Один плюс один - Мойес Джоджо - Страница 56

Забрав ключ на стойке регистрации, Эд поехал по тропинке между деревьями, остановился перед коттеджем, выгрузил Джесс и собаку и завел их в дом. Джесс заметно хромала. Внезапно Эд вспомнил, с какой яростью она пинала машину. В шлепанцах.

– Примите ванну. Посидите в ней подольше. – Он включил все лампы и задернул шторы. Снаружи было темно и ничего не видно. – Постарайтесь расслабиться. А я пока схожу за едой. И может быть, за пакетом со льдом.

Джесс повернулась и кивнула. Попыталась улыбнуться в знак благодарности, но вышло неубедительно.

Ближайший супермаркет был таковым лишь по названию: две корзинки жухлых овощей и ряды консервов незнакомых марок под мерцающими лампами дневного света, – возможно, они стояли так месяцами. Эд взял пару готовых обедов, немного хлеба, кофе, молоко, замороженный горошек и обезболивающее для ноги Джесс. Немного поразмыслив, добавил пару бутылок вина. Ему нужно было выпить. Пожалуй, нужно.

Он стоял у кассы, когда запищал его телефон. Эд вытащил его из кармана, предположив, что это Джесс. И только потом вспомнил, что деньги на ее телефоне закончились два дня назад.

Привет, милый. Очень жаль, что ты не можешь приехать завтра. Мы все надеемся тебя скоро увидеть. С любовью, мама. P. S. Папа передает привет. Ему сегодня нездоровится.

– Двадцать два фунта восемьдесят пенсов.

Кассирша произнесла сумму дважды, прежде чем Эд услышал.

– А! Простите. – Он выудил из бумажника карту и протянул ей.

– Терминал не работает. Это написано на табличке.

Эд проследил за ее взглядом. На табличке было старательно выведено шариковой ручкой: «Только наличные или чеки»

– Это шутка?

– Какие уж тут шутки. – Она меланхолично жевала бог знает что.

– Мне может не хватить наличных, – сказал Эд. Кассирша равнодушно смотрела на него. – Вы не принимаете карты?

– Это написано на табличке.

– Ну… а ручного терминала у вас нет?

– Большинство местных платит наличными. – Выражение ее лица означало, что любому ясно – никакой он не местный.

– Ладно. Где ближайший банкомат?

– В Карлайле.

Эд подумал, что она шутит. Она не шутила.

– Если у вас нет денег, придется положить еду на место.

– У меня есть деньги. Подождите минуту.

Он порылся в карманах – люди в очереди нарочито вздыхали и закатывали глаза – и сумел наскрести во внутреннем кармане куртки и на дне бумажника достаточно наличных, чтобы купить все, кроме луковых колечек. Эд пересчитал деньги, и кассирша демонстративно подняла брови, пробивая покупки и отодвигая колечки в сторону. Несомненно, через некоторое время их уберут обратно в холодильник. Эд засунул покупки в пакет, который порвется еще до того, как он дойдет до машины, и постарался не думать о матери.

Он готовил, когда Джесс, хромая, спустилась. По крайней мере, в микроволновке шумно крутились два пластиковых лотка, а это было практически вершиной его кулинарных талантов. На Джесс был махровый халат, волосы она замотала белым полотенцем наподобие тюрбана. Эд никогда не понимал, как женщины это делают. Его бывшая тоже так делала. Может, женщин учат этому специально, как учат мыть руки и пользоваться прокладками? Без косметики лицо Джесс было удивительно красивым.

– Держите. – Эд протянул ей бокал вина.

Она машинально взяла его. Эд растопил камин, и Джесс рассеянно села перед огнем. Эд протянул ей замороженный горошек для больной стопы и продолжил готовить еду в микроволновке, следуя инструкциям на упаковке.

– Я написал Никки эсэмэску, – сказал он, проткнув пластиковую пленку вилкой. – Сообщил, где мы остановились.

Джесс сделала еще глоток вина:

– У него все в порядке?

– Вполне. Они как раз собирались ужинать. – Джесс едва заметно вздрогнула, и Эд немедленно пожалел, что вызвал в ее воображении сцену милого семейного ужина. – Как ваша нога?

– Болит.

Джесс сделала большой глоток вина, и Эд увидел, что она уже опустошила свой бокал. Она, морщась, встала – горошек упал на пол – и налила себе еще бокал. Затем, словно что-то припомнив, полезла в карман халата и достала маленький прозрачный полиэтиленовый пакетик.

