Великий поход привидений - Ибботсон Ева - Страница 10

- Чистое, согласен. Но этот бетон вызывает у меня нервную дрожь. Нет, немного натуральной воды – вот, что мне нужно.

По мере того, как они продвигались дальше, Рик старался не волноваться, но он не мог чувствовать, что обстоятельства понемногу выходят из-под контроля. Наличие речного духа означало, что в убежище должна быть вода. Теперь еще и летучим мышам-вампирам нужно место для коров или каких-нибудь других теплокровных животных, чтобы кормиться ими.

- Между прочим, - спросил он Хамфри Ужасного, который, как обычно, скользил возле него, - вампиры вообще – призраки?

Хамфри нахмурился.

- Не знаю. Не думаю, что они сделаны из эктоплазмы. В смысле, сквозь них ведь ничего не увидишь, как сквозь нас.

- И все равно, - сказал Рик, - как я говорил раньше, убежище – это убежище. Оно для того, чтобы люди там были в безопасности, а не для того, чтобы оставлять кого-то в беде. Но тем не менее…

Они весь день шли через сумрачную долину. И пока они шли, вампиры рассказали о тех горестях, что происходили с привидениями, оборотнями и духами по всей Британии. Очевидно, у Ведьмы из Дриббла, очень знаменитой уэльской ведьмы, приходящейся матери Хамфри кем-то вроде второй кузины, этот Дриббл высушили, и теперь она была в очень плохом положении.

- Не может быть! Ее Дриббл высох! – воскликнула Ведьма. – Как ужасно!

- Что за Дриббл, мама? – спросил Хамфри.

- Дриббл? Ну, это… ну, это Дриббл. Типа болота, наверно. Или топи. Все, что я знаю, так это то, что Дриббл НИКОГДА НЕЛЬЗЯ ВЫСУШИВАТЬ.

Было еще множество печальных историй: оборотни умирали от отравленной еды, у лесных духов вырубали деревья, древним и знаменитым призракам приходится жить в рыбных магазинах и забегаловках, в ночных клубах или в Бинго Холлс.

- А вы слышали о бедном Волкраме? Я имею в виду Волкрама Чахлого, а не его мрачного дядю.

- Живет в плавательном бассейне, как я понимаю, - сказала тетя Гортензия, наполовину высунувшись из призрачной кареты, чтобы лучше слышать.

Вампиры кивнули.

- Он был городским привидением. А когда снесли его дом, на том месте построили публичный плавательный бассейн. Он говорит, что это невыносимо: все эти ужасные розовые бедра, ягодицы, плечи, весь день брызгающие водой сквозь него. Ну, и, естественно, хлорка в воде просто убивает его эктоплазму.

- Бедный Волкрам. Мы должны будем позвать его в убежище сразу же, как устроимся, - сказал Скользящий Килт, качая головой.

Рик промолчал. Он не хотел указывать на то, что пока никакого убежища не было вообще, а может, никогда и не будет. Но кому-то же нужно продолжать надеяться. Это было единственным, что оставалось.

Глава 8

Уже наступил вечер, когда они пересекли Собекские Болота и достигли места, где маленькая дорожка, по которой они шли, слилась с главной дорогой в Лондон.

На перекрестке находилась большая автомобильная площадка со стоянкой и рестораном, откуда шел один из самых привлекательных запахов в мире: запах жареной картошки.

- Иди, поешь чего-нибудь, - сказала Ведьма Рику. – Ты, наверно, умираешь с голоду. Мы подождем снаружи.

Итак, Рик открыл дверь ресторана и вошел внутрь, моргая от яркого света и вида людей. Это был ресторан самообслуживания, где ты берешь поднос, двигаешь его вдоль многочисленных стеклянных боксов, пока в самом конце не возьмешь себе кофе или чай. Он до сих пор не потратил ни цента из тех денег, что нес со школы, а еда выглядела изумительно. Первое, что он взял – это огромная тарелка колбасок с горохом и жареной фасолью. Колбаски выглядели просто чудесно: шипящие от огня и в меру поджаренные. Но потом он вспомнил, что Сюзи Пиявка говорила о разрезании свиней, вздохнул и положил их обратно. Взамен, он взял яйца и жареную картошку. Конечно, это не то же самое, но когда он добавил еще тарелку томатного супа, два пончика и порцию яблочного пирога с кремом, то подумал, что сумеет не умереть от голода.

