Без лица - Коул Мартина - Страница 43

— Не знаю даже.

Она села рядом с Марией и, открыв большой пластиковый пакет, вытащила оттуда термос с чаем и несколько бутербродов.

— Я делаю это каждый год. Прихожу на кладбище и убираю их могилы, смотрю, как здесь дела. Похоже, сегодня ты сделала работу за меня. Я всегда прихожу, когда погода солнечная. Каролина вон там, рядом.

Мария не ответила ей, она просто настороженно наблюдала, ожидая нападения, которое казалось ей неминуемым.

— Бедная Бетани. Да и ты тоже, и Каролина, ничего вы в своей жизни не видели. Думали, что вы такие умные, с этими вашими наркотиками и распутством. И куда это привело всех вас, а? Теперь твой отец угрожает всем пушкой, Карен, жирная тупая корова, за решеткой, а ты думаешь, что против тебя весь мир ополчился.

— Что это значит — мой отец угрожает пушкой?

Джейни внимательно посмотрела на Марию и поняла, что та действительно ничего еще не знает.

— Разве ты не слышала, как он хотел прикончить Пити? Напугал этого жирного борова до смерти. А ты хорошо выглядишь, Мария, молодо. Думаю, это оттого, что ты сидела себе в тюрьме и не было у тебя настоящих проблем, которые расписали бы твою рожу морщинами…

Джейни страдала ожирением и выглядела намного старше своих лет. У нее был вид женщины с неудавшейся судьбой, у которой слишком много детей и слишком мало свободного времени. Ее когда-то блестящие каштановые волосы висели безжизненными жидкими прядями и явно нуждались в помывке, голубые глаза выцвели, а дряблая кожа покрылась пятнами.

Она заметила, что Мария ее рассматривает, и улыбнулась. Даже зубы ее выглядели серыми, причем нескольких не хватало.

— Просто я вышла замуж за Стиви Бейли. — Джейни произнесла это извиняющимся тоном, будто объясняя, почему так выглядит. — Вонючий козел, вот он кто. Я иногда даже завидую Бетани и Каролине. Всегда молодые, всегда их вспоминают с любовью.

Она налила им обеим чаю, и Мария с благодарностью взяла свой стаканчик. Какое-то время женщины молча пили чай, прислушиваясь к звукам вокруг себя, к шуму на шоссе, глядя на скорбящих людей у свежих могил.

— Скажи, почему ты это сделала? — спросила вдруг Джейни.

Мария пожала плечами.

— Я действительно не знаю, Джейни, — сказала Мария. — Я раз за разом прокручиваю в памяти события того дня и не могу выделить ничего, что могло бы послужить причиной. Полагаю, я ничего не соображала. Думаю, мы дрались. Это было обычным делом. У нас ведь была репутация драчуний. Мы все три стали настоящими суками. Помнишь футболку Бет? «Я превращаюсь в суку за 2,5 секунды!»

Они заулыбались, вспоминая.

— Да, она была неплохая девчонка.

— Джейни, это правда, насчет моего отца, или просто Блэки болтают?

— Им теперь не до шуток. Народ в открытую выступает против них, мать Карен отказалась от нее. Ты сейчас почти мученица. По крайней мере, ты тогда не соображала, что делала. Все знали, что ты наркоманка.

— Мы были такими глупыми и ничего не понимали.

Джейни пожала плечами и развернула бутерброды.

— Если бы этого не случилось, вы все равно были бы уже в могиле. Героинщики долго не живут. Возьми Джиллиан Вайз. Это случилось десять лет назад. Ее нашли на собственной батарее, она была мертва, пролежала там больше двух недель. Кто-то из соседей пожаловался на вонь. Как обычно, накачалась наркотиками до полного затмения своих мизерных мозгов. На ее месте могла быть одна из вас.

Мария печально кивнула. Они помолчали несколько секунд, обдумывая все это, затем Мария сказала:

— Джиллиан научила нас, как делать «хайболл». Я до сих пор помню. Берешь двух приятелей. Один вкалывает тебе фен, второй героин, и все это одновременно. Когда они встречаются в твоем теле, мозги вышибает конкретно. Бетани очень любила «хайболл», потому что это было опасно.

