Карибский реквием - Обер Брижит - Страница 14

Он протянул почти пустую бутыль Дагу, который предпочел на этот раз отказаться:

– Нет, спасибо. Я допью это и уйду.

– И скатертью дорога! Доставайте своими вопросами кого-нибудь другого. Только у меня и дел – разговаривать о Лоран Дюма! Особенно учитывая все неприятности, которые потом на меня свалились.

– Какие неприятности? – мгновенно насторожился Даг.

– Можно подумать, вы сами не знаете! Да что она там думает, эта дочка Дюма? Если бы тогда могли доказать, что вскрытие было сделало халтурно, кое-как, меня бы с работы вышвырнули. Этот чертов ублюдок Родригес пытался все свалить на меня, чтобы заполучить мое место. Черномазый интриган и притворщик. Как раз позавчера копыта отбросил. И правильно сделал. Для нас двоих там не было места, впрочем, он все понял как надо и свалил с острова, отправился на БасТер санитарным инспектором, вернулся только два года назад, гнусный старый сплетник… Можно подумать, кому-нибудь надо было убивать эту несчастную шлюху! Да кому она нужна?

Даг перестал дышать, чтобы не пропустить ни единого слова из этого словесного потока Джонса, который щедро налил себе еще, явно довольный, что у него нашлась такая внимательная аудитория.

– Нет, вы представляете, этот кретин утверждал, будто ее сначала задушили, а уже потом повесили! Он хотел, чтобы было проведено полное вскрытие! И это притом, что работы было невпроворот! Да пошел он к чертовой матери, карьерист вонючий! Ну, там ушиб, здесь синяк, ну и что? Wecouldn'tgiveafuck![34] Девка занимается проституцией и пьет к тому же. Если бы у нее не было синяков, вот это было бы странно, а? Я, конечно, его отчет на помойку выбросил. Нужно было хоронить, стояла жара, ну и потом это как-никак жена Мальвуа. Представьте себе, какой бы мог разразиться скандал. Да и кому охота разводить бумажную волокиту. К черту все эти бумажки, отчеты, для медицины это смерть, дорогой мой. Так что говорю вам четко и ясно: шантаж со мной не пройдет, так и зарубите себе на носу!

Даг смотрел, как Джонс болтает в воздухе бутылкой кюрасо; его большой красный нос стал еще краснее от возмущения, усы топорщились. Итак, рапорт о вскрытии был сляпан кое-как или даже подделан. Это был уже второй намек на возможное убийство. И – какая незадача – этот самый Родригес, порядочный и усердный помощник врача, как раз только что скончался. Расследования, проводимые среди людей пенсионного возраста, подразумевали, увы, эту слабую сторону: главные действующие лица могли испариться в любую минуту. Джонс, похоже, был уже никакой: лицо опухло от алкоголя, глаза остекленели, весь во власти своих воспоминаний и своего гнева, который, судя по всему, не отпускал его двадцать четыре часа в сутки. Даг наклонился вперед, стараясь задержать дыхание, потому что от кислого запаха, исходившего от старика, его мутило.

– А этот Родригес не пытался вам причинить неприятности?

– Еще бы! Он же хотел повышения по службе, ему нужна была моя поддержка, он бы и рад меня утопить, да кишка тонка… Он попросил перевода на Гваделупу, этакое многостороннее соглашение, вот так все и решилось. Я не могу работать с карьеристами, а он во всем мне противоречил: ты ему слово, он тебе два, такой всезнайка, как будто он белый. Вас я не имею в виду, но вы меня понимаете…

Если Даг что и понимал, так это то, что он с удовольствием разбил бы ему рожу, врезав как следует своим рейнджерским ботинком; он нервно ломал себе пальцы, между тем старик все не мог остановиться:

– Представляете, он даже направил копию своего рапорта в Инспекцию по делам санитарного и социального надзора. Кто там тогда этим занимался? А, ну да, Лонге, мы с ним еще вместе в армии служили; так вот, Лонге этот рапорт выбросил в корзину, и нет его… И потом, даже если эту самую Лоран Дюма и вправду убили, ну, сделал какой-нибудь пьянчуга свое дело, и что дальше? Стоило ради этого весь остров на уши поднимать, особенно в семьдесят шестом, когда тут чуть было гражданская война не разразилась, вы же понимаете?

