Нежный защитник - Беверли Джо - Страница 4

Имоджин знала еще и кое-что другое. Ходили зловещие слухи о том, что Бастард попросту убил своего брата, не дожидаясь, пока его прикончит болезнь. Впрочем, лорд Бернард не особенно распространялся на эту тему, а самой Имоджин было гораздо интереснее морочить головы своим кавалерам, нежели разбираться в этих темных делах. Старый Роджер из Клива и его сыночек были настолько отвратительной парой, что Кэррисфорд старался не иметь с ними никаких дел.

— Местные наверняка имеют о нем какое-то мнение, — заметила Имоджин.

— Говорят, он молод, но хорошо показал себя на войне и на турнирах, — произнес Сивард, тяжело вздохнув. — И еще известно, что он — любимец короля.

Да, судя по всему, этот человек мог бы защитить ее от Уорбрика и Беллема, но знать бы, какой ценой.

— Мне доводилось слышать, что он довольно жесток, — с содроганием прошептала она.

— Ну да, — кивнул Сивард. — Можете не сомневаться — он правит в своем замке железной рукой.

— Послушай, Сивард, уж не одобряешь ли ты действия этого человека?

— Кто я такой, чтобы одобрять или не одобрять их, миледи?

— Да я не об этом! — нетерпеливо воскликнула Имоджин. — Лучше скажи: ты действительно считаешь, что Фицроджер представляет для нас меньший риск, чем Уорбрик? Ты же знаешь, отец не любил посвящать меня в свои дела. И я знаю об окружающем мире слишком мало.

— В отношении Уорбрика ни о каком риске и речи быть не может, — без обиняков заявил Сивард. — Это самое настоящее зло — зло в чистом виде. Тогда как о Фицроджере все отзываются как о человеке слова и хорошем солдате. А ведь именно это вам сейчас и нужно, разве не так? Скорее всего он поможет вам, потому что Клив и Уорбрик ненавидят друг друга. К тому же Клив предан королю, а семейка Беллема для Генриха как кость в горле. Ко всему прочему, Фицроджер достаточно богат, силен и отважен, чтобы противостоять Уорбрику. И если мы выберем его, он вполне может не просто защитить вас, но и отомстить Уорбрику за то, что он захватил ваш замок.

Месть.

Стоило этому слову сорваться с губ Сиварда, как Имоджин поняла: это то, что ей нужно! Ее дом подвергся разорению и надругательству. Ее люди или погибли, или остались без крова. Да, она хотела вернуть себе замок, но гораздо больше она хотела, чтобы Уорбрик закончил свои дни в сточной канаве за все, что он натворил.

И она не постоит за ценой, чтобы только увидеть, как он подохнет.

Она села и расправила плечи.

— Что ж, пожалуй, нам стоит отправиться к Фицроджеру и попросить у него защиты, — решительно проговорила Имоджин. — А теперь давай подумаем, как нам попасть в Клив целыми и невредимыми.

Глава 2

На следующий день на заходе солнца по пыльному тракту, ведущему к воротам замка Клив, с трудом тащилась пожилая супружеская пара. Они старались держаться самого края обочины, поскольку на дороге царила страшная толчея, и за каждым верховым или повозкой тянулось густое облако пыли. Причем по большей части это были солдаты и рыцари. Замок Клив, гордо высившийся на высокой скале, готовился к войне.

Мужчина был сед, с головы до ног покрыт пылью и едва ковылял, с трудом удерживая огромный тюк с вещами. О цвете волос у его супруги судить было трудно из-за огромного уродливого чепца, но, судя по всему, она тоже давно успела поседеть. Однако жена явно была моложе мужа, потому что даже ее широкая юбка не могла скрыть большого живота. Несмотря на это, женщина тащила тюк почти такой же тяжелый, как и ее супруг, и переваливалась с боку на бок, как скрюченная прострелом старуха.

Имоджин посмотрела на замок, маячивший на скале, и облегченно вздохнула. Ее больше не пугал загадочный тип, встреча с которым ей предстояла. Пусть это будет хоть дьявол — она все равно не в силах идти дальше. Если бы не толстая клюка, изготовленная для нее предусмотрительным Сивардом, она свалилась бы без сил еще несколько часов назад. Ее ступни превратились в две безобразные культи на концах онемевших от усталости ног, а спину ломило так, будто она и правда была древней старухой.

