Укус мрака - Обер Брижит - Страница 11

– Отвечайте же.

– Ты спросил меня, хочу ли я умереть? Честно говоря, мне на это плевать. Сегодня утром я хотел умереть. Я хотел полететь на шаре и где-нибудь разбиться, когда кончится пропан.

– А почему? – озадаченно спросил Джем.

– Может быть, потому, что позавчера меня выкинули из оркестра: они не хотят иметь дело с пьяными вдрызг парнями, которые на сцене не могут держаться на ногах. А может, потому, что Слим – это тип, с которым я жил, – только что умер от СПИДа. Или потому, что квартирная хозяйка выкинула меня за дверь за неуплату. Нет жилья, нет денег, нет друзей. Я живу в своей машине, и все это мне здорово осточертело. Желание заглянуть в мир иной – это еще не самое худшее.

– Но все ведь может измениться.

– Ты думаешь? Взгляни на себя. Тебе нет и восемнадцати, а за тобой гонятся убийцы.

– Это случайность.

– Ну а я гонюсь сам за собой. Вся моя жизнь – это сплошная ложь. Лови-ка!

Джем на лету поймал трос, в то время как огромный шар снижался к земле, постепенно теряя скорость.

Джем увидел, что земля с головокружительной скоростью надвигается на них, они сейчас разобьются, они… Шар замедлил движение и спокойно сел посреди гранитного плато, изрытого неровностями юрского периода.

– Вот и сделано дело!

Джем встряхнулся. Все это его не касается. У Ричарда Бадди Коула свои проблемы, а у Джереми Хокинза – свои.

– Спасибо за прогулку, – сказал он. – Это было классно. Вам следовало бы хорошенько поразмыслить, прежде чем губить себя, – продолжал он после небольшого колебания. – Может быть, у вас еще есть дела в этом мире, но вы этого просто не знаете.

– Очень мило, что ты заботишься о моей карме, но позаботься лучше о себе, раз эти типы тебя преследуют, – откликнулся Бадди Коул, роясь в корзине шара.

И вдруг Джему захотелось все ему рассказать. Он уже открыл рот, но тут же вновь закрыл его: вдалеке завыла сирена. «Это фараон на мотоцикле, он хочет посмотреть, какого черта делает этот монгольфьер посреди национального парка», – подумал он, начиная нервничать.

– Смывайся! – резко сказал Бадди, протягивая вчетверо сложенную пятидесятидолларовую купюру.

Джем схватил ее и поспешно направился к скалистым выступам. Сирена приближалась. Бадди невозмутимо занимался своими делами.

Джем, сжимая купюру в кулаке, укрылся за осыпью. Бадди даже не поинтересовался его именем.

Заметив Марвина, Саманта испытала облегчение. Безрезультатно проведя целый день в больнице, она уже двадцать минут ждала его возле гостиницы. Отец маленьких Мак-Мюлленов все так же оставался в коме, и прогнозы были самые осторожные. Его никто не навещал. Подходя к ней, Марвин покачал головой. Значит, полная неудача. Оставалось дождаться Герби.

Лори начал дрожать. Солнце зашло, было около шести часов вечера, и сильно похолодало. Он увидел кинотеатр порнофильмов, открытый двадцать четыре часа: там можно переночевать. Но никаких следов Джема. Ни здесь, ни где-нибудь еще. Конечно, его план был глупым. Как можно было рассчитывать, что он сумеет догадаться, где спрячется Джем в городе, которого сам Лори совсем не знает? И вот теперь, прокружив по городу целый день, он торчит на Сентрал-авеню, и тетя Жанет, наверное, сходит с ума от волнения, а копы, должно быть, дали уже сообщение о розыске и его самого. Вляпался, нечего сказать.

Он огляделся: магазины шмоток, два ресторанчика, прокат автомобилей, гостиница «Эль Сентро»… Ничего интересного. У него болело плечо, натертое сумкой, и он помассировал его, испытывая неприятное ощущение, что за ним наблюдают. Но кто? Не обращая на него внимания, мимо спешили прохожие, нагруженные пакетами и с флажками в руках. «Международная фиеста воздушных шаров». Сотни воздушных шаров и монгольфьеров в воздухе. Это, наверное, супер. Он вздохнул, потом стал машинально чесать шрам, пересекающий щеку, – память об острых ногтях мисс Аннабеллы Уилкис. Где лучше спрятаться, как не в толпе? Наверное, в Баллун-фиестапарке полно зевак. Там, конечно, есть киоски с хот-догами и туалеты, а люди устраиваются на ночь под открытым небом, чтобы наблюдать за ночными полетами. Люди. Добродушная шумная толпа. И парнишка будет в ней совсем незаметен. Да, если Джем не дурак, то он спрятался именно там. А Лори потерял время, вышагивая по городу. Он резко развернулся, решив тотчас отправиться в Баллун-фиеста-парк, едва не раздавил таракана, притаившегося у его ног в водосточном желобе, и уткнулся в чью-то мускулистую грудь.