Даг склонил голову, якобы сочувствуя. Старика несло, он мог так разглагольствовать еще очень долго. Даг решил, что самое время навести справки об этом самом Лонге. Может быть, где-то еще имелась копия рапорта, направленная вышеупомянутым Родригесом.

– Родригес, это было его имя или фамилия?

– Что? Ах да, фамилия: Луис Родригес. Поди знай почему. Какой-нибудь сраный кубинец, коммунистическое отродье… Луис Родригес, за твое здоровье, ублюдок, скотина, надеюсь, ты сгниешь в аду! – взвыл Джонс, поднимая стакан над головой и выплескивая алкоголь на свой костюм.

Коренастый человек в синей униформе, ни слова не говоря, появился на пороге дома, быстро ликвидировал следы нанесенного ущерба, затем, удовлетворенный результатом, так же бесшумно удалился.

Даг сказал себе, что все равно больше ничего узнать не сможет, а общество Джонса всерьез начинало действовать ему на нервы. Он поднялся.

– Благодарю вас за эту беседу. Не смею больше отнимать у вас время.

– Balls![35] Вы просто спешите унести ноги, вот и все. Пытались меня шантажировать, но потом поняли, что со мной этот номер не пройдет. Давайте, счастливого пути, господин сыщик, скатертью дорога и попутного ветра! И поосторожнее, эй, я не шучу! У меня есть друзья, я еще сам кое-что собой представляю, так и знайте!

Но Даг уже был у ворот, предоставив Джонсу и дальше драть глотку, между тем как некий силуэт, притаившийся в тени огромного бананового дерева, словно издал приглушенный вздох.

19 часов. Служитель в белой куртке пересек широкую террасу Сен-Барт Палас, склонился над маленьким тщедушным человечком и с улыбкой протянул ему мобильный телефон:

– Eristelefonvoor и, господин Вурт.

Не переставая пялиться на блондинку в узких розовых плавках, которая изящным пальчиком с безупречным педикюром пробовала воду в бассейне, Фрэнки схватил аппарат и коротко бросил: «Jа?» – а блондинка между тем с визгом погрузилась в воду.

Судя по всему, у его собеседника имелись большие проблемы по части красноречия. С нетерпением выслушав несколько фраз, Вурт, ни слова не говоря, нажал кнопку отбоя, видно было, что он разъярен. Оба придурка блестяще позволили себя облапошить. И теперь этот скотина Леруа будет постоянно настороже. Он сделал знак слуге и приказал ему принести бокал шампанского для девушки напротив.

Потом набрал номер и коротко проговорил по-нидерландски:

– Тони? Мне только что позвонили Лукас и Рико. Я просил их оказать мне небольшую услугу, но эти кретины все провалили. Они возвращаются сегодня вечером рейсом в восемнадцать тридцать. Ты еще при делах?.. Ладно, тогда я хотел бы, чтобы моими проблемами занялся ты сам… Да, большая игра. Мы сговорились на трех тысячах… Получишь их ты… Плюс еще тысячу призовых. Пока, Тони, привет супруге и детишкам.

Довольный собой, он нажал кнопку отбоя. Два придурка отправятся кормить мошкару в мангровых зарослях. Он не выносил, когда его выставляли на смех или когда из-за чьих-то действий он выглядел беспомощно. У него имелось определенное положение в обществе и репутация, которую следовало поддерживать. «Вурт вурдалак»… Он позволил себе улыбнуться.

По ту сторону бассейна блондинка подняла бокал и кивнула ему в знак признательности. У этого типа была отвратительная рожа, зато свою тушу он затягивал в костюмчик от Армани, а время сверял по платиновым часам Картье. Она не зря потратилась на силикон: охота на крупную дичь обещала быть удачной.