Недоступная девственница - О'Доннел Питер - Страница 28

— Мы могли бы выбросить его в мусоропровод. Но ты просто чудо, Джайлз, честное благородное слово…

— Смейтесь, смейтесь, — буркнул Джайлз. — Но этот Брунель опасен, вы уж мне поверьте. У меня глаз наметанный.

Брунель сидел в такси, которое ехало по Парк-лейн в южном направлении. Он был вполне удовлетворен визитом. При всей своей проницательности, Модести Блейз обладала роковой слабостью, которую он и ранее в ней подозревал. Она слишком эмоциональна. Сингапурские документы, например… Она похитила их ради Тарранта. Подумать только… Почему у нее такие невероятные мотивации? Впрочем, ничего невероятного. У большинства представителей человечества мотивации отличаются нерациональностью… Болваны. Брунель напомнил себе, что как раз необычен, неординарен он. И очень хорошо. Как глупо она отреагировала на его спокойные слова о пользе пытки! Да и Гарвин ей подстать. Отлично… Он заложил приманку, пока невидимую, но когда они поймут, в чем дело, будет уже поздно. Слишком поздно.

Все это просто превосходно. Правда, был один неприятный момент. Когда она заговорила о том, что готова убить его… Он не сомневался, что Модести Блейз всерьез взвешивала все за и против. И они угрохали бы его без особых проблем, даже если бы он был вооружен. С того момента, как он оказался в гостиной, они очень ловко взяли его в клещи. Тогда он не испугался, но теперь почему-то лоб его покрылся испариной. Он промокнул лоб платком, нахмурился.

Да, если бы ее укротить, взять под контроль, это было бы серьезное достижение. Правда, на дрессировку уйдет не один месяц, но игра стоит свеч. С Гарвином, однако, все равно придется расстаться. Вдвоем они являют собой слишком впечатляющую команду.

Два дня спустя Модести пригласила к себе в пентхауз на чашку чая сэра Джеральда. К неудовольствию гостя, там был Пеннифезер. Сэр Джеральд признался себе, что испытывает ревность к тем знакомым Модести, которые не сумели заручиться его симпатиями. Нет, он ничего не имел против молодого доктора, но его прямолинейность и простодушие порядком раздражали сэра Джеральда. Нет, конечно, у молодого человека есть свои достоинства, иначе вряд ли Модести пригласила бы его у себя пожить, но тем не менее… Таррант не мог проявить снисходительность и терпимость.

На Модести было шерстяное платье в бело-зеленую клетку, а также прозрачные колготки, которые лишний раз подчеркивали красоту ее ноги. На Пеннифезере был темно-синий свитер — недорогой, но симпатичный. Таррант решил, что Модести выбрала его, а Пеннифезер заплатил.

Когда Модести стала разливать чай, Таррант сказал:

— У меня есть для вас кое-что любопытное, но сперва расскажите, как прошла ваша встреча с Брунелем, если, конечно, это не секрет. — Он покосился на Пеннифезера и добавил: — Надеюсь, мы можем говорить свободно?

— Вполне. — Модести успела посвятить Джайлза в детали переговоров, каковые, впрочем, не произвели особого впечатления. История потаенных запасов золота в далекой африканской стране не вызвали у него энтузиазма. На все это он лишь заметил: «Ты хочешь сказать, они мучили того русского парня из-за координат?»

Теперь Модести ввела в курс дела и Тарранта. Пеннифезер не перебивал. Тарранту показалось, что он не особенно вникал в смысл ее слов, но просто получал удовольствие от того, как она говорит. Таррант и сам порой ловил себя на этом, но сейчас он никак не мог отвлечься от того, о чем она рассказывала. Когда она закончила, Таррант сказал:

— Все это звучит впечатляюще.

— Информация носит конфиденциальный характер, — напомнила Модести.

— Конечно, конечно. Я не стану трубить на всех углах о золотом наследстве Новикова. — Таррант грустно улыбнулся. — Если какая-то страна и получит концессию на разработку месторождения, это не будет Великобритания. Черная Африка отдает предпочтение новым империалистам, вроде СССР и Китая. Но меня почему-то эта история не очень пугает. Кстати, неужели Брунель всерьез надеялся вовлечь вас в партнерство?

— Я думала об этом. Может, он проверил мой послужной список и решил, что мы с ним одного поля ягоды?

— Значит, он читал ваше досье не очень внимательно.

