Доктор Проктор и великое ограбление - Несбё Ю - Страница 27

– Ну пожалуйста, Лисе! – сказал Булле. – Тебе в любом случае не придется быть вратарем. – Он показал на ворота, где стоял Смейл Долгорукий в перчатках и вратарской футболке.

Смейл никогда раньше не был вратарем, но так как ни один другой игрок этой команды тоже не стоял на воротах, Крилло прибег к считалке: «Эники-беники ели вареники, как было встарь, будешь вратарь». Выбор пришелся на Смейла.

Судья в очередной раз дал свисток к началу игры. Лисе поставили на место левого защитника. Крилло сказал, что она должна как можно больше мешать игрокам в синих футболках, другие задачи перед ней не ставились.

Все-таки странно, как судьба иногда сама вмешивается в течение событий и посылает человека в положенное ему место в этой жизни, ставит на полочку, о которой человек раньше не имел ни малейшего представления. Сейчас я говорю совсем не о Лисе. В те несколько раз, когда она оказывалась рядом с мячом, она бежала не туда, куда надо, и вообще не знала, куда мяч покатится, как он прыгает и как он ведет себя на поле.

Сейчас я говорю о Смейле Долгоруком.

– Вы видели, как он спас команду? – закричал радиокомментатор соседу-комментатору, когда Ибранальдовес мощным ударом направил мяч в угол ворот, а Смейл прыгнул, словно тигр, вытянул одну свою невероятно длинную руку, сунул ее под мяч и боксерским ударом послал мяч ВЫШЕ перекладины. – Гордон, я не видел такого ни разу после… после…

– Долгорукого в национальную сборную НЕМЕДЛЕННО! – закричал телевизионный комментатор, когда Смейл защитил ворота от пушечного удара.

Болельщики «Челчестера» продолжали стонать, рвать на себе остатки волос и грызть ногти, пока Смейл работал своими руками, выгребая мячи из ворот. И уже теперь, когда ты еще не знаешь результат этого матча, я хочу сообщить тебе одну хорошую новость. Она состоит в том, что Смейл Долгорукий сделал потом долгую успешную карьеру вратаря в составе национальной сборной. Новость же не очень хорошая, а если честно, то совсем плохая состоит в том, что матч подходил к концу, и НИЧТО не говорило о том, что «Роттен Хэм» перейдет на другую половину поля и приблизится к воротам «Челчестера».

– Нам надо что-то сделать! – в отчаянии закричал доктор Проктор. – Осталось полторы минуты!

– Ненавижу часы! – пробурчал Булле.

И вот тут мяч подкатился к Лисе, которая стояла у боковой линии рядом со скамейкой запасных. Мяч остановился прямо у ее ног, и она уставилась на него.

– Давай, Лисе! – закричал со скамейки Булле. – Прибавь скорости! Дриблинг Кройфа, верблюжий финт, тоннельный проход, удар назад через голову! Все совсем нетрудно!

– Нетрудно? – сказала Лисе и осторожно подняла ногу.

Ничего другого она сделать не успела, потому что Ибранальдовес опередил ее, почти пролетев по воздуху. Шипами своих бутс он задел за Лисе и за мяч, оба вылетели за пределы поля и с неприятным звуком хлопнулись о рекламный щит.

– Красную карточку! – свирепо закричал Крилло и подпрыгнул на скамейке. – Пожизненное заключение! На электрический стул!

Но судья предпочел назначить свободный удар. Лисе открыла глаза и уставилась на Булле и доктора Проктора, причем на каждого в трех экземплярах, и все они огорченно смотрели на нее.

– Что-нибудь болит? – спросил Булле.

– Всего-навсего всё! – сказала Лисе. – А вы, пожалуйста, перестаньте троиться.

– Ты всего-навсего чуть-чуть стукнулась головой, – сказал Проктор. – Лежи спокойно, Лисе, я тебе принесу…

– Лежи спокойно? – Лисе раздраженно оттолкнула ногой рекламный щит, который наполовину закрывал ее, и встала. – Нам надо выигрывать матч!

В глазах у нее помутилось, и она опять опустилась на землю.

– Лежи спокойно, у тебя сотрясение мозга, да и вообще поздно вмешиваться в ход матча. Вот вода, выпей.

Но Лисе не стала брать бутылку. У нее на лбу появились глубокие морщины.

