Воздух Друмира (СИ) - Геннадьевич Герман - Страница 47

   Я не знал, что и сказать, потом решился: - Дед, да не может быть, чтоб все погибли, наверняка, кто-то из твоих спасся и сейчас живет далеко отсюда, забыв землю предков.

   Старик вскинулся и яростно зашептал: - Обещай, что найдешь потомков. Обещай. Пусть оживет мертвая земля и снова наполнится детским смехом.

   Я развел руками: - Да как я их найду, да и согласятся ли они здесь жить. Как я могу это тебе обещать.

   Дед метнулся к могиле и вернулся ко мне. В руках у него болтался на цепи золотой медальон.

   - Возьми, повесь на шею и как только рядом будет кто-то из моих, он будет биться в унисон с твоим сердцем.

   - Дед, ну не могу я тебе обещать, я сам не знаю, что будет со мной завтра,- взвыл я

   - Обещай, что хотя бы не пройдешь мимо моего потомка, хотя бы это...

   Я сдался: - Хорошо, сделаю, что смогу. Давай свой медальон.

   Я повесил его себе на шею, повернулся к скелетам и сказал: - Надо идти.

   У меня появилось ощущение, что скелеты, знают куда идти. Они бежали ровно и уверенно.

   Добежав до развалин, воины, вошли в проем, видимо бывший, когда-то дверями. Я последовал за ними.

   Да, это была кузня.

   Вдруг проснулась и зашевелилась Фырка, выскочив из коробочки, она метнулась в провал полуразрушенного пола. Вот же привычка мышачья, чуть что, шмыг в нору.

   Я же достал горн и послюнявив палец проверил наличие сквозняка. Штиль, хорошо, то, что нужно. Скелеты положили один конец ствола в горн, а другой опустили на пол. Я почесал затылок и обратился к старшему: -Старшой, тут бы надо подложить чего.

   Скелет повернулся к подчиненным и через несколько минут, то, что изображало затвор, было ровно уложено на неизвестно откуда, взявшиеся, гладко отесанные камни.

   Сплавчик то тяжелый, ой и намаюсь с ним, и самое главное, нагрев должен быть, более или менее равномерным.

   Я залез в сумку. Не сумка, а прям склад старьевщика. Чего только и нет, и этого нет, и того тоже. Минут через десять копаний, я нашел, неизвестно, как оказавшиеся у меня четыре ржавых щита.

   - и не надо на меня так смотреть, не помню я, как у меня они оказались. - строго сказал я скелетам. Вот блин, черепушки, как не посмотри, а не поймешь, толи они серьезные, толи скалятся своим беззвучным ржачем.

   Один щит я брезгливо откинул - и сталь плоха, да и неудобен. Я б руки тому ковалю пообломал за такую работу.

   Оставшиеся три щита, я разложил под стволом. достал баллон с огнянкой и аккуратно полил его. Огнянка полыхнула ярко и горячо. Подозвав ближайшего фримена, я сунул ему баллон и велел, когда будет затухать, поливать его, но понемногу. Воин зыркнул на меня зелеными огоньками в глазницах, но баллон взял.

   Я же достал веревочку с размерами и начал работу. Возникший, было в моей голове мелкий гном, покрутил пальцем у виска и пропал.

   Через десять часов работы, я отвалился в полном охренении от горна, и ведь это я только сделал заготовки.

   Не зря этот мелкий гаденыш крутил пальцем у виска.

   Появилась Фырка. она притащила какую-то штуку и положила мне под ноги. Я поднял ее и удивился. Это была детская игрушка, ну как наш ванька-встанька, только из кости, напоминающей слоновью, украшенная тонкой резьбой.

   Вдруг кто то тронул меня за плечо. Я обернулся. Сзади стоял старший скелетов и смотрел на игрушку.

   - Это твое? - спросил я у него.

   Он отрицающе покачал головой и вдруг сделал рукой жест, которым мы, живые, обычно показываем рост ребенка.

   -Это твоего сына?

   Скелет опять покачал головой.

   -Дочки.

   Ответом был короткий кивок черепа.

   - Держи, - и я протянул ему игрушку. Скелет схватил и прижал ее к груди, потом низко поклонился.

   Эхе хе, труды мои тяжкие.

   Я с кряхтением поднялся и подполз к горну. Нус, продолжим, пошла проходка.