— Я ей говорил! — вмешался Пеннифезер. — Этот Брунель — жуткий подонок. Это какой-то монстр! Если вас интересует мое мнение, он лишен всего человеческого. Он готов на любую низость. — Он посмотрел на Модести и спросил: — Можно, я спущусь в зал поиграть с Венгом в сквош?

— Лучше бы ты немножко подождал, а потом я спущусь с тобой.

— Я тебя умоляю! Зал в доме, и к тому же со мной будет Венг. Подручные Брунеля не посмеют сунуться к нам, так что я в безопасности.

— Мне уже случалось делать подобные ошибки, Джайлз. Так что, пожалуйста, не спорь со мной.

— Что касается Брунеля, — подал голос Таррант, — то он и его бандиты сегодня утром вылетели в Париж. Если они вернутся, мне будет известно об этом в течение получаса.

Модести посмотрела на него чуть озадаченно, но сказала:

— Что ж, рада это слышать.

— Аминь, — произнес Пеннифезер, вставая. — Ужасно, когда Модести работает твоим телохранителем, — признался он Тарранту. — Вчера на Оксфорд-стрит я попросился в уборную, но она заставила меня терпеть, пока мы не вернулись домой. Если бы вы знали, как я мучался!

Он двинулся по комнате, споткнулся о ковер, кое-как сохранил равновесие, затем скрылся из виду. Был слышен только его голос:

— Венг, Венг, где ты, загадочная азиатская душа? Пойдем, я покажу тебе, как играет мастер.

— Венг громит его раз за разом, — сказала Модести, вынимая из пачки сигарету. — Вы, кажется, говорили, сэр Джеральд, что у вас для меня что-то есть?

Таррант открыл свой портфель, из которого извлек карту и развернул ее на столе.

— Мне пришлось подождать, пока нам перешлют ее из министерства обороны, — сказал он, — но вещь того стоит. Они отлично поработали. — Это была очень подробная карта части Руанды с дорогами, реками, горами, точными обозначениями рельефа местности.

— Уж не знаю, как у покойного товарища Новикова было чувством юмора, — говорил Таррант, — но его осторожность и недоверчивость создали необычную ситуацию. — Таррант пересел на диван к Модести, развернул карту… показал серебряным карандашом на очерченную пунктиром зону — прямоугольник площадью десять квадратных миль — пять в длину и две в ширину. В северной части этого прямоугольника виднелся маленький красный крестик.

— Пунктиром отмечены границы владений Брунеля в Руанде, — пояснил Таррант. — Он называет свое имение Бонаккорд. В переводе с французского «Доброе согласие».

— Вы шутите?

— Нисколько, Это действительно может показаться остроумной шуткой для тех, кто знает Брунеля, но не надо забывать, что он вовсю старается произвести хорошее впечатление на местные власти. Мы-то с вами отлично понимаем, почему он так старается. Он хочет знать, на какие рычаги нажать, чтобы свергнуть короля или правительство.

Модести кивнула и сказала:

— В отсталой стране это не так уж сложно. Главное — купить десяток чиновников на ключевых постах. Остальное, как говорится, дело техники.

— Совершенно верно. Шутка, впрочем, заключается в другом. Крестиком помечена не самая точка, координаты которой называл в бреду Новиков. Скорее всего, это центр месторождения в долине, которая, как ни удивительно, находится на землях Брунеля. Которые он получил в аренду на сорок лет с правом разработки месторождений полезных ископаемых, если таковые там окажутся. Я это проверял…

— Боже мой! — воскликнула Модести. Она еще какое-то время рассматривала карту, тихо посмеиваясь, но когда посмотрела на Тарранта, в глазах ее не было и следа веселья. — Если бы Брунель не убил Новикова, тогда он прикончил бы его чуть позже, когда понял, что купил то, что и так причитается ему по праву.

— Скорее всего. Есть тут еще один момент. Не то чтобы он играл существенную роль, но все равно это любопытно. Пока я ждал карту, то стал искать людей, которые знали бы неплохо те края. Я свел знакомство с человеком из бельгийского посольства, который провел несколько лет в Руанде — Бурунди, как называлась страна до 1962 года, когда была бельгийской колонией. Сам он не бывал в Бонаккорде, но посещал места в непосредственной близости от имения. Однажды он даже встречался с Брунелем, который произвел на него самое приятное впечатление. — Таррант положил карандашик и продолжил. — Я стал расспрашивать его про рельеф местности — спросил что собой представляют эти два холма, которые окружают месторождение. Он сказал, что это часть довольно странного ландшафта, и представители местного племени тутси называют это место по-своему — не могу точно воспроизвести название, но я переводе оно означает что-то вроде Сердитой Девственницы.