– Простите, – машинально произнес он, размышляя, что следовало бы посмотреть план города.

– Ничего, – ответил Герби, занятый размышлениями о том, удалось ли Сэм и Хейсу найти что-нибудь.

А потом оба замерли с открытым ртом.

Уилкокс! Уилкокс в Альбукерке, в погоне, конечно, за Джемом. Это его рожа индейца, словно созданная резцом, его фигура тяжелоатлета. Черт!

Лори! Этот маленький негодяй Лори здесь, у него в руках! Это его круглая черная мордаха, его коротко стриженные волосы, его большие удивленные глазищи.

Лори оказался проворнее. Когда Уилкокс заорал: «Чертов недоносок!» – и, вызвав шквал гудков, бросился за ним, тот уже бежал, прижав локти к телу, между машинами.

Лори услышал сквозь грохот транспорта, что Уилкокс окликает его, и прибавил ходу, направляясь к отъезжающему трамваю. Уилкокс не поймает его, он слишком для этого стар.

Герби в последнюю минуту увернулся от отчаянно гудевшей «тойоты» и оказался на противоположном тротуаре. Куда делся этот маленький мерзавец? Он окинул взглядом проспект. Трамвай! Он, конечно, вскочил в трамвай. Уилкокс мысленно отметил номер маршрута и бегом вернулся в гостиницу. Возле входа о чем-то спорили Саманта и Хейс.

– Лори здесь! – крикнул он, задыхаясь. Оба, как по команде, повернулись к нему.

– Что?

– Лори Робсон.

Он указал на проспект:

– Он был здесь две минуты тому назад. Мы случайно столкнулись. Он сумел удрать.

– Ты дал ему удрать? – со страданием в голосе повторила Саманта.

– Угу, я решил, что так будет смешнее, – проворчал Герби.

– А он что-нибудь сказал? – спросил Хейс.

– Ничего. Он вылупил глаза и бросился бежать, обещая побить мировой рекорд. Я попытался его догнать, но куда там… Он, наверное, прыгнул в трамвай. Я запомнил номер маршрута.

– Ну, теперь мы хоть знаем, что он здесь и жив-здоров. Я скажу, чтобы предупредили его тетку, – решил Хейс. – Спросите у портье, куда идет этот трамвай.

Саманта вздохнула. У нее были стерты ноги, и она безумно хотела пить. Но, похоже, отдыхать они будут позднее.

4

Джем слегка привстал. Приближался автобус. Почти два часа он брел по краю национального парка, прежде чем решиться выйти на дорогу и поискать остановку автобуса. Если Бадди его не заложил, никто не узнает, что он на дороге, ведущей в Вегас. А когда Сэнди и Джо расскажут о нем, он уже доберется до места. Он подал знак междугородному автобусу и с широкой улыбкой поднялся в салон с кондиционированным воздухом. Он победил.

Лори вышел из трамвая и направился к ярко освещенному входу в парк. Если Уилкокс не видел, как он влезал в трамвай, то сейчас он прочесывает улицу за улицей Олд-тауна. Нужно воспользоваться этим преимуществом, чтобы найти Джема. Еще переживая свою встречу с шерифом, он замешался в толпу и стал двигаться вместе с ней в направлении источника музыки; он не подозревал, что к его сумке прицепился крохотный пассажир с подвижными усиками.

С непередаваемым блаженством Рут взгромоздилась на кожаный табурет. Ей нравился шум толпы, оглушительная музыка, позвякивание монеток, смех, гул голосов; ей нравилось сидеть здесь, в своих новых туфлях, «действительно очень удобных», как уверил ее продавец чикано[14] с золотыми зубами, держа в руках красивую сумочку из черной замши. Если бы Герберт мог ее видеть! Она подавила легкую дрожь. Думать о Герберте, – это думать о Джексонвилле. Официант в красном пиджаке с золотыми пуговицами подошел справиться, желает ли она что-нибудь выпить, и ей сразу стало легче. Да, сегодня вечером она выпьет. По крайней мере, один сухой мартини. А может быть, и два, если придет Кетер Браун. «Ты просто сбрендившая старуха восьмидесяти годочков от роду, – подумала она снисходительно. – Но ты права, веселись».