Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений в одном томе

Пушкин Александр Сергеевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений в одном томе - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 32

Изменить размер шрифта:

К Дельвигу

Блажен, кто с юных лет увидел пред собою

Извивы темные двухолмной высоты,

Кто жизни в тайный путь с невинною душою

Пустился пленником мечты!

Наперснику богов безвестны бури злые,

Над ним их промысел, безмолвною порой

Его баюкают Камены молодые

И с перстом на устах хранят певца покой.

Стыдливой Грации внимает он советы

И, чувствуя в груди огонь еще младой,

Восторженный поет на лире золотой.

О Дельвиг! счастливы поэты!

Мой друг, и я певец! и мой смиренный путь

В цветах украсила богиня песнопенья,

И мне в младую боги грудь

Влияли пламень вдохновенья.

В младенчестве моем я чувствовать умел,

Всё жизнью вкруг меня дышало,

Всё резвый ум обворожало.

И первую черту я быстро пролетел.

С какою тихою красою

Минуты детства протекли;

Хвала, о боги! вам, вы мощною рукою

От ярых гроз мирских невинность отвели.

Но всё прошло – и скрылись в темну даль

Свобода, радость, восхищенье;

Другим и юность наслажденье:

Она мне мрачная печаль!

Так рано зависти увидеть зрак кровавый

И низкой клеветы во мгле сокрытый яд.

Нет, нет! ни счастием, ни славой

Не буду ослеплен. Пускай они манят

На край погибели любимцев обольщенных.

Исчез священный жар!

Забвенью сладких песней дар

И голос струн одушевленных!

Во прах и лиру и венец!

Пускай не будут знать, что некогда певец,

Враждою, завистью на жертву обреченный,

Погиб на утре лет.

Как ранний на поляне цвет,

Косой безвременно сраженный.

И тихо проживу в безвестной тишине;

Потомство грозное не вспомнит обо мне,

И гроб несчастного, в пустыне мрачной, дикой,

Забвенья порастет ползущей повиликой!

Стансы. (Из Вольтера)

Ты мне велишь пылать душою:

Отдай же мне протекши дни,

С моей вечернею зарею

Мое ты утро съедини!

Мой век невидимо проходит,

Из круга Смехов и Харит

Уж Время скрыться мне велит

И за руку меня выводит —

Не даст оно пощады нам.

Кто применяться не умеет

Своим изменчивым годам,

Тот их несчастья лишь имеет.

Счастливцам резвым, молодым

Оставим страсти заблужденья;

Живем мы в мире два мгновенья —

Одно рассудку отдадим.

Вы, услаждавшие печали

Минутной младости моей,

Любовь, мечтанья первых дней —

Ужель навек вы убежали?

Нам должно дважды умирать:

Проститься с сладостным мечтаньем —

Вот Смерть ужасная страданьем!

Что значит после не дышать?

На пасмурном моем закате,

Среди пустынной темноты,

Так сожалел я об утрате

Обманов милыя мечты.

Тогда на голос мой унылый

Мне Дружба руку подала,

Она Любви подобна милой

В одной лишь нежности была.

Я ей принес увядши розы

Отрадных юношества дней,

И вслед пошел, но лил я слезы

Что мог итти вослед лишь ей!

Послание В. Л. Пушкину

Скажи, парнасский мой отец,

Неужто верных муз любовник

Не может нежный быть певец

И вместе гвардии полковник?

Ужели тот, кто иногда

Жжет ладан Аполлону даром,

За честь не смеет без стыда

Жечь порох на войне с гусаром

И, если можно, города?

Беллона, Муза и Венера,

Вот, кажется, святая вера

Дней наших всякого певца.

Я шлюсь на русского Буфлера

И на Дениса храбреца,

Но не на Глинку офицера,

Довольно плоского певца;

Не нужно мне его примера…

Ты скажешь: "Перестань, болтун!

Будь человек, а не драгун;

Парады, караул, ученья —

Всё это оды не внушит,

А только душу иссушит,

И к Марину для награжденья,

Быть может, прямо за Коцит

Пошлют читать его творенья.

Послушай дяди, милый мой:

Ступай себе к слепой Фемиде

Иль к дипломатике косой!

Кропай, мой друг, посланья к Лиде,

Оставь военные грехи

И в сладостях успокоенья

Пиши сенатские решенья

И пятистопные стихи;

И не с гусарского корнета, —

Возьми пример с того поэта,

С того, которого рука

Нарисовала Ермака

В снегах незнаемого света,

И плен могучего Мегмета,

И мужа модного рога,

Который, милостию бога,

Министр и сладостный певец,

Был строгой чести образец,

Как образец он будет слога".

Всё так, почтенный дядя мой,

Почтен, кто глупости людской

Решит запутанные споры;

Умен, кто хитрости рукой

Переплетает меж собой

Дипломатические вздоры

И правит нашею судьбой.

Смешон, конечно, мирный воин,

И эпиграммы самой злой

В известных «Святках» он достоин.

Но что прелестней и живей

Войны, сражений и пожаров,

Кровавых и пустых полей,

Бивака, рыцарских ударов?

И что завидней бранных дней

Не слишком мудрых усачей,

Но сердцем истинных гусароь

Они живут в своих шатрах,

Вдали забав и нег и граций,

Как жил бессмертный трус Гораций

В тибурских сумрачных лесах;

Не знают света принужденья,

Не ведают, что скука, страх;

Дают обеды и сраженья,

Поют и рубятся в боях.

Счастлив, кто мил и страшен миру;

О ком за песни, за дела

Гремит правдивая хвала;

Кто славил Марса и Темиру

И бранную повесил лиру

Меж верной сабли и седла.

Но вы, враги трудов и славы,

Питомцы Феба и забавы,

Вы, мирной праздности друзья

Шепну вам на-ухо: вы правы,

И с вами соглашаюсь я!

Бог создал для себя природу,

Свой рай и счастие глупцам,

Злословие, мужчин и моду,

Конечно, для забавы дам,

Заботы знатному народу,

Дурачество для всех, – а нам

Уединенье и свободу!