Карибский реквием - Обер Брижит - Страница 24

– Непременно!

Даг опустился на обветшавший диван, стоявший у стены напротив, и во второй раз за вечер принялся рассказывать свою историю.

Отец Леже время от времени реагировал на повествование одобрительным ворчанием, а когда Даг дошел до попытки убийства таинственной А. X. , не смог сдержать восклицания:

– Но это же настоящий роман! Подумать только, а я-то все это время выслушивал скучные исповеди моих добропорядочных прихожанок…

– Каждому свое. Вы – священник, я – рыцарь.

– Не хватает судьи.

– Что?

– Три столпа государства: Церковь, меч и судейская мантия.

Даг насмешливо указал на потолок:

– Придется довольствоваться вашим патроном. Я поведаю вам продолжение, это не менее занятно.

Рассказ об инспекторе Го, казалось, весьма позабавил отца Леже, так же как и эпизод с водителем такси. Но более всего он был потрясен историей с досье Джонсон и способом, благодаря которому Дагу удалось завладеть этим досье.

– Так вы его украли?

– Я даже не успел еще заглянуть в него. Если вы позволите…

– Разумеется, сделайте одолжение…

Даг поднялся, чтобы достать папку, отец Леже в это время продолжал:

– Если я правильно вас понял, вы полагаете, что один человек мог убить обеих этих женщин, а его никто не заподозрил… Anguisinherba…

– Вот именно, змея в траве… – подтвердил Даг.

Отец Леже не мог скрыть изумления:

– Вы знаете латынь?

– Так, обрывки. В море надо было как-то убить время. Наш корабельный капеллан обучил меня кое-каким выражениям. В обычном разговоре их трудно применить… Ладно, исследуем наш трофей.

Под пристальным взглядом священника Даг открыл папку и быстро пробежал ее содержимое, оглашая вслух основные факты:

– Дженифер Джонсон. Тридцать два года. Вдова. Существовала на деньги, которые оставил ей муж-банкир, скончавшийся от инфаркта за четыре года до этого. Она жила на два дома: в Сент-Мари, это ее основное место проживания, и в Труа-Ривьер, где регулярно, в течение восьми лет, снимала виллу. В марте тысяча девятьсот семьдесят седьмого года была найдена повешенной на вентиляторе в столовой. Вентилятор был включен, он вертелся, и повешенное тело тоже вертелось в чудовищном вальсе смерти в полутора метрах над землей, над опрокинутым стулом.

Отчет судебно-медицинской экспертизы, подписанный неким Леоном Андревоном, главным врачом в Байифе, состоял из трех страниц мелким почерком.

– Я знал доктора Андревона. Он скончался в тысяча девятьсот восемьдесят первом году: сердечный приступ.

Этого следовало ожидать. За неимением Рима все дороги вели прямиком на кладбище… Даг продолжил изучать дело. Вскрытие показало, что Дженифер душили, насиловали и пытали каким-то острым инструментом, который проткнул влагалище и матку. Никаких следов борьбы. Жертва не принимала ни алкоголь, ни психотропные средства. Последний раз она ела часа за два до смерти: рыба дорада, дробленый горох и йогурт. Если бы не крохотное пятнышко крови на платье, и в этом случае без проблем могли бы выдать разрешение на захоронение с пометкой «суицид».

Поскольку у жертвы было гражданство острова СенМартен, старший инспектор Даррас, которому помогал начинающий инспектор Го, вел следствие от лица французской полиции. Полное и окончательное фиаско. Даррас опросил соседей, чуть ли не под микроскопом исследовал связи молодой женщины, но все безрезультатно. Она жила одна, с увлечением занималась подводным плаванием, умела надолго задерживать дыхание. Но людская молва приписывала ей многочисленных любовников.

Подводное плавание. Даг вспомнил про журнал, найденный в темно-синей сумке таинственной А.X. И о любовнике Лоран Дюма, которого та встретила на берегу. Французский коллега Дарраса, старший инспектор Рикетти, пришел к выводу о том, что преступление было совершено случайным человеком.

