной следователь аккуратно вывел в пустом квадрате имя Чжоу-вана, решив до конца использовать адские возможности в личных целях.

На этот раз сообщать ранг и степень допуска не потребовалось. В правом верхнем секторе Ока возникла картинка, но она была настолько темной, что разглядеть что-либо не представлялось возможным.

— Да будет свет! — возгласил в пространство уже несколько освоившийся судья, хлопнув по столу мухобойкой.

И в темной комнате словно зажегся невидимый призрачный светильник. Однако, кроме судьи Бао, этого никто не заметил — то ли потому, что светлее стало для него одного, то ли потому, что находившаяся в комнате парочка была весьма занята.

Судья негромко хмыкнул.

На обширной кровати под роскошным балдахином с кистями принц Чжоу увлеченно играл со своей новой фавориткой в «двух мандаринских уточек». Тела любовников сплетались в самых невероятных позах, и судья Бао диву давался, как принц и наложница ухитряются проделывать такое.

«Лучше бы он этим и занимался, а не плел интриги, — думал достойный сянъигун, не в силах оторваться от увлекательного зрелища. — Видит Небо, игры в постели удаются принцу куда лучше, чем игры в политике!»

— А теперь — «ласточка в бурю», — шептал тем временем принц Чжоу.

И ласточка мелькала в бурном небе, да так, что выездной следователь только головой качал и невольно причмокивал.

— А теперь — «хромой даос укрощает тигра». — И влюбленные снова сплелись во что-то немыслимое.

«По-моему, любой нормальный тигр так бы себе все лапы вывихнул, — смущенно пробормотал под нос судья Бао. — Интересно, скажи я Железной Шапке, как даосы тигров укрощают, — обиделся бы маг или нет?!»

Наконец «тучка (в очередной раз) пролилась дождем», и судья, очнувшись, потянулся к крайнему квадрату, чтобы убрать это несомненно захватывающее, но абсолютно бесполезное для него зрелище, когда в дверь покоев Чжоу-вана раздался негромкий стук.

Фаворитка тут же поспешила нырнуть под покрывало — только мелькнула похожая на бабочку родинка на бедре, — и Чжоу-ван недовольно бросил:

— Кого там якши носят?!

«Если стоящий за дверью после этого решится ответить и тем более войти, значит, известие действительно важное!» — оценил судья.

— Да простит меня сиятельный принц, что я, недостойный Лу А-лунь, осмелился побеспокоить его в столь поздний час, но у меня важное известие, не терпящее отлагательств.

— Хорошо, входи, — проворчал Чжоу-ван, накидывая расшитый золотыми драконами халат и махнув рукой наложнице.

Та правильно истолковала жест владыки — скользнула в дальний конец комнаты и исчезла за небольшой дверкой.

Вошедший поспешил бухнуться на колени и ткнуться лбом в пол. Принц нетерпеливым окриком поднял его, и выездной следователь узнал нового начальника ванской стражи, назначенного на эту должность после смерти тайвэя, погибшего от рук взбесившейся Восьмой Тетушки.

— Что случилось? — зло осведомился кровнородственный ван.

Злость принца была вполне понятна, зная, от какого занятия оторвал Чжоу-вана начальник стражи.

— Мы перехватили гонца сбежавшего генерала, — шепотом проговорил Лу А-лунь. — Он спешил в Столицу с донесением на имя самого Сына Неба.

— Донесение, — коротко бросил Чжоу-ван, требовательно протягивая руку.

Начальник стражи извлек из рукава небольшой свиток и с поклоном передал его принцу.

Некоторое время Чжоу-ван молча читал при свете свечи, которую держал предусмотрительный Лу А-лунь.

— Что ж, этого следовало ожидать, — проговорил он, закончив чтение и скомкав в кулаке бумагу.

— Осмелюсь предположить, сиятельный принц, — склонил голову Лу А-лунь, — что генерал Чи Шу-чжао, которого следовало бы прозвать не Стальным Хребтом, а Старой Лисой, отправил не одного и даже не двух гонцов! А возможно, и пару почтовых соколов. Так что его донесение все равно попадет в Столицу — и с этим мы ничего не в силах поделать.

— С этим — ничего, — на удивление спокойно согласился принц Чжоу, — но мы можем сделать кое-что другое. Наши депеши уже отправлены?

