Новая опричнина, или Модернизация по-русски - Фурсов Андрей Ильич - Страница 21

Вариант № 1. Попытаться решить китайскую проблему военным путем с помощью России: русский мужик в очередной раз становится пушечным мясом для англосаксов, русское пространство – главным театром военных действий, как восточный фронт в двух мировых войнах ХХ века. Под такую задачу Россию могут принять/втянуть в НАТО, присвоив таким образом наш ядерный потенциал и необходимое для войны пространство.

Итогом такой войны может стать распад Китая, полный демонтаж России и, как это ни парадоксально, ликвидация мировой верхушкой американской империи – по методу ликвидации Британской империи американцами и «наднационалами» после победы над Гитлером.

Этот вариант маловероятен в силу, мягко говоря, слабой боеспособности Российской армии. К тому же, вряд ли русские солдаты и офицеры захотят всерьез воевать с китайцами.

Вариант № 2. США создают с КНР кондоминиум, делят Россию, как это предлагает известный ненавистник России Зб. Бжезинский. В этом случае США, находящиеся не в лучшем состоянии (сегодня, конечно же, Америка переживает не 1960-е, 1920-е или 1870-е годы – худшие десятилетия в своей истории, но движется в их направлении), получат передышку. Но и Китай получит, причем не только передышку, но и колоссальные ресурсы, что резко и, возможно, окончательно изменит мировую ситуацию в его пользу, и даже война не поможет. Расчет может быть на то, что во время «передышки» Китай взорвется изнутри или подавится куском России, но – «гладко было на бумаге». И где уверенность, что Россия позволит себя съесть. Конечно, есть такая поговорка: «Если ты выглядишь как еда, тебя обязательно съедят», но попытка съесть Россию – ядерную (до сих пор) державу – чревата. Чужеземные оккупационные режимы здесь не держатся, и даже Золотая Орда (Алтын Ордон) эксплуатировала Русь на дистанции, взимая дань, как это сегодня делает Западная Орда (Баруун Ордон). Наконец, и это главное, на раздел России с США не пойдет Китай, для которого США намного опаснее и которым он скорее постарается противопоставить китайско-русский союз, и это далеко не худший вариант для России.

Вариант № 3. Мне он не представляется невероятным, напротив. США будут систематически сбивать дыхание Китаю (и заодно России – чтобы не рыпалась; о том, что Россия не должна это делать, понимая, кто в доме хозяин, откровенно говорят сегодня и Киссинджер, и Олбрайт и многие другие) где только можно – на всей мировой доске игры в «го» (вэйци). При этом есть регионы, наиболее приспособленные для того, чтобы созданное там напряжение давило на Китай, Россию, Иран (правда, в случае последнего более вероятен военный удар), а если надо Индию – это район Афганистана – Пакистана, который в США все чаще объединяют в некое целое под названием «Афпак».

Создание напряженности, а если надо военного конфликта большой длительности силами «афпаковцев» (главным образом мусульман-суннитов), с распространением конфликта в Центральную Азию и населенные мусульманами районы Китая, постоянной «воронки напряженности», всасывающей соседние регионы, затрудняющей экономическое развитие – вариант вполне возможный. В этот регион как в воронку возможно втягивание других регионов.

При этом необходимо отметить, что новая мировая (а точнее, всемирная) война, организованная по методу управляемого хаоса, не обязательно будет такой, как войны 1914–1918 и 1939–1945 годов; скорее всего, она будет иной – локально-точечной, ведущейся сразу в нескольких зонах мира. То есть нечто похожее на Тридцатилетнюю войну XVII века – четыре последовавшие друг за другом локальных конфликта (фазы), растерзавшие Центральную Европу. Думаю, войны глобальной и послеглобальной эпох типологически скорее всего будут напоминать Тридцатилетнюю XVII века – вход в капиталистическую систему (тогда) и выход из нее (сегодня) с необходимостью должны быть зеркальными.