— Не сомневаюсь, — сказала Джейни. — Бет всегда нужно было зайти дальше, чем другим. Мне жаль, что все закончилось такой трагедией. Я очень хорошо помню этот день. Я пришла к Каролине, хотела достать немного травки для Стиви. Она была в полной отключке! — Джейни улыбнулась, вспоминая, и продолжила: — Забавно, но твой братец Маршалл тоже там был. Он чуть не обосрался, когда меня увидел. Боялся, что расскажу вашей мамочке. Он ждал, когда ты придешь в себя, а ты валялась на полу в полной отключке. Каролина кололась, меня всегда тошнило от этого зрелища, так что я быстренько свалила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я не знала, что он там был, — удивилась Мария. — Ты думаешь, он все видел и поэтому покончил с собой?

Джейни пожала плечами:

— Возможно. Я никогда никому не говорила, что видела его там, потому что не собиралась связываться с легавыми.

Мария закурила сигарету, руки ее дрожали.

— Бедняга Маршалл, он так хотел быть как все. Если бы моя мать узнала, она пришла бы в ужас.

— Мой маленький солдат, так Луиза его называла. Это убило бы ее, — согласилась Джейни.

— Когда брат покончил с собой, она перестала жить.

Джейни долила им чаю.

— Зависит от того, что ты называешь жизнью. Она совершенно бесчувственная женщина, твоя мать. Никто ее не переваривает, хотя сейчас, конечно, люди ей сочувствуют. Ты видела ее?

— Нет. Она меня ненавидит.

— Твоя мамаша вообще не очень-то любит людей, — сказала Джейни и вдруг пристально посмотрела на Марию. — Я рада, что повидала тебя, Мария. Сделаешь мне одолжение?

— Конечно, все, что захочешь, — с готовностью ответила Мария. Она отчаянно хотела хоть как-то искупить свою вину, и это желание ясно читалось на ее лице.

— Живи дальше, за себя и за них. Сделай так, чтобы из твоей жизни вышло хоть что-нибудь путное, подруга. Что случилось, то случилось, и, как говорят сегодня дети, поздняк метаться.

Мария ничего ей не ответила, она была переполнена эмоциями. Она пришла сюда в попытке найти утешение в обществе своих мертвых подруг, но она нашла его в лице Джейни Дуглас, женщины, над которой она когда-то издевалась за то, что та была правильной. Иногда жизнь преподносит странные сюрпризы.

Тиффани находилась под мощным кайфом. Она потратила пятьсот фунтов за один присест и достигла наконец полного блаженства. Лежа на холодном полу в одном из притонов в Вилсдепе, Тиффани шарила глазами по комнате в поисках своей подруги Рози. Но та давно ушла. Рози взяла с собой часть денег, это Тиффани помнила, но зачем и куда она пошла, Тиффани ни за что на свете не сказала бы. Она закрыла глаза и отдалась блаженным ощущениям.

Лайонель Грин смотрел на нее, лежащую на грязном полу.

— А это еще кто? — спросил он.

Второй парень пожал плечами и ответил:

— Ее Рози привела, она при бабках.

Лайонель поднял брови:

— При бабках? А сколько их у нее?

— Когда она пришла, у нее с собой была пара штук. Рози взяла часть и пошла достать героина, но эта на крэке. Крепко подсела.

Лайонель изучающе смотрел на нее. Девушка могла бы быть хорошенькой, если бы следила за собой, но теперь выглядела как бродяжка, грязная и неопрятная. Правда, в отличие от других, ее одежда была хорошего качества, а ногти все еще относительно чистые. Он всегда замечал такие вещи, поскольку сам бродяжничал уже десять лет. Ему было одиннадцать, когда он сбежал из дома. Он скучал по своей матери, скучал по своим братьям, но совсем не скучал по отчиму с его огромными тяжелыми ботинками и быстрыми кулаками. Теперь у него другая жизнь и другая семья.

Он склонился над Тиффани, она открыла глаза и улыбнулась ему:

— Мой ребенок. Я должна вернуть своего ребенка.

— Она не просто обкуренная, Рози что, ширнула ее?

Второй парень махнул рукой:

— Кто знает? Хочешь курнуть? — Он предложил Лайонелю косяк с крэком.

— He-а, никогда не любил эту дурь. Предпочитаю выпивку.

— Жалко. А я собираюсь прилепиться к этой крошке, пока у нее не закончатся бабки.

— У нее что, есть ребенок? — снова спросил Лайонель.

Парень начал раздражаться.

— Да откуда мне знать? Что ты ко мне прицепился? Пусть хоть целый выводок выблядков. Пока у нее есть дурь, она может здесь оставаться, вот и все.