– Нам надо завоевать кубок СЕГОДНЯ! – сказала она.

– Нет, она явно не чуть-чуть стукнулась головой, – пробормотал Булле.

– Свободный удар бьем мы, ведь правда?

– Да, но, Лисе, дорогая, даже если бы у нас был башмак-дровосек твоего размера, что нам делать, если мы в глубине обороны на нашей половине?

Лисе встала.

– Помните, как, собираясь ехать сюда, мы положили кое-что в багаж?

– Э-э… Что?

– Дайте мне пакетик того, что я, глупая, НЕ ХОТЕЛА брать с собой.

– Ты хочешь сказать… – начал Проктор. – Хочешь сказать…

– Она хочет сказать… – начал Булле. – Хочет сказать…

– Ну же, скорее! – простонала Лисе.

Проктор подбежал к скамейке, открыл чемодан, нашел пакетик и дал его Лисе, которая решительно открыла его и проглотила содержимое. Потом подошла к Крилло.

– Свободный удар буду бить я, – сказала она.

Крилло вздохнул и пожал плечами:

– Олрайти. Это все равно самый последний удар. Судья сейчас даст свисток на окончание.

– Вот это да! – сказал радиокомментатор. – Похоже, что «Роттен Хэм» предоставил право последнего удара в этом драматическом матче девочке. Она готовится бить. Стоит спиной к мячу, кстати говоря. Хочет бить пяткой, что ли? Впрочем, почему бы и нет?

Лисе посмотрела на трибуны. Увидела, что все лица обращены к ней. Она больше не волновалась, и ей было наплевать, что кому-то это кажется невозможным, – уж она-то знала, что у нее ПОЛУЧИТСЯ. Потому что она – Лисе. Только она – Лисе. Девочка почувствовала бурление в животе. Зная, что сейчас произойдет, она считала про себя: «Шесть, пять, четыре…»

Она увидела, что судья поднял ко рту свисток, встала спиной к мячу и наклонилась. Вспомнила, как Булле объяснял ей, что если взрыв будет направлен в землю, то взлетит в воздух она сама, словно ветронавт.

«…Два, один!»

И прозвучал взрыв. Такой, какой бывает, когда проглотишь пакетик Порошка ветронавтов доктора Проктора.

Радиокомментатор закричал:

– Казалось, что она даже не коснулась мяча пяткой, и все-таки мяч полетел, как снаряд!

– Но он летит прямо в центр ворот «Челчестера», так что вратарь, конечно, возьмет мяч, – сказал комментатор-сосед. – Он уже брал подобные мячи.

– Ты только посмотри, Гордон! Удар такой силы, что вместе с мячом в ворота влетает вратарь… Ой! Они влетают и разрывают сетку!

– Это самое ужасное из всего, что я видел!

– Это самое прекрасное из всего, что я видел, Гордон!

– Гол забит! И счет становится три – два в пользу «Роттен Хэма»!

– И судья тут же дает финальный свисток!

– «Роттен Хэм-н-Потейтоуз» одержала победу, Гордон!

– Лисе! – завопил Булле, подпрыгивая.

– Самая лучшая в мире Лисе! – ликуя, закричал доктор Проктор.

– Холмс! – прорычал Крилло и побежал по полю, насколько это позволяли ему резиновые сапоги.

– «Toes, my toes!» – пели на торцевой трибуне Тони и другие зрители в белом.

И потом все они принялись бегать и обниматься и говорить друг другу, что да, это чистая правда: они выиграли финальный матч на Кубок на стадионе «Вомбли»!

А после того как Смейл Долгорукий и другие члены команды встретились с королевой и получили свои премии, игроки понесли Лисе вокруг футбольного поля на руках, а она показывала всем большой кубок.

– Несите меня в раздевалку, – скомандовала она, не выпуская кубок из рук.

Когда они оказались в проходе под трибунами, как раз там, где с невинной улыбкой и открытым чемоданом стоял Булле, кто-то – возможно, мужчина в очках для плавания – выключил свет, и наступила кромешная темнота.

Поднялись крики, вопли, неразбериха, но когда через короткое время свет опять появился, Лисе все еще была на руках своих товарищей по команде. Кубок, который она держала в руках, был точь-в-точь такой, какой у нее был несколько секунд назад, и никому даже в голову не пришло, что это, возможно, уже другой кубок.