Очки для близости - Обухова Оксана Николаевна - Страница 1

Оксана ОБУХОВА

ОЧКИ ДЛЯ БЛИЗОСТИ

Часть I

Меня никогда раньше не били. Не шлепали родители, не таскали за волосы ревнивые жены. Я никогда никому не давала к этому повода.

Его не было и сейчас. Была ошибка, недоразумение. И бесконечные шлепки пощечин.

Они размазывали меня, как манную кашу по тарелке, лениво, без желания, с усердием привередливого ребенка.

Ярость была вначале, первые двадцать минут, когда он выбежал из кабинета и, не стесняясь охраны, начал кричать.

Первый приступ бешенства разметал по холлу-прихожей зонты и шляпки, почту, которую он принес с собой, и выдавил на площадку перед квартирой двух телохранителей.

Остальное напоминало дурной сон.

Он схватил меня за горло, ударил головой о косяк и закричал:

— Кто?! Кто здесь был?!

Я лишь сдавленно хрипела:

— Не понимаю.., не понимаю, о чем вы…

— Кого ты пустила, дрянь?!

Он дышал мне в лицо запахом коньяка и лимона, стискивал шею горячими пальцами и мешал говорить.

— Я.., никого… Дмитрий Максимович заезжал…

И тогда он ударил меня первый раз.

Сильно, в ухо.

Голова моя дернулась, загудела, и передо мной засновали черно-горячие мушки, словно пепел запорошив глаза.

Он разжал пальцы, одернул пиджак и сел в кресло.

Медленно опускаясь на пол, я растеклась по дверному косяку, как та самая манная каша.

— Встань, — приказал он.

Я попыталась подняться, но дрожащие ноги подломились, и я скрючилась в неловкой позе, готовая на четвереньках отползти куда угодно, лишь бы не обжигаться о его презрительный взгляд.

— Он тебе заплатил? — долетел до меня сквозь ватное пространство плевок его вопроса.

— Кто? — без эмоций спросила я.

— Твой хозяин.

— За что?

— За то, что ты пустила его в мой кабинет.

— Боже.., о чем вы…

Он вылетел из мягкого кресла, опустился на корточки и, схватив меня за волосы, поднял мое мокрое лицо к своим глазам.

— Дрянь. Сколько он тебе заплатил?!

— Он сказал, что вы его пригласили…

— Когда?!

— Я не знаю.., сказал, что пригласили и попросили подождать.

— Сволочь, — неизвестно о ком прошипел Леонид. Потом он рывком поставил меня на ноги и за волосы потащил в кабинет.

Там он швырнул меня на диван и, подгоняя пощечинами, заставил рассказать все поминутно: когда вошел посетитель, сколько времени он провел в кабинете, была ли закрыта дверь и где в этот момент находилась я.

Мне было все равно. Я вяло отвечала на вопросы и иногда вспоминала о том, что в дальней комнате спит ребенок, маленькая девочка, отец которой, не щадя ладоней, допрашивает ни в чем не повинную женщину.

Наконец он устал. Пересел за письменный стол и нервно барабанил пальцами по столешнице минут десять.

На моих горячих щеках слезы высыхали быстро, я осторожно всхлипывала и ждала.

— Вот что, Маша, — глядя в окно, начал он, — ты мне устроила красивую жизнь…

— Ноя…

— Не перебивай, — тихо произнес Леонид, и я замерла. — Не имеет значения, как и зачем ты впустила его в мой кабинет, в мое отсутствие. Значение имеет только то, что он был здесь и впустила его ты. Теперь о главном. — Он поморщился. — Дмитрий Максимович тебя подвел. Когда роешься в чужих секретах, — Леонид ласково провел рукой по клавиатуре компьютера, — нельзя оставлять следов. А он был неосторожен.

Все это Леонид произносил, по-прежнему глядя в окно, так, словно в комнате он был один, и это равнодушие пугало меня больше, чем его недавняя ярость.

— Ты подставила меня на большие деньги, — медленно продолжал он. — И как мы теперь поступим? — При этих словах он развернулся и слепо взглянул на меня. Я была для него не больше чем мебель или даже пыль на ней. — Ну? — подстегнул он меня. — Не знаешь. — Почти удовлетворенно констатировал хозяин кабинета. — И я не знаю.., пока. У тебя ведь есть младшая беременная сестричка? Тихо, сиди!

У меня вдруг кончился воздух, и на какой-то момент я пожелала себе тихо скончаться. Но глупый звериный инстинкт распахнул легкие, и я сделала вздох.

— Та-а-ак, — любуясь моим испугом, протянул он. — Начинаешь понимать. Объясню подробнее. Даже если ты продашь свою квартиру, курятник, который вы называете дачей, и младшую сестру в бордель, ты не покроешь и сотой доли убытков, которые понес я, заметь, по твоей милости. Я доходчиво объясняю?! — вдруг зарычал он.

Этот крик подхлестнул меня, и моя голова засновала как у китайского болванчика — вверх-вниз, вверх-вниз. Я была готова согласиться с чем угодно, понять все, что он предложит, и вскрыть себе вены в его присутствии. Пощечины — ничто в сравнении с тем, что обещали его глаза.

— Ты мне должна. И выполнишь все, что я от тебя потребую.

— Много?

— Что? — Он удивился так, словно увидел говорящий шкаф.

— Вы потребуете много?

— Нет. — Он побарабанил пальцами. — Отнюдь. То, что мой родственник унес из этой комнаты, понадобится не раньше чем через неделю. По моей команде ты уничтожишь украденную информацию.

— Как?!

— Элементарно, душечка, — усмехнулся он. — Скорее всего, даже уничтожать ничего не потребуется, просто в определенный день ты выведешь его ноутбук из строя.

— Как?

— Аккуратно плеснешь воды на клавиатуру.

— Но… — Я барахталась и вязла в чужих тайнах.

— Никаких «но», — отрезал он. — Я делаю тебе одолжение. На будущее. Не я посеял ветер, не мне и бурю пожинать. Или, — Леонид зло прищурился, — ты готова сама ответить за чужие грехи?

Я не хотела. Я хотела жить.

— Компьютер всегда находится в темном кабинете, — уже согласная, напомнила я.

— Браво. — Леонид похлопал в ладоши. — Ты умная девочка. Код замка я сообщу тебе позже. А теперь пошла вон.

Разгребая неверными движениями ватное пространство, я встала и побрела к двери.

Стараясь не наступать на разбросанные по прихожей зонты и шляпки, я нашла свою сумку и вышла из квартиры.

На площадке перед дверью нервно топтались два телохранителя, приказа задержать чужую гувернантку им не поступало, и парни расступились в стороны, сверля во мне сотни дыр пронзительными взглядами.

«Какая гадость! — шагая по укрытой коврами мраморной лестнице, думала я. — Гадость, мерзость, жуть. За что мне это?!»

Пройдя мимо вахтера в стеклянной будке, я выскользнула на улицу и кое-как доковыляла до своей машины. Первый раз за полгода я взглянула на маленький элегантный «Форд» не с удовольствием обладателя, а с отвращением мздоимца. Это взятка. Машина — аванс, предоплата за унижение.

Окончательный расчет еще предстоит.

Отомстив машине нервным рывком сцепления, я сдернула ее с места и выехала из двора на проспект. Тысячи изрыгающих газы, раскаленных на солнце автомобилей проносились одной стаей. Разноцветная мешанина лакированных капотов разбивала на осколки остатки моего сознания и утаскивала за собой любую, самую ничтожную мысль. Гудки нетерпеливых водителей вбивались в меня как гвозди. Съехав с шоссе, я остановилась в тени огромного дуба и задумалась.

Кондиционер салона вытягивал из меня жаркий страх, я погладила приборный щиток ладонью и сказала:

— Ну что, попали мы с тобой?

Машина монотонно и ровно гудела двигателем, я достала сигареты и закурила.

Странно, но мои руки почти не дрожали.

Меня не покидало ощущение театральности происходящего. Звуки пощечин раздавались, как аплодисменты неловкому артисту.

Возможно, это игра психики, подсознательно я отстранилась и воспринимала все как зритель. Возможно, кто-то из героев сфальшивил.

Интересно, кто у нас прима?

— Похоже, что я, — доложила я автомобилю.

Меня всегда называли умной девочкой, компенсируя этим несуразность иных комплиментов. Двадцать минут назад, стиснув зубы, я ехала к хозяину вернуть то, что получила, — пощечины, унижение и автомобиль. Теперь вот стою в тени дуба и прикидываю варианты развития сюжета.