Под Знаком Исцеления - О'Донохью Ник - Страница 9

Стефан закрыл дверцы и остановился, глядя в темноту:

— Теперь я должен сходить к Б'ку и узнать, как там мои овцы.

Б'ку был пастухом-банту, собственные овцы которого были истреблены хищниками; он охотно взялся присматривать за отарой Стефана. Вопрос о том, что будет, когда Стефан закончит колледж и вернется, оба они избегали обсуждать.

— И еще мне прочтут нотацию, — добавил Стефан с гримасой. Его акцент снова стал более заметным.

— Это так тяжело?

— Ужасно, — откровенно ответил юноша. — Кружка и грифон — они оба так много знают и задают так много вопросов. И они помнят, о чем меня спрашивали раньше, и спрашивают снова — чтобы проверить, что я ничего не забыл.

— Ты обязательно расскажи им о своих трудностях с английским. Мне кажется, они оба смогут тебе помочь.

— Конечно. — Стефан смотрел вдоль дороги в сторону «Кружек»; в темноте гостиница видна не была. — Уже поздно, — сказал он неловко. — Кружка сказал, что я смогу остановиться у него.

— Угу.

Стефан без всякого энтузиазма бросил взгляд на свои книги, лежавшие на сиденье грузовика, но не сделал попытки взять их.

— Здесь совсем близко…

Бидж прекрасно понимала, к чему он клонит.

— Стефан… — На его лице появилось такое умоляющее выражение, что Бидж почувствовала неуместность своего желания подразнить юношу. — Лучше отгони грузовик к гостинице. И обязательно передай Хрису лимоны: они нужны ему…

— Для долмы — голубцов в виноградных листьях. — Стефан облизнулся, потом нерешительно поцеловал Бидж: — Я тебя люблю, доктор Бидж. Будь осторожна.

Он распахнул дверцу кабины, легко вскочил на сиденье и включил двигатель еще прежде, чем дверца успела закрыться. Стефан повернул зеркало заднего вида, пристегнул ремень и надел шляпу. Идея о мягкой фетровой шляпе принадлежала Бидж; она же и подарила ее Стефану; было жизненно важно, чтобы голова фавна всегда была прикрыта, когда он покидает Перекресток, отправляясь в колледж.

Бидж поглаживала Дафни и смотрела вслед грузовику, пока он не скрылся за поворотом. «Как, — спросила она себя взволнованно, — нам разрешить эту проблему?»

Дафни недовольно мяукнула, когда Бидж слишком крепко прижала ее к себе. Бидж стряхнула с себя задумчивость и начала вносить припасы в коттедж.

Она сложила последние пакеты перед плитой — кованым чудищем со стеклянной дверцей, — которую они со Стефаном привезли сюда из Виргинии одним жарким августовским днем, когда сама мысль о том, что ее придется топить, казалась странной. Бидж очень гордилась тем, как аккуратно вделала жестяную трубу от плиты в каменную кладку каминной трубы, замазав сочленение цементом.

Справа от плиты стояли дровяной ящик и плетеная корзина с растопкой. Бидж выгребла золу, положила щепки и стружки и зажгла их. За стеклянной дверцей заплясало пламя, горячий воздух взметнул искры. Бидж немного подождала, потом добавила поленья побольше и снова закрыла дверцу.

Теперь пришла очередь полугаллонного кованого чайника, в котором Бидж обычно кипятила воду для медицинских целей. Десяток энергичных движений рукояткой насоса, который вместе с раковиной вел свое происхождение с фермы в окрестностях Голубых гор, и чайник был полон. Бидж поставила его кипятиться на плиту.

Девушка зажгла керосиновую лампу, тщательно подкрутив фитиль, чтобы стекло не закоптилось, потом, взяв лампу и тетрадь, вышла наружу.

Ночь была темной, но ясной. Звезды, как всегда, вызвали у Бидж чувство изумления. Она выросла в городе и всегда поражалась яркости звездного света в Аппалачах; здесь же, на Перекрестке, он был почти слепящим. Бидж прислушалась, но почти ничего не услышала. Большинство животных на Перекрестке предпочитали не привлекать к себе внимания.

Бидж прошла к деревянной скамье перед домом и села там. Перед ней из камней были выложены два круга, и девушка удостоверилась, что сидит точно там, где на дереве скамьи процарапана черта. Когда взошла луна, Бидж отметила время восхода, фазу луны и положение светила относительно камней. При следующей поездке в город она передаст эти данные доктору Эстебану Протере: профессор физики обратился к ней, через Конфетку, с просьбой провести некоторые наблюдения.

Когда Бидж уже собралась уходить, в небе мелькнула тень, полностью заслонившая луну. В следующую секунду она услышала донесшийся откуда-то издалека вопль и ощутила порыв ветра. Бидж поежилась и поспешила в дом.

В комнате было тепло, чайник начинал закипать. Дафни сонно мурлыкнула, но не двинулась с любимого места под столом. Бидж заварила чай и сняла чайник с плиты, чтобы вода не выкипела.

Перед отходом ко сну она проверила, все ли готово в ее «кабинете» — левой половине коттеджа, отведенной для приема пациентов. Чистый белый халат, который Бидж стирала и кипятила после каждого рабочего дня в баке, установленном в сарае, висел на отведенном для него месте; стетоскоп, фонарик и термометр были разложены по карманам. Бидж, нахмурясь, посмотрела на задвинутый а угол стальной операционный стол. Она прекрасно знала, как многих больных спасла легко дезинфицируемая металлическая поверхность; даже здесь, на Перекрестке, было жизненно важно иметь возможность оперировать на обеззараженном, а не впитывающем кровь и другие жидкости деревянном столе. Но уж очень дорого стоил операционный стол. уж очень трудно было доставить его сюда, да и выглядел он уж очень устрашающе. Бидж подумала — не в первый раз, — что нужно накрывать его чем-нибудь на ночь.

Бутыль с десятипроцентным раствором хлорной извести была полна; в плетеном ящике для перевязочного материала лежали чистые, продезинфицированные тряпки; ведро для использованных повязок было пусто.

В другом углу — напротив операционного стола — под чехлами, как положено, находились электроэнцефалограф и портативный рентгеновский аппарат, которые Конфетка Доббс при помощи паяльника помог Бидж приспособить к работе от небольшого генератора, помещенного в сарай рядом с коттеджем.

У стены находился деревянный грубо сколоченный шкафчик, где хранились истории болезни.

Адреса пациентов были по большей части описательными и экзотическими. «Рядом с пещерой около Ленточного водопада, по дороге, ведущей от Кендрика к Горной реке» — примерно так звучал самый короткий из них.