Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений в одном томе

Пушкин Александр Сергеевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений в одном томе - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 17

Изменить размер шрифта:

* * *

Итак я счастлив был, итак я наслаждался,

Отрадой тихою, восторгом упивался…

И где веселья быстрый день?

Промчался лётом сновиденья,

Увяла прелесть наслажденья,

И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!

Слеза

Вчера за чашей пуншевою

С гусаром я сидел,

И молча с мрачною душою

На дальний путь глядел.

"Скажи, что смотришь на дорогу? —

Мой храбрый вопросил. —

Еще по ней ты, слава богу,

Друзей не проводил".

К груди поникнув головою,

Я скоро прошептал:

"Гусар! уж нет ее со мною!.."

Вздохнул – и замолчал.

Слеза повисла на реснице

И канула в бокал. —

"Дитя! ты плачешь о девице.

Стыдись!" – он закричал.

"Оставь, гусар… ох! сердцу больно.

Ты, знать, не горевал.

Увы! одной слезы довольно,

Чтоб отравить бокал!.."

* * *

Угрюмых тройка есть певцов —

Шихматов, Шаховской, Шишков,

Уму есть тройка супостатов —

Шишков наш, Шаховской, Шихматов,

Но кто глупей из тройки злой?

Шишков, Шихматов, Шаховской!

К Бар. М. А. Дельвиг

Вам восемь лет, а мне семнадцать било.

И я считал когда-то восемь лет;

Они прошли. – В судьбе своей унылой,

Бог знает как, я ныне стал поэт.

Не возвратить уже того, что было,

Уже я стар, мне незнакома ложь:

Так верьте мне – мы спасены лишь верой.

Послушайте: Амур, как вы, хорош;

Амур дитя, Амур на вас похож —

В мои лета вы будете Венерой.

Но если только буду жив,

Всевышней благостью Зевеса,

И столько же красноречив —

Я напишу вам, баронесса,

В латинском вкусе мадригал,

Чудесный, вовсе без искусства —

Не много истинных похвал,

Но много истинного чувства.

Скажу я: "Ради ваших глаз,

О баронесса! ради балов,

Когда мы все глядим на вас,

Взгляните на меня хоть раз

В награду прежних мадригалов

Когда ж Амур и Гименей

В прелестной Марии моей

Поздравят молодую даму —

Удастся ль мне под старость дня,

Вам посвятить эпиталаму?

Моему Аристарху

Помилуй, трезвый Аристарх

Моих бахических посланий,

Не осуждай моих мечтаний

И чувства в ветренных стихах:

Плоды веселого досуга,

Не для бессмертья рождены,

Но разве так сбережены

Для самого себя, для друга,

Или для Хлои молодой.

Помилуй, сжалься надо мной —

Не нужны мне твои уроки.

Я знаю сам свои пороки.

Конечно беден гений мой:

За рифмой часто холостой,

На зло законам сочетанья,

Бегут трестопные толпой

На аю, ает и на ой. —

Еще немногие признанья:

Я ставлю (кто же без греха?)

Пустые часто восклицанья,

И сряду лишних три стиха;

Нехорошо, но оправданья

Не льзя ли скромно принести?

Мои летучие посланья

В потомстве будут ли цвести?

Не думай, цензор мой угрюмый,

Что я, беснуясь по ночам,

Окован стихотворной думой,

Покоем жертвую стихам;

Что, бегая по всем углам,

Ерошу волосы клоками,

Подобно Фебовым жрецам

Сверкаю грозными очами,

Едва дыша, нахмуря взор,

И засветив свою лампаду,

За шаткой стол, кряхтя, засяду,

Сижу, сижу три ночи сряду

И высижу – трестопный вздор…

Так пишет (молвить не в укор)

Конюший дряхлого Пегаса

Свистов, Хлыстов или Графов,

Служитель отставной Парнасса,

Родитель стареньких стихов,

И од не слишком громозвучных,

И сказочек довольно скучных.

Люблю я праздность и покой,

И мне досуг совсем не бремя;

И есть и пить найду я время.

Когда ж нечаянной порой

Стихи кропать найдет охота,

На славу Дружбы иль Эрота, —

Тотчас я труд окончу свой.

Сижу ли с добрыми друзьями

Лежу ль в постеле пуховой,

Брожу ль над тихими водами

В дубраве темной и глухой,

Задумаюсь – взмахну руками

На рифмах вдруг заговорю —

И никого уж не морю

Моими резвыми стихами…

Но ежели когда-нибудь,

Желая в неге отдохнуть,

Расположась перед камином,

Один, свободным господином,

Поймаю прежню мысль мою, —

То не для имени поэта

Мараю два иль три куплета,

И их вполголоса пою.

Но знаешь ли, о мой гонитель,

Как я беседую с тобой?

Беспечный Пинда посетитель,

Я с Музой нежусь молодой…

Уж утра яркое светило

Поля и рощи озарило;

Давно пропели петухи;

В полглаза дремля – и зевая,

Шапеля в песнях призывая,

Пишу короткие стихи,

Среди приятного забвенья

Склонясь в подушку головой,

И в простоте, без украшенья,

Мои слагаю извиненья

Немного сонною рукой.

Под сенью лени неизвестной

Так нежился певец прелестный,

Когда Вер-Вера воспевал,

Или с улыбкой рисовал

В непринужденном упоеньи

Уединенный свой чердак.

В таком ленивом положеньи

Стихи текут и так и сяк.

Возможно ли в свое творенье,

Уняв веселых мыслей шум,

Тогда вперять холодный ум,

Отделкой портить небылицы,

Плоды бродящих резвых дум,

И сокращать свои страницы? —

Анакреон, Шолье, Парни,

Враги труда, забот, печали,

Не так, бывало, в прежни дни

Своих любовниц воспевали.

О вы, любезные певцы,

Сыны беспечности ленивой,

Давно вам отданы венцы

От музы праздности счастливой,

Но не блестящие дары

Поэзии трудолюбивой.

На верьх Фессальския горы

Вели вас тайные извивы;

Веселых Граций перст игривый

Младые лиры оживлял,

И ваши челы обвивал

Детей Пафосских рой шутливый.

И я – неопытный поэт —

Небрежный ваших рифм наследник,

За вами крадуся вослед…

А ты, мой скучный проповедник,

Умерь ученый вкуса гнев!

Поди, кричи, брани другого

И брось ленивца молодого,

Об нем тихонько пожалев.