Возможны и другие варианты, но ясно одно: мир вступает в чрезвычайно опасную эпоху – в эпоху чрезвычайности. Нам предстоит увидеть возникновение немалого числа «чрезвычаек» на глобальном, государственном, региональном и локальном уровнях. XXI век, помимо прочего, станет веком схватки «чрезвычаек» новых и старых (впрочем, уже стал: война структур-невидимок уже идет), и в этой ситуации опричнина с ее опытом и традициями может стать необходимым, хотя и недостаточным условием и средством, с помощью которого можно будет проскочить кризис и вынырнуть в посткризисное будущее. Более того, пожалуй, только неоопричнина как орден-ядро формирующейся нации-корпорации способна довести до конца процесс этого формирования и стать оргоружием в борьбе.

По-видимому, Россия вступает в самое опасное, наиболее критическое десятилетие своей истории, ставкой которого является не просто существование РФ, а дальнейшее бытие России как особого культурно-исторического типа, русского народа. Национально ориентированная опричнина – лишь необходимое, но недостаточное условие побед. Как говорил толкиновский Гэндальф, повторяя («цитируя») фразу из шекспировского «Макбета»: «If we fail we fall, if we succeed we will fact another task» – «Если мы провалимся, мы пропали; если мы добъемся успеха, то столкнемся с новой задачей».

Одна из задач, которая объективно стоит перед страной, – формирование принципиально нового типа интеллектуального руководства. Нового – значит: адекватного новому миру, эпохе Пересдачи Карт Истории. Нынешняя ситуация чем-то напоминает таковую начала ХХ века, кануна Мировой войны, которая выявила полную неадекватность подавляющей части персонификаторов «открытой» политики новой эпохе. Сейчас эта неадекватность на порядок сильнее, а ситуация на порядок сложнее.

Разумеется, заявить задачу формирования нового типа руководства значительно труднее, чем выполнить. Во-первых, с позднесоветских времен продолжается внутренний антиотбор. Во-вторых, с 1990-х годов он усилен целенаправленным действием Западной Орды, ее «баскаков» и агентуры, с одной стороны, и процессом социального разложения, с другой. В-третьих, во всем мире идет, как отметила в одном из своих выступлений М. А. Кочубей, процесс проседания интеллектуально-волевой «сетки» управленческих структур – это тенденция, которую Ш. Султанов в статье «Неизбежная война» («Завтра», 2010, № 4) обозначил как быструю деградацию традиционного рационального мышления, которая наиболее отчетливо проявляется в научной и политической сферах. Речь идет о падении интеллектуального уровня и волевых качеств мировой верхушки, по крайней мере, ее «явного контура».

Сегодня трудно сказать, какой уровень – интеллектуальный или политический, какая сфера – научная или управленческая демонстрируют более высокие степень и скорость деградации, кто хуже? Как сказал бы Сталин, оба хуже. Но я прежде всего хочу сказать об интеллектуальной сфере, о задаче интеллектуалов – о создании интеллектуального оружия, т. е. нового знания о мире и человеке.

Новое знание для четвертого Рима

В связи с этим напомню тезис Карла Поланьи о зловещем интеллектуальном превосходстве вождей Третьего райха над их противниками в качестве одной из главных причин побед. Но аналогичным образом можно сказать и о превосходстве советского руководства 1930–1940-х годов над их «оппонентами» из открытого мирового контура власти. Чтобы побеждать на мировой арене, необходимо «зловещее интеллектуальное превосходство над противником» – новое знание. Практически всем серьезным попыткам борьбы на мировом уровне за власть и ресурсы, всем крупным революциям или приходу к власти новых политических сил и движений предшествовало создание этими силами или их предшественниками принципиально нового знания. Так было в случае с Французской революцией 1789–1799 годов, которой предшествовало создание нового знания, нового интеллектуального оружия (Просвещение, «Энциклопедия»), нацеленного прежде всего на верхушку тогдашнего французского общества (задача – перезагрузка интеллектуально-мировоззренческой матрицы, серия психоударов), с коммунистическими революциями, которым предшествовала интеллектуально-теоретическая деятельность марксистов, с победой национал-социалистов в Германии и борьбой Третьего райха за мировую гегемонию (создание нового знания о человеке и природе в 1920-е и особенно в 1930-е годы). Новое знание создает нового субъекта. Это вдвойне верно в информационную эпоху, когда новый субъект не может не появиться в виде информационного «сгустка» власте-знания, формирующего «под себя» энергию и материю (привет Платону).