Даг протянул отпечатанные на машинке страницы отцу Леже, затем углубился в другие документы. Копия заключения из лаборатории: отпечатки пальцев, волокна, обрезки ногтей, волосы с головы, лобковые волосы и так далее. Результат: ноль. Страшные фотографии жертвы. На первой фотографии, сделанной прямо на месте преступления, лицо казалось фиолетовым, глаза навыкате, язык вывалился изо рта, разглядеть черты совершенно невозможно. На следующих, сделанных в морге, стало ясно, что при жизни это была красивая молодая женщина с темными волосами, с волевым лицом, прекрасно сложенная. Открытые глаза были бесцветны и пусты, на шее явственный след от удушения. Даг взял другую фотографию и не смог сдержать гримасы отвращения: доктор Андревон сделал подробные снимки гениталий женщины, на которых отчетливо выступали все разрывы и опухоли. Человек, напавший на нее, вне всякого сомнения, был психически нездоров. В рапорте подчеркивалось, что все раны нанесены при жизни, причем одновременно женщину душили. Это предполагало наличие недюжинной силы. Одной рукой душить женщину, другой наносить ей удары острым предметом. Или, возможно, она начала уже терять сознание, поэтому перестала сопротивляться? «Хорошо, если это так, – подумал Даг, опуская фотографии. – Хочется верить, что она к тому времени уже потеряла сознание». На сообщении инспектора Дарраса стояла пометка «для служебного пользования». Оно состояло всего из нескольких строк:

Господин главный комиссар, имею честь довести до вашего сведения, что мои информаторы собрали данные о смертях, аналогичных смерти вдовы Джонсон, как в Сен-Ките, так и в Антигуа и Сент-Винсенте.

Не имея преимущественного права вести следственные мероприятия на этих территориях, я позволю себе рекомендовать войти в контакт с местными властями в целях достижения результатов в расследовании.

Если нижеизложенная информация верна, представляется весьма вероятным, что мы имеем дело с опасным преступником, действующим в районе Карибского бассейна. Благодарю вас, в надежде, что вы с должным вниманием отнесетесь к моему заявлению, и т. д.

Далее следовали даты и имена:

– 11 марта 1975, г. Антигуа: Элизабет Мартен, черная, 34 года, повешена. Депрессия после развода. Вскрытие не производилось.

– 16 декабря 1975, г. Сент-Винсент: Ирен Кауфман, белая, 31 год, не замужем, повешена. Незадолго до этого была уволена с работы по подозрению в краже денег из кассы своего предприятия. Вскрытие не производилось.

– 3 июля 1976, г. Сен-Ките: Ким Локарно, азиатского происхождения, 32 года, вдова, повешена. Злоупотребляла алкоголем после смерти мужа, летчика-истребителя. Вскрытие не производилось.

– 10 октября 1976, г. Сент-Мари: Лоран Дюма, белая, 34 года, жила отдельно от мужа. Повешена. Алкоголичка и проститутка. Мать цветной девочки по имени Шарлотта. Вскрытие подтвердило версию самоубийства.

– Март 1977, г. Труа-Ривьер, Гваделупа: Дженифер Джонсон.

– Я был прав! Посмотрите-ка!

Он протянул письмо священнику.

Последний документ дела представлял собой обыкновенный напечатанный на машинке листок, который отправил окружной полицейский комиссар Маршан из Байифа:

Дорогой друг, я получил ваше сообщение от 28 числа. Я не думаю, что вывод, к которому пришел ваш инспектор Даррас, требует совместных усилий наших полицейских бригад, и без того перегруженных работой. Полагаю, речь идет о простом совпадении. Вам не хуже меня известно, что при желании можно отыскать связь между чем угодно и кем угодно. Это обычный софизм, у моего бюджета на него аллергия.

Напоминаю, что мы имеем честь пригласить вас сегодня на ужин.

С наилучшими пожеланиями…

Итак, витиеватое послание Дарраса последствий не имело. Регион представлял собой такую мешанину островов – американских, французских, испанских или голландских, – что, несмотря на мнение коллеги, у комиссара Корне, похоже, не было решительно никакого желания гоняться за убийцей-призраком по всему Карибскому морю. В результате он ограничился тем, что просто начертал на листке красными чернилами два слова: «Дело закрыть».