После того, как Рик поел и снова нашел привидений, он забрался в кузов припаркованного грузовика, на котором было написано: «Альфред Барчестер. Лондон Роуд», и спрятался под грудой мешков. В этом совсем не было причин, так как водитель, будучи добрым толстяком по имени Альберт, с женой и четырьмя детьми, все равно подвез бы его. Но Рик к тому моменту слишком устал, чтобы думать здраво. Тетя Гортензия вела карету над грузовиком, а все остальные призраки забрались внутрь сразу же, как только Альберт, выглядевший порядком измотанным с отросшей щетиной на подбородке, вернулся к машине и залез в кабину.

Они еще даже не повернули на юг, на главную дорогу в Лондон, как Рик, абсолютно вымотанный дневными приключениями, быстро заснул.

Когда он проснулся, было утро. Альберт припарковал свой грузовик на стоянке и ушел размять ноги. Должно быть, они были уже очень близко к Лондону, подумал Рик, потому что стояли они на огромной, шестиполосной магистрали с большой эстакадой в форме клевера, растянувшейся на сотни ярдов. Даже в это раннее время здесь непрерывно двигался транспорт: голубые машины, бежевые машины, зеленые машины, красные машины; грузовики, трейлеры и фуры; громадные Роллс-ройсы и миниатюрные Фиаты, и еще, еще, еще…

Он нащупал в кармане кусочек хлеба, что припас с ужина прошлой ночью. Когда он подносил его ко рту, то заметил новую крохотную красную отметину на запястье. Малышка Роуз, наверно, самостоятельно позавтракала, пока он спал. Рик почувствовал гордость за нее. Она определенно станет очень умным вампиром, когда подрастет.

Он доел хлеб и стал искать локоть Хамфри. В грузовике его нигде не было видно. Потом он заметил брошенный сарай, который стоял, отвернувшись от дороги на небольшом пустыре. Там все привидения и были: Ведьма, поправляющая у Хамфри ядро на цепи; Уолтер Мокрый, жалующийся на то, что Уинифред не разрешала ему окунуться в ее миску; Пьяница, Глотун, Сифон и Фред, жадно разглядывающие корову, которая паслась вдалеке на лугу…

Но Рик смотрел на персону совершенно новую. На колышущееся, дряхлое существо с безумной внешностью в монашеском одеянии.

Еще один?

- Говорю вам, не могу я этого больше терпеть, - стонал он. – Только взгляните на меня!

Он вытянул дрожащие руки, на которых не хватало больших пальцев – и тетя Гортензия, эксперт по эктоплазме, согласилась, что он был в очень плохой форме.

- Это все бензиновые пары и запахи выхлопных газов, и те идиоты, которые постоянно проносятся мимо, - стонал призрак. – Вы даже не представляете, на что похожи сегодняшние дни. Видите ли, я был монахом. Сумасшедший Монах из Абботсфилда, называли меня. Это потому, что меня замуровали живьем. Естественно, я сошел с ума. Ооо… - он внезапно прервал свою речь. – А это еще кто такой?

Ведьма представила Рика, и тот вежливо пожал призраку его старую и довольно мерзкую руку, лишенную большого пальца.

- Все это, - продолжил Сумасшедший Монах, указывая на автомагистраль и клеверовидную эстакаду, забитую машинами, - все это, знаете ли, раньше было землей, принадлежавшей древнему аббатству. Я жил в старых монастырях, где спали монахи. Было так чудесно, так безмятежно. Бродишь повсюду, стонешь, бормочешь и наблюдаешь, как половицы рассыпаются там, где ступала твоя нога. А потом этот ненормальный Генрих Восьмой сжег все это дотла.

Шея тети Гортензии с сочувствием фыркнула.

- Рубить, - сказала она. И Голова объяснила, что Генрих Восьмой виноват и перед ней тоже.

После того, как аббатство сгорело, продолжил рассказ Сумасшедший Монах, оно превратилось в руины, а потом, постепенно, осталось только зеленое поле.

- Я был не против жить на том поле. Я, скажу вам, мог заставить коров подпрыгнуть, - поведал Сумасшедший Монах, разражаясь идиотским смехом. – Но потом они построили эту магистраль - и с тех пор все ужасно, ужасно… Вы понятия не имеете, на что это похоже, когда десятитонные грузовики всю ночь с грохотом проносятся сквозь тебя. А еще это столпотворение…