Тем не менее придуманный ими маскарад спас им жизнь. Ни у одного из встреченных на дороге соглядатаев Уорбрика не возникло ни малейших подозрений, что они видят перед собой сбежавшую от их хозяина Имоджин из Кэррисфорда. Когда она увидела, с какой дотошностью солдаты Уорбрика проверяют каждого путника, Имоджин мысленно поблагодарила Сиварда за ту настойчивость, с которой он добивался, чтобы каждая деталь их маскарада выглядела натурально. Правда, теперь она устала до такой степени, что больше ничего не боялась.

Ее волосы под ветхим чепцом были вымазаны салом и грязью на тот случай, если кто-то из соглядатаев припомнит знаменитые рыжие косы Сокровища Кэррисфорда. Ее одежда, вся до последней тряпки, представляла собой грубые, грязные обноски. Ее воротило от собственного запаха, завязки на сандалиях натирали ноги, а кишевшие в одежде насекомые искусали в кровь ее тело.

Но самые большие неудобства ей приходилось терпеть из-за торбы, которую Сивард снабдил какими-то хитроумными приспособлениями. Эта торба на животе вместе с широкой юбкой должна была внушить окружающим, что она беременна.

Впрочем, беременность была ее идеей. Она подумала, что раздутое уродливое чрево отвлечет от нее внимание тех, кто ищет Имоджин из Кэррисфорда, и вдобавок оно могло бы в какой-то степени защитить ее от грабителей и насильников. Более того, этот маскарад мог сослужить ей еще более важную службу. В том случае, если Фицроджер на поверку окажется алчным хищником, а не защитником сирых и убогих, то даже и тогда он едва ли осмелится поднять руку на беременную женщину.

Поначалу торба со всяким мусором и песком вовсе не казалась ей тяжелой, но сейчас Имоджин чуть не падала под ее весом. Она была абсолютно убеждена, что, даже будь у нее ребенок, он оказался бы не таким тяжелым.

Во всем этом было лишь одно преимущество: ей не требовалось притворяться, изображая измученную крестьянку, совсем не похожую на молодую богатую аристократку. Темный силуэт замка внушал ей надежду. Там она сможет избавиться от этих жутких лохмотьев и снова стать леди Имоджин, Сокровищем Кэррисфорда и Золотым Цветком Запада.

И хотя у нее ужасно ломило шею, она постаралась поднять голову повыше, чтобы во всех подробностях разглядеть замок Фицроджера. Крепость выглядела более приземистой, чем Кэррисфорд, и проигрывала в чистоте и изяществе линий, но зато производила впечатление солидности и неприступности. С той стороны, где стены поднимались над отвесным утесом, окруженным глубоким ущельем, подобраться к замку было невозможно. Напротив ворот ущелье пересекала узкая насыпь, по которой могла проехать всего одна повозка. И пока они ковыляли по дороге к этой насыпи, Имоджин с содроганием подумала, что не хотела бы оказаться здесь во время штурма, когда узкий перешеек будут обстреливать со всех сторон.

Перед насыпью они устроили короткий привал. Солнце уже коснулось горизонта, и люди спешили кто в замок, кто из него, чтобы успеть поужинать и устроиться на ночлег. Имоджин не ожидала, что в замке Клив будет царить такое оживление.

— Как по-твоему, что здесь происходит? — тревожно спросила она у Сиварда.

— Откуда мне знать? — устало пробурчал он. — Может быть, Фицроджер только что вернулся в замок, а может, собирается его покинуть.

— То есть как покинуть? — испуганно воскликнула Имоджин. — О Боже, только не сейчас!

— Он не тронется с места, — заверил ее Сивард, — как только узнает о нас. Вы можете отвязать свою торбу, миледи. Здесь нас никто не тронет.

Но вид солдат, охранявших дамбу, не вызвал у Имоджин большого доверия, и она предпочла ничего не менять в своем облике.

— Похоже, здесь все спокойно входят и выходят, — пробормотала она, — и нам не к спеху открывать, кто мы такие на самом деле. Давай попытаемся сначала разузнать, что происходит. А еще лучше было бы разобраться, что представляет собой этот Фицроджер. Мы сразу поймем, как относятся к нему его люди.