Сломленные - Коул Мартина - Страница 19

— Успокойся, Керри. Мы только хотим выяснить, что произошло. Итак, ты знаешь, где твоя младшая дочь?

— Нет, блин, нет. Я искала ее, когда эта стерва Макинтир начала заводить меня…

Кейт ударила кулаком по столу:

— Я не желаю здесь больше слышать твои хамские выражения, понятно? У тебя пропал ребенок, и ты должна понимать: нам нужна твоя помощь, чтобы найти его. Я не хочу слышать рассказы о твоих соседках, ясно? Мне нужны факты, и немедленно. Если Мерседес где-то бродит одна, надо найти ее раньше, чем она попадет в беду.

Кейт выразительно посмотрела на сидевшего рядом работника опеки. Тот взял Керри за руку и ласково сказал:

— Давай рассказывай, дорогая, нам необходимо разобраться. Нельзя больше тянуть время.

Керри кивнула и задумалась.

— Начни сначала, — спокойно сказала Кейт. — Где ты сегодня была и когда видела Мерседес в последний раз?

Керри провела по лицу грязной рукой.

— Я весь день занималась покупками в Лейксайде. — Она заметила скептическое выражение на лице полицейского и нахмурилась: — Я вернулась домой около восьми часов вечера. Приехала обратно на такси, но ребенок уже исчез. Моя старшая дочь, Алиса, сказала, что она спала, а когда проснулась, Мерседес в комнате не было.

— Кому поручили присматривать за детьми?

Керри облизала потрескавшиеся губы и еле слышно ответила:

— Никому. Никто не присматривал за ними, это факт. Когда я уходила, там сидела маленькая Мэри Паркс, но она собиралась домой к пяти часам. Я хотела вернуться к этому времени, но задержалась. Мэри заперла детей в квартире и положила ключ под коврик, как обычно. Так я вошла домой.

Кейт вздохнула:

— Итак, ты оставила детей с девочкой на весь день. Сколько ей лет?

— Одиннадцать. Но она вполне взрослая, если вы понимаете, о чем я говорю.

Кейт знала, что Керри имела в виду раннее развитие и, возможно, сексуальный опыт. Это вовсе не означало настоящей взрослости, хотя сама девочка, вероятно, считала себя таковой.

— Мы скоро приведем ее сюда и допросим. Ленни Паркс, грабитель, ее отец?

Кейт ужасно переживала, что приходится запугивать Керри, но она имела большой опыт общения с подобными особами. Только посредством давления можно заставить их говорить правду.

— Ее отец знал, что она торчит у тебя на квартире вместо того, чтобы находиться в школе?

Адвокат Керри, маленький лысеющий мужчина по имени Гарри Дарт, поднял руку:

— Это не имеет отношения к делу.

Кейт улыбнулась ему:

— Возражаю. Мистер Паркс — известное лицо в этих краях, и он вряд ли спокойно отнесется к тому факту, что мы беспокоим его по поводу его любимой дочки. Я спрашиваю ради безопасности вашей подзащитной.

Кейт использовала имя Ленни Паркса, но что ей оставалось делать?

— Я не в курсе, знал ли он. Думаю, нет. Но всем известно, что ребята приходят ко мне.

Керри стала оправдываться, и Кейт почувствовала к ней еще большую жалость. Она теперь подцепила Керри на крючок и не собиралась отпускать.

— Кто мог бы забрать Мерседес? Друг, родственник или отец?

— Если честно, то я не знаю, кто ее отец, — сказала Керри, посмеиваясь с привычной бравадой. — Я просто хочу получить ее назад. — Эти слова прозвучали более искренно.

— Но у нас три свидетеля, которые говорят, что видели тебя с ней на улице за час до того, как она якобы пропала.

— Они ошиблись. Я была в Лейксайде, как я уже говорила.

— Видел ли кто-нибудь тебя там? Разговаривала ли с кем-нибудь?

Керри покачала головой:

— Нет. Но домой я приехала на такси.

— Лейксайд находится в десяти минутах езды от твоей квартиры. У тебя было достаточно времени, чтобы съездить туда и обратно за полчаса. Тебе понятно, что я имею в виду? Три человека видели тебя с ребенком, Керри. Давай смотреть фактам в глаза: ты ведь звезда в своей округе, не так ли? Будь уверена, они узнали тебя. У тебя вполне хватало времени, чтобы вернуться домой, сделать то, что задумала, и снова вернуться в Лейксайд. Можешь мне что-нибудь возразить?