   Самое неудобное, это было не свернуть конусы под кривые клычищи костяного вымогателя, и кто ж меня дернул за язык, я б такому дергателю все бы поотрывал, что жить мешает, а подогнать тютелька в тютельку, да шовчик сделать незаметный. Но как бы то ни было, после долгой и упорной работы, после нудной полировки, блин этож сколько я дорогой алмазной пыли угрохал, все было сделано. Я радостно потер свои натруженые руки, представляя, как сейчас, да что сейчас, для себя любимого сделаю, глянул на остатки драгоценного материала и упал. Какие слова и словосочетания я выкрикивал, лежа на пузе, суча ножками и стуча кулаками по полу, я приводить не буду. Не всякая бумага их выдержит, любые, даже ко всему привыкшие уши свернутся в трубочки. Вовремя выскочившая и отбежавшая в сторону, Фырка сочуственно смотрела на меня, и только скелеты скалились своими белоснежными улыбками в стороне.

   Мифрила было мало, ЕГО БЫЛО КАТАСТРОФИЧЕСКИ МАЛО!!!

   Гномик в моей голове появился, сочувственно посмотрел на меня и опять покрутил пальцем у виска, мол он меня предупреждал. Я раздраженно рыкнул: - Сгинь злобная шиза.

   Гномик покачал головой, вздохнул и пропал.

   Он то пропал, а я попал... И где моя новая броня, где новые прибабахи и вкусняшки... Только Фырке на кольчужку легкую. Точно, пусть хоть она порадуется. Я встал с залитого моими слезами пола и направился к горну.

   Странно, но работа над кольчужкой для мыхи пошла легко, я даже начал оттаивать душей. Это была настолько тонкая работа, филигранная, что я даже засомневался, кузнец ли я или ювелир.

   Время от времени я поглядывал на Фырку, на глаз снимая мерку и мысленно примеряя на нее обновку.

   Хитрая мыха, видимо чувствуя, что что-то делается для нее, встала на задние лапки и медленно поворачивалась, давая мне возможность, лучше ее рассмотреть.

   У меня выскочило сообщение: Вы открыли способность к ювелирному искусству. Ур. 1, странно, цифры-показатели уровня стали резко расти вверх. Но так ведь не бывает! Я же помню, как долго ковал у гномов, да и наставники были, а тут...

   Может мне засчитали каждое колечко? Или учитывали сложность работы? Или драгоценность материала? Но ведь нет наставников, нет их, да и работа пошла в сладость, не напряжно, легко. Странно, очень странно.

   Когда я закончил мышачий доспех, я попытался подойти к Фырке, но не смог. Дикая резь в глазах, все в тумане, и что-то теплое потекло из глаз по щекам. Я вытер глаза, считая, что вытираю слезы, потекшие от рези, но руками ощутил, что жидкость липкая. Я поднес руки близко к глазам и понял, что слезы то у меня кровавые. Резь в глазах не утихала, кровь не останавливалась, и начала дико болеть голова.

   Линия жизни резко сместилась в красный сектор и продолжала уменьшаться. Я застонал и начал пить банки с ХП. Падение жизни затормозилось, потом остановилось. Я сожрал практически весь свой запас баночек, пока зрение не возвратилось ко мне и линия жизни полностью не восстановилась.

   Я не жалею о боли, ничего в нашей жизни не дается просто так, даже удача, вдруг резко привалившая, может обернуться нешуточными проблемами. Зато...

   Я положил кольчужку перед мышкой, она радостно пискнула и прямо ввинтилась в обновку.

   Кольчуга сидела на ней как влитая. Фырка еще раз пискнула и, влетев мне на плечо, стала тыкаться своей усатой мордочкой куда-то в район уха.

   Я смеясь замахал руками: - Ну хватит, хватит, ну что за телячьи нежности. Ну, Фыр, хватит, щекотно же.

   Фырка соскочила на пол и стала ходить передо мной, поворачиваясь, то одним бочком, то другим.

   - Красотка, красотка, а какая обновка, а как идет тебе.

   Блин, прям мышиный подиум какой.

   Мне стало совсем легко и захотелось похулиганить. Я подошел к полированным драконьим коронкам и на каждой выгравировал: Сие ковал мастер Север Ясен Молот

   - Так, - обратился я к вечно ухмыляющимся скелетам, - взяли и весело понесли, только полировочку не попортите.

   Костяные воины взяли по двое, коронки и резво с места стартанули. Я рванул за ними: - Медленней, оглоеды, меня забыли. Несуны, притормозили и я, хоть и с трудом, но нагнал их. Вот ведь бегуны на короткие дистанции, попылили, хрен догонишь.