Клуб любителей фантастики, 2008 - Белоглазов Артем Ирекович "Чебуратор" - Страница 30

А земляне развивались, всё более укрепляясь в Знании и Умении. Сначала они открыли одну планету, затем другую, третью. И вот, наконец, обратили взор и на самую дальнюю, даже имя ей дали, созвучное с его, — Плуто, Плутон. Как они угадали! Он звал себя Прото. Одно время ему казалось, что вот, ещё один шаг и земляне угадают его присутствие на планете. Он поможет человечеству покорить Вселенную, дав энергию своего разума, научив перемещаться сквозь пространство и время! Так, как это делает он. Но… что-то пошло не так. Земля не смогла увидеть нечто большее, нежели планетоид, она отвернулась от Плутона, вычеркнула из семьи. Его выставили из родного дома и закрыли дверь. Планетоид больше никого не интересовал. Наверное, слишком долгое ожидание встречи лишь усиливает ненавистное одиночество. Разочарование помогло Прото принять окончательное решение — что ж, он сам покинет Солнечную систему. Большой взрыв даёт шанс жизни не всегда, оканчивается один цикл, начинается следующий. И этот Взрыв был не первым и не последним. Прото пережил их уже несколько и лишь раз удалось развить разумную жизнь до звёздных высот. А земляне так ничего и не поняли. Возможно, он когда-нибудь простит им эту ошибку и вернётся. Или нет. Ему решать, впереди ещё долгие тысячелетия скитаний по Вселенной. Внезапно Прото почувствовал чуть уловимую связь с Землёй — кто-то там, на далёкой голубой планете, усилием воли проникал сюда, на Плутон. И, покидая Солнечную систему, Прото прикоснулся к этому сознанию, вложив в прощание всю силу своего чувства — горечь и разочарование, грусть и надежду. Прощай, Земля, прощай и прости!

Кирилл задумчиво сидел в своей обсерватории за телескопом, пытаясь разобраться в своих чувствах. Вот уже несколько месяцев он неотрывно наблюдает за далёким Плутоном. Что хочет он рассмотреть, познать? Горечь несогласия со всем миром опять выплыла из глубины души. Планетоид! Что за нелепое звание? Зачем они так поступили с Плутоном? Он опять проследил в телескоп, как доверчиво мерцает крохотная планетка на краю Системы. Да, слишком маленькая! Да, не отвечает нормам. Но кто же устанавливает эти самые нормы? Человек сам определяет правила и граничные условия. И ещё, ведь в каждом правиле обязательно должны быть исключения? Иначе не может быть, ведь это жизнь! Кирилл глубоко вздохнул, продолжая свои размышления.

Учёный редко чувствовал себя одиноким — весь мир вокруг заполняли звёзды. Много лет он старался постичь устройство и жизнь Вселенной, её законы и принципы развития. Звёзды стали так близки ему, так понятны, как члены семьи, которой у него никогда не было, как друзья, которые постепенно исчезли из его жизни. Он видел в далёком Плутоне искорку чего-то уже существующего, пусть даже лишённого жизни, но воплощённого в пространстве, уже состоявшегося, а значит, по земным меркам, и живущего своей определённой жизнью. Астроном был уверен, что Вселенная едина во всём, и лишь тонкая грань отделяет живое от неживого. И кто знает, где заканчивается первое и начинается второе? Кириллу было жаль сокращать границы Солнечной системы, и так плотным кольцом стягивающие Земные владения. Ведь с утратой девятой планеты потеряно и пространство вокруг неё. Кирилл вглядывался в тусклый блеск далёкого соседа, сочувствуя, как другу, разделяя с ним одиночество — пусть Плутон не таков, как другие планеты, но он был членом семьи. И вдруг астроном увидел, как вспыхнуло и погасло пространство вокруг Плутона, неуловимая тень скользнула в Космос. Или только показалось? Да нет же, что-то кольнуло в самое сердце и мягко прикоснулось к сознанию. Чуть уловимая связь разорвалась, едва зародившись… Предательская слеза навернулась на глаза. Прощай, планета Плутон, прощай и прости!

