Место под звездами (СИ) - Громов Вадим - Страница 49

Возьмёмся за правую. Семья — отлично, нет её, в наличии один кот. Дети — совсем плохо, полное отсутствие. Муж — просто прекрасно, истреблён как сущность. Эх, Валька, Валька! Да будь же ты откровенна сама с собой! Ты же всегда этого хотела. Где-то там, в самой глубине, всегда мечтала о чём-то подобном. Тебе, то есть — мне, то есть… Тьфу, ты! Что-то я совсем зарапортовалась.

Очень хотелось по привычке сжать голову обеими руками, но в моём положении это было затруднительно. Я медленно «переживала» обе половины своей жизни. Совместить бы их и выбрать среднее. Ни вашим, ни нашим. Изображения с обеих сторон подёрнулись лёгкой рябью. Торопят… Понимаю, не бывает как хочу, бывает как есть. Мысли разбежались в разные стороны. Там — кот, тут — муж, оба — Васьки, сущность — одна. Вот и выбери! А что, если… Кто мне помешает сделать из себя творческую личность? Никто не помешает! Эх, засмеют! Василий первый будет в очереди. А там — готовый материал, наработанный. И тамошний Васька меня любит, вон как муркатит!

Думай, думай, на что тебе голова дана!

Я до боли вглядывалась в обе стороны и успешно продолжала изображать из себя буриданова осла. Монетку, что ли, подбросить? А где ж её взять? Мусора всякого полно: резинки, верёвочка, трамвайный билет (а он-то что делает в кармане халата?!)… Ну, нет монетки! Бумажка чёрканная-перечёрканная с моими каракулями. Когда успела?!

Очень, знаете ли, в тему. Именно сейчас, когда выбирать надо, а не сопли развешивать! Ой-ёй, хоть бы какую подсказочку! Что же я за человек такой нерешительный! А может, это и есть она самая?! Надо же было эту бумажку именно сейчас из кармана выудить!

Я решительно закрыла глаза и почти сразу почувствовала, что твёрдо стою на ногах. Очень медленно я сделала шаг вперёд.

— Ну здравствуй, Вася!

Ирина Кореневская

Другой мир

Мы все стремимся к необычному, неизвестному и неизведанному. Наверное, человеческая жизнь настолько скучна, что ради разнообразия мы готовы рискнуть устроенным бытом и отправиться навстречу приключениям… которые могут таить в себе немалую опасность. Но кто же думает о потенциальной опасности, стоя на пороге чего-то нового?

Примерно так рассуждал Дилан Томпсон, налаживая свою машину. С её помощью парень собирался совершить первую телепортацию в мире. Да, конечно, это было не только интересное, но и опасное путешествие. Однако Дилан верил, что у него всё получится так, как надо. Иначе и быть не может — не зря ведь его с детства называют гением.

Он был ещё и лучшим учеником на курсе. Кроме того, Томпсон успел испытать свою машину на лабораторных мышах, и те благополучно были приняты его коллегами в другом городе, расстояние до которого составляло сотню километров. Конечно, не слишком далеко, но ведь это только начало!

Теперь же Дилан собирался переместиться сам. Ну а после этого можно будет заняться и увеличением расстояния для телепортаций.

Погода в этот вечер была отвратительнейшая: гроза, молнии, гром… Самое время смотаться куда-нибудь подальше, где тепло и светит ласковое солнце. И там, куда направлялся парень, так оно и было.

Последний раз всё проверив и перепроверив, Томпсон опустил в карман пульт — портативное устройство телепортации. Основная машина остаётся тут, поэтому на месте прибытия он не сможет телепортироваться куда-либо ещё. Но пульт в любой момент переместит его обратно к основной машине.

Подняв рубильник, Дилан встал в центр большого стального круга, поблескивавшего искрами. Парень нажал на кнопку, и в этот момент…

Томпсону показалось, что прямо в него ударила молния. В сущности, так оно и было: в антенну на крыше попал мощный электрический заряд. Он прошил машину и находящегося в ней человека.

Получив сильный удар током, Дилан вывалился из машины. Поморщившись, он глянул на дымящийся диск и попытался подняться. Как некстати эта гроза! Машина, наверное, сгорела. Но с этим он решил разобраться завтра. Теперь же у него было одно желание — поскорее добраться до своей кровати и заснуть. Всё тело неимоверно болело…

С трудом спустившись с чердака, где располагалась машина для телепортации, Дилан пробрался в свою комнату и плюхнулся в кровать. Находясь в растрёпанных чувствах, он и не заметил, что всё в доме изменилось. Со стен исчезли плакаты и картины, окна в комнатах были плотно занавешены. Не обращая на это внимания, Томпсон забылся сном.

Открыл глаза он непривычно рано: ровно в шесть утра. С улицы, почему-то на немецком, слышалась какая-то песня, напоминающая гимн. Дилан недовольно глянул на часы, после чего подскочил на кровати — какому идиоту вздумалось слушать музыку в такую рань? А главное, почему его никто не заткнёт?!

Но не успел он броситься к окну, чтобы выразить своё недовольство, как дверь в его комнату распахнулась. На пороге стояла мать.

— Доброе утро, сын, — сказала она почему-то по-немецки.

Томпсон в школьные годы изучал этот язык. Но вот его матушка вроде бы этому языку не была обучена. Пока парень в изумлении смотрел на женщину, та добавила.

— Завтрак готов. Спускайся вниз.

— Мама, что случилось? — удивился Дилан на родном английском.

— Не говори на этом языке! — шикнула мать. — Ты нас под монастырь подвести хочешь?

— Почему? — спросил парень, но, встретив испуганный взгляд матери, повторил свой вопрос по-немецки.

— Мне кажется, ты не здоров, если задаёшь подобные вопросы. Можешь не спускаться. Я принесу тебе еду сюда.

Парень не успел возразить, как матушка закрыла дверь. Услышав, как в замке повернулся ключ, Дилан изумился в очередной раз. Затем он отправился в ванную. Тут его подстерегало новое удивление. Помещение, став лаконичным и строгим, изменилось до неузнаваемости. Никаких ковриков и разных мелочей — только функциональное и нужное…

Вернувшись в комнату и внимательно осмотрев её, Дилан понял, что и тут тоже всё изменилось. Исчез куда-то компьютерный стол, стены были покрашены белой краской, из мебели остались только кровать, шкаф и стул. То есть, здесь царил армейский порядок. Всё разительно отличалось от того бардака, который творился тут ранее.

Завтрак уже стоял на стуле. Там же лежала свежая газета. Дилан начал есть, заодно просматривая свежую прессу. Обнаружив, что она также на немецком, парень удивлённо поднял брови: что случилось с этой страной, пока он спал?

Позавтракав, он забарабанил в дверь. Мать открыла через минуту и посмотрела на него.

— Мам, что творится? — в лоб спросил Томпсон.

Женщина огляделась, забрала поднос и посмотрела на сына.

— Я думаю, тебе стоит остаться сегодня дома. Я уже сообщила в университет, что ты не придёшь. Надеюсь, за день это пройдёт…

— Что пройдёт?

Вместо ответа мать захлопнула дверь, закрыв её на ключ. Дилан нахмурился — ладно, постепенно он узнает всё, что нужно.

Спуститься со второго этажа, где находилась его комната, было достаточно легко. Под окном как раз располагался козырёк крыльца. Дилан вышел на него, а затем, соскользнув по колонне вниз, отправился подальше от дома. Внешне в этом мире ничто не изменилось. Вот только на улице было непривычно тихо, как будто город вымер. Но это было не так. Томпсон заметил, что из окон на него смотрели люди. Неужели теперь нельзя просто ходить по улицам?