– Нычка Никки, – пояснила она. – Пожалуй, сейчас самое время присвоить его наркотики.

Джесс произнесла это почти с вызовом, ожидая возражений. Эд промолчал. Она достала бумажки Никки, положила на колени туристический путеводитель со стеклянного журнального столика и принялась сворачивать неуклюжий косяк. Прикурила и глубоко затянулась. Попыталась сдержать кашель и затянулась снова. Тюрбан из полотенца начал съезжать, и она с раздражением его сдернула, так что мокрые волосы рассыпались по плечам. Она снова затянулась, закрыла глаза и протянула косяк Эду.

– Вот чем пахло, когда я вошел в дом?

Джесс открыла один глаз:

– По-вашему, мне должно быть стыдно?

– Нет. По-моему, один из нас должен быть в состоянии вести машину, если Танзи захочет вернуться.

Глаза Джесс широко распахнулись.

– Все в порядке, – сказал Эд. – Правда. Не стесняйтесь. Полагаю… вам нужно…

– Начать новую жизнь? Взять себя в руки? Как следует покувыркаться в постели? – Джесс безрадостно засмеялась. – Хотя нет. Совсем забыла. Даже это у меня не выходит.

– Джесс…

Она подняла руку:

– Простите. Ладно. Давайте перекусим.

Они ели за маленьким пластиковым столом рядом с кухней. Карри было вполне сносным, но Джесс едва к нему прикоснулась, предпочитая вино. Она гоняла кусочки курицы по тарелке, пока не стало ясно, что ей больше ничего не лезет в горло, и Эд предложил убрать со стола.

Когда он собрался мыть тарелки, Джесс повернулась к нему:

– Я веду себя как полная идиотка?

Эд прислонился к кухонным шкафчикам с тарелкой в руке:

– С чего вы…

– Я все поняла, пока сидела в ванной. Я столько лет твердила детям, что, если заботиться о людях и поступать правильно, все будет хорошо. Не укради. Не лги. Поступай правильно. И Вселенная непременно позаботится о тебе. Но ведь это полный бред. Никто больше так не думает. – Ее голос слегка заплетался, полный боли.

– Это не…

– Неужели? Два года у меня не было ни гроша. Два года я защищала его, старалась ничем не тревожить, не докучать заботой о его собственных детях. И все это время он жил в роскошном доме, с мелированными волосами, дизайнерскими джинсами и новой подружкой. – Она изумленно покачала головой. – Я ни о чем не подозревала. Даже мысли такой не было. И я поняла, пока сидела в ванной… все это «поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой»… Это работает, только если все так делают. Но никто больше так не делает. Мир полон людей, которым на это насрать. Они пройдут по головам, чтобы получить желаемое. Они пройдут по головам даже собственных детей.

– Джесс…

Эд обошел кухонную стойку и оказался в нескольких дюймах от нее. Он не знал, что сказать. Ему хотелось обнять Джесс, но что-то в ее поведении удерживало его. Она налила себе еще вина и подняла бокал, словно произносила тост:

– Знаете, мне плевать на эту женщину. Дело не в ней. Мы с Марти разошлись давным-давно. Но все это дерьмо насчет того, что он не может помочь своим собственным детям… Не желает даже попробовать наскрести Танзи денег на оплату учебы. – Она сделала долгий глоток и медленно заморгала. – Вы видели кофточку девочки? Дизайнерскую кофточку? Вы знаете, сколько она стоит? Шестьдесят семь фунтов. Шестьдесят семь фунтов за детскую толстовку. Я видела ценник, когда наркоманка Айлин притащила такую же. – Джесс со злостью вытерла глаза. – Знаете, что он прислал Никки на день рождения в феврале? Сертификат на десять фунтов. Сертификат на десять фунтов магазина компьютерных игр. На десять фунтов даже не купить компьютерную игру. Только подержанную. А подержанные игры не всегда можно сбросить, так что все очки достанутся прежнему хозяину. Но самое смешное, что мы все были счастливы. Мы думали, это означает, что Марти становится лучше. Я сказала детям, что десять фунтов – большие деньги, если ты не работаешь. – Джесс засмеялась. Жутким безрадостным смехом. – И все это время… Все это время он жил в роскошном доме с чистеньким новым диваном, занавесками в тон и дурацкой стрижкой, как у паренька из поп-группы. И ему даже не хватило духу мне сообщить.