Керри вытерла нос тыльной стороной руки. Затем, внезапно вскочив, она замахала руками как мельница, раздавая тычки и оплеухи всем, до кого ей удавалось добраться. Ее опекун и адвокат не стали исключением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Началось форменное столпотворение.

Кейт вышла в коридор. Где и с кем находится ребенок, было по-прежнему совершенно непонятно.

Через десять минут Кейт вернулась в комнату. Керри немного успокоилась.

— Клянусь своими детьми, я понятия не имею, кто ее забрал и почему все думают, что это сделала я. Признаюсь, я была пьяна и плохо соображала, но я точно слонялась по Лейксайду. Воровала, блин. Вы можете меня привлечь за это, но не за причинение вреда собственным детям. Что бы обо мне ни думали, я люблю моих детей! Я никогда не причиню им вреда. Никогда! И если кто-нибудь считает по-другому, я размозжу ему голову!

— Так чьи головы ты уже размозжила? — тихо спросила Кейт.

Керри залилась слезами.

— Тебя уже дважды арестовывали за избиение собственных детей…

Керри прервала ее, завизжав:

— Я только шлепала их! Все наказывают своих ребят!

— Однажды ты шлепнула старшую дочь туфлей по голове. Ей наложили пять швов.

Социальный работник в отчаянии закрыл глаза.

— Тебе вернули Алису всего лишь пять недель назад. Она находилась у твоей матери, правда? Тебе велели держать детей под наблюдением, а ты оставила их с одиннадцатилетней девочкой, сама же отправилась воровать. Теперь ты утверждаешь, что дочь забрал какой-то незнакомец и ты ничего не знаешь о том, где она. Я все правильно говорю?

Керри рыдала. Могучая Керри сломалась менее чем за пять минут. Кейт встала и мягко сказала:

— Переговори со своим адвокатом, я вернусь через пятнадцать минут, о’кей? Посмотрим, можно ли разобраться во всем этом.

Адвокат и социальный работник грустно посмотрели на Кейт. Счет был явно в ее пользу.

В своем кабинете Кейт обнаружила записку на столе, в которой говорилось, что ей должна звонить инспектор уголовного розыска Дженни Бартлетт. Записку написала Лейла, и Кейт мысленно поблагодарила подругу за помощь.

В трудных случаях офицеры полиции могли привлекать на помощь экспертов. Это никоим образом не бросало тень на полицейских. Наоборот, министерство внутренних дел даже рекомендовало так поступать в тупиковых ситуациях. Экспертов привлекали чаще всего для раскрытия таких преступлений, как педофилия или убийство ребенка, когда совет и помощь специалиста были необходимы.

В проводившемся расследовании как раз очень не хватало Дженни Бартлетт: она специализировалась на раскрытии преступлений против детей. Кейт приказала себе при первой же возможности расцеловать Лейлу. Подозрение в убийстве детей падало на трех местных женщин. Все они клялись в своей невиновности, и все были хорошо известны либо полиции, либо службе опеки, либо и тем и другим. Убийства детей случались, и Кейт знала немало подобных преступлений. Но чтобы убийство детей совершили сразу три матери — это уже слишком. Самым странным в этом деле выглядели показания свидетелей: каждую из женщин видели с ребенком, хотя сами женщины утверждали, что такого просто быть не могло. Все три сознались в том, что плохо заботились о детях, оставляли их одних, но только не убивали.

Если они говорили правду, то что их показания давали полиции? И что это за детский труп нашли на свалке? Почему его никто не ищет? Кто-то ведь должен его знать? Кто-то ведь должен о нем беспокоиться? От усталости и от ужаса происходящего Кейт закрыла глаза. Она что-то упустила, определенно что-то упустила. Кейт знала: как только она поймет, что именно упущено, запутанное дело прояснится. По крайней мере, Кейт на это надеялась.

Борис Стравинский отрешенно смотрел на экран. Он просматривал видеопленки, пытаясь связать воедино разрозненные обрывки информации. Девушка, лежавшая рядом, пошевелилась. Борис отодвинулся. Девушка открыла глаза и улыбнулась. Она была хорошенькой и прекрасно об этом знала. Борис скомандовал: