Последние всплески - Тильман Любовь - Страница 28

А по Кармелю – травы и леса,

Да скал песчано-рыжие оспинки.

Иерусалим, ты стольких пережил!

Кто только по тебе не проходил,

Кто только не хватал тебя руками

И на тебе свой не оставил след…

Но ты стоишь, как и стоял веками,

И льёшь на землю золотой свой свет!

Вокруг тебя дымами вьются споры,

Воюют церкви… братья во крови…

Святое место, ты – всего лишь город,

Хоть и Великий, что ни говори.

История здесь в каждом камне дремлет,

Истёртая мозолями подошв,

Хоть трижды обойди всю нашу Землю,

Намоленнее места не найдёшь.

Когда утром солнце иссушит росу,

Пошли погуляем в весеннем лесу,

Не будем калечить ни верб, ни берёз…

Лишь слушать мелодии мартовских грёз.

Сребристые буки как мачты стоят,

Ещё не одеты в зелёный наряд.

Но соки проснулись, на гребне волны,

В зелёный окрасив кору бузины.

Сквозь плотный покров прошлогодней листвы,

Салатные пятнышки новой травы.

На плотных дорожках, под солнцем снуют

Жуки, что покинули зимний приют,

А вскоре накроет всё плед анемон….

…

Далёкий, теперь уж несбыточный, сон.

Пугая и смеша родителей, порою,

Читать учились мы по стенам и заборам.

Богаче стала жизнь, и грамота иною:

Прибавились к словам и живописи горы -

Цветные линии, значки и коломбины…

Подчас такие, не минуть их равнодушно,

Таланта полные чудесные картины…

Хоть много и того, что и совсем не нужно.

Но всё ж есть общее, что их объединяет,

Хоть каждый о своём, не подлежит сомненью,

Убогость чувств сквозит, или талант сверкает,

Все склонны к творчеству и к самовыражению.

Не плачет осень! Это же смешно!

Уборку генеральную затеяв,

И семена для новых дней засеяв,

Отмоет крышу, тротуар, окно…

И всё почистив, сядет отдыхать,

Да белую подружку поджидать.

И радоваться, видя – под снегами,

Уже пошли щербинки семенами,

И завязи пустили корни в ход,

И расцветут, как только снег сойдёт

И солнышко весеннее пригреет…

А там уж вскоре новый плод созреет,

И надо позаботиться о нём

Осенним, ярким и коротким днём.

Февраль почти что на исходе.

И солнышко всё выше всходит.

А значит нам пора опять

Весенних дней тепло встречать!

Берём же камеры, народ,

И зафиксируем приход,

Весны следы, весны приметы…

Машины, люди ли, предметы,

Балконы, лавочки и крыши

Дыханием весенним дышат.

И пусть трескуч ещё мороз,

Цветы пошли под снегом в рост,

Следы проталинок чернеют,

Кора кустарников краснеет,

И зеленеет, просыпаясь,

Движеньем сока насыщаясь.

Мир стал ещё цветней, чудесней!

И птицы поменяли песни!

Ромашки, васильки… скосили вместе с рожью.

Уже бродяга дождь объял растенья дрожью,

Расплавил пыль дорог, чечётку дробит в стёкла.

Лужаек красота пожухла и поблёкла….

Кружатся стаи птиц, сбиваясь в эшелоны.

И буки без листвы, как светлые колоны…

Пошли опята в рост, пеньки заполонили,

Маслят, боровичков… иголки ёлок скрыли,

И где прошли с тобой, следов оставив змейки,

Под жёлтою листвой, моховиков семейки…

Шатёр сосновых крон… За морем… За годами…

Как давний дивный сон, стоит перед глазами…

Волны солнечной мантильи

В облаках бликуют.

Фонари, расправив крылья,

В золоте танцуют.

Ночь наступит – засияют

Весело и ярко,

Мухи белые растают,

Так им станет жарко.

Вновь замёрзнут, вниз скользнув

Капельками быстрыми.

Заиграют по утру

Солнечными искрами.

Я по городу иду,

И снимаю на ходу.

Не фотограф, если честно,

Но ведь всё так интересно.

Вкруг меня стоят дома,

Словно книжные тома,

В каждом камушке хранится

Из истории страница,

Им не сметен вид и счёт…

Только кто же их прочтёт?!

Прочитать я не умею,

Лишь хожу, благоговею.

Экспрессом мчатся облака

Средь небоскрёбов чётких рамок,

И небо, словно светлый мрамор,

В прожилках солнечных слегка.

Встаёт волна, за валом вал,

Владения седого Понта.

Чуть виден розовый овал

В прозрачной дымке горизонта.

Разбужен улей городской,

Словно шмели гудят моторы,

Всё заполняется толпой,

Повсюду крики, разговоры,

Мяуканье и лай собак…

Столы кафешек анфиладой…

И только сонно дышит парк

Последней утренней прохладой.

Славно туристом в заморские страны:

Другие там люди, иные нравы,

Шныряют по улицам обезьяны,

Бананы растут, как простые травы…

Жизнь кажется лёгкой, не тривиальной,

Круглый год лето – тропический рай!

Но место для жизни своей реальной

По этим параметрам не выбирай.

Не важно Америки ли, Гавайи…

Куда ты приехал, или откуда,

Ведь даже зелёные попугаи,

Со временем, больше уже не чудо.

Бабочек мелькание

Обозначит день.

Крыльев трепетание…

Быстрой птицы тень…

Темнота… сверкание…

Оборвёт дыхание,

И умчится прочь,

Обозначив ночь.

Средь бабочек смятение:

Как станут зимовать?!

Закончилось цветение -

Нектара не собрать.

Весна была морозная,

И лето всё в дождях…

Скорей бы стужа грозная

Их утопила в снах.

В забвенье окунуться,

Не думать ни о чём,

И, по весне, проснуться

Чудесным тёплым днём.

Дожди зимою были коротки,

Не расцветили пустырей пески,

Кинерет не наполнили водой,

Животворящей влагой дождевой,

Не оплодотворили мир живой,

Растаяли высоко над землёй,

Под солнечным палящим небосводом,

Деревьев не поздравив с новым годом.

Первый этаж. Строй машин. И дорога.

На тротуаре места не много.

Скучные улицы душного дня…

И вдруг словно бриз накатил на меня.

Дом, как все рядом, облупленный вид.

Но целая клумба на стенке висит.

И, празднично-белая, чудная птица,

Рядышком с клумбой этой ютится.

И завитушки- цветочки на ней…

И дальше идти стало мне веселей.

Кто-то, в ком светлая дышит Душа,

Всем объявил: Как же жизнь хороша!

Небо голубое.

Море – голубей.

В полудневном зное

Море голубей