— Еще утром, как вы и велели, сиятельный принц!

— Хорошо. Пока в Бэйцзине будут ломать голову над тем, что происходит в Нинго, пока решат послать сюда инспектора или гонца с вызовом для разбирательства в Столице, мы успеем как следует подготовиться. С арестованными уже ведется необходимая работа?

(«Конечно, — подумал судья Бао, — инспектору он надеется всучить взятку, а в Столице у вана большие связи».)

— Разумеется, сиятельный принц! Со всеми, кроме судьи. Его мы взяли последним.

Выездной следователь весь обратился в слух.

— А вот он-то меня и интересует в первую очередь. Ты не забыл обвинения?

— Что вы, сиятельный принц! Заговор, незаконное присвоение ванских доходов, подстрекательство к бунту, организация покушения...

— Достаточно, — махнул рукой Чжоу-ван. — Главное, не забудь, что во всем этом принимал участие преподобный Бань, ставленник тайной канцелярии! Это должно подействовать. Не на арестованных, конечно... и отправь гонцов к областным ванам — они должны знать правду.

Принц Чжоу сухо усмехнулся.

«Сильный ход, — оценил судья. — Ни один ван не любит тайную службу. Это может на некоторое время удержать их от выступления на стороне Стального Хребта. Хотя...»

Дальнейшее выездной следователь додумать не успел: кто-то деликатно поскреб по отгораживавшей кабинет ширме, явно прося позволения войти.

Судья поспешно убрал из Недремлющего Ока покои Чжоу-вана — и в тот же момент увидел знакомые руки, деловито сгребавшие свитки на левом нижнем изображении.

— Тревога! — поспешно произнес Бао договоренное слово. — Руки в Четвертой канцелярии! Второй стеллаж справа от входа, третья полка сверху. Тревога!!!

На картинке забегали суетливые муравьи, позади послышался изумленный вздох — не дождавшийся ответа посетитель решил войти без позволения, — но выездному следователю сейчас было не до него.

Впрочем, суета довольно быстро закончилась, руки убрались восвояси, утащив несколько свитков, а перед судьей неожиданно возникла такая жуткая рожа, что он невольно отшатнулся.

— Дай Ци-чао Беспощадный, возглавляющий Четвертую канцелярию, нижайше благодарит высокоуважаемого сянъигуна за своевременное предупреждение, — произнесла рожа высоким, чуть надтреснутым голосом, демонстрируя роговые пластины вместо зубов. После чего Беспощадный отодвинулся назад и исчез раньше, чем выездной следователь успел что-либо ответить.

— И я тоже присоединяюсь к достойному господину Дай Ци-чао и выражаю свое восхищение, — раздался за спиной знакомый голос, и судья с ужасом обернулся.

Неужели?!

Нет, это был не Сингэ Третий, а уже знакомый Бао лазоревый дракон-секретарь из приемной Владыки.

— От имени великого Янь-вана выражаю вам его благодарность за успешную работу на благо Преисподней, — немедленно затараторил дракон, стыдливо пуская дым из ноздрей. — Владыка Янь-ван спрашивает, удобно ли вам работать, не нужна ли какая-нибудь помощь?

— Нет, благодарю. — Судья встал и поклонился в ответ, хотя больше всего ему сейчас хотелось поскорее выпроводить дракона прочь из кабинета, пусть даже и пинком в чешуйчатый зад.

То, что лазоревый был раза в три больше судьи, значения не имело.

— Но, может быть, вам требуется помощь наверху, в мире живых? — скосил дракон на судью проницательный янтарно-желтый глаз. — Не стесняйтесь, говорите!

Что-то насторожило судью в последних словах лазоревого. Уж слишком настойчиво предлагал Владыка Янь-ван свою помощь... или это его секретарь переусердствовал в служебном рвении?

Сингэ Третий тоже все норовил убедить судью не запираться при допросе...

Судья был человеком гордым и не привык принимать подарки. Кроме того, он хорошо усвоил, что бесплатный рис бывает только в тыкве-ловушке!

— Благодарю еще раз. — Бао церемонно сложил ладони перед грудью, после чего как бы невзначай коснулся пояса — того места, где у него обычно висела печать.