Андрей Малышев

БЫЛО БЫ ГОРЮЧЕЕ

Феристан, именно так его звали на далёкой Родине, рассчитал всё верно. Тех денег, которые он получил за отопительные генераторы, должно хватить на углеводороды отвратительного качества на отсталой планете, на которой он был вынужден совершить экстренную посадку. Из строя вышел датчик заряда реактора, по-видимому, ещё на орбитальной станции. По этой причине топливные контейнеры оказались неполными. Ошибка приборов вынудила садрианца приземлиться на далёкой Земле. Свой облик и облик корабля Феристан скопировал с первого, что подошло. Суперкомпьютер просканировал объекты и перестроил собственные молекулярные структуры.

На заправочной станции пришельцу в обличье молодого человека отказались даром заправить старый «Москвич» и потребовали плату. Считанные секунды потребовались садрианцу, чтобы проникнуть в сознание шофёра у соседней колонки и выяснить, что такое деньги и каким образом их можно достать. Товар — деньги — товар, не самая сложная схема. Без маркетинговых выкладок, опыта менеджера спрос и предложение пришлось изучать самостоятельно на доступной торговой площадке, а точнее на барахолке. Первые две попытки с реквиллером и дирректой окончились неудачей, только зря мёрз. Существам на этой планете оказались не нужны супертехнологичные устройства. Как говорится у землян — микроскоп, чтобы забивать гвозди. Особь мужского пола, оказавшаяся по соседству, подсказала, что зимой лучше всего продавать тепло. «БАТАРЕЙЯ» — главное слово, которое Феристан извлёк для себя из разговора с опытным менеджером. После цепи последовавших событий Феристан встретился с землянином, которого заинтересовали теплогенераторы. Облучение груды металла изменило его свойства, внедрение микронного чипа сделали реакцию генерации управляемой, получилось нечто похожее на конвектор, только лучше. За плёвое дело он получил необходимые деньги на необходимые углеводороды. Ровно тысячу двести рублей. Их хватит на сто пятьдесят литров семьдесят шестого бензина, как раз столько, сколько требовалось для переработки в два грамма чистейшего тисцилана для реактора. Энергии хватит лишь на скачок. Но этого будет достаточно, чтобы оказаться вблизи Нигари — спутника Багихаса. Планеты кольца Цигатола входят в большое содружество Спирита. Диспетчеры с Нигари обнаружат сигнал бедствия, вышлют спасателей и подберут челнок.

Феристан повернул ключ в замке зажигания, заглушил двигатель, вышел из автомобиля и, как предписывали правила на информационной панели колонки, вставил пистолет раздатчика в горловину топливного бака. Морозный зимний вечер заставил инопланетянина сжаться и спрятать лицо в вязаный шарф. Тусклые лампы на козырьке заправки худощавую и длинную фигуру садрианца в коротком ратиновом пальто делали ещё тоньше и длиннее. Сжимая такие ценные для людей бумажки, он протянул кулак с деньгами в окно оператору. Сносно имитируя речь, Феристан произнёс: «Вторая колонка, семьдесят шесть, на все». Не дожидаясь чека, развернулся и зашагал к «Москвичу». Он сел на водительское сиденье, захлопнул дверь и повернул ключ на пол-оборота. Стрелки на приборной панели ожили. Они только внешне напоминали «торпеду» продукции завода АЗЛК. Видоизменённый преобразователь тихонько гудел, вбирая в себя литры бензина. Стрелка отремонтированного датчика уровня зарядки реактора лежала на боку в нулевом секторе. После семидесяти пяти литров она едва дёрнулась и снова замерла.

Насос заправочной колонки закачал в бак «Москвичонка» уже сто литров. Глаза женщины оператора расширились. Она с беспокойством стала поглядывать на вторую колонку. Не зная точно вместимости топливного бака машины, по своему опыту она понимала, что ни один легковой автомобиль, включая иномарки, не мог проглотить такого количества бензина. Счётчик на её столе всё продолжал наматывать цифры.

— Серёнь! — женщина громко крикнула, перекрывая шум телевизора в соседней комнатушке. Ответом ей была тишина.

— Серёга, оглох? — оператор прибавила силы голосу.