Гражданин О (СИ) - "Amycus" - Страница 46

Олесь выразительно посмотрел на Гошу, как бы сомневаясь.

— Попробуй, — Гордеев улыбнулся.

Он осторожно снял с ложки лакомство губами, и когда Гоша захотел убрать руку — схватил его за запястье и попробовал еще раз. Облизнул губы, довольно щурясь.

— М-м-м, да.

Гоша склонился над столиком и промокнул губы Олеся салфеткой. Будь что будет, сразу же решил Олесь. Когда Гордеев так себя вел, хотелось наслаждаться каждой минутой, а истерики ему пусть димы устраивают. Ужасно захотелось поймать Гошину руку и облизать его пальцы, так сильно, что Олесь уткнулся носом в тарелку, силясь спрятать глаза.

— Что такое? — поинтересовался Гоша.

— Озабоченность твоя передалась, уж не знаю каким путем. Гордеев, я тебя хочу, — негромко сказал он. — Зря мы ушли из номера.

— О-ох, — Гоша даже приборы отложил. — Обожаю твою искренность, милый.

Сердце Олеся екнуло, но он знал, что это только слова.

— Правильно, обожай меня, сладкий, тебе воздастся, — улыбнулся он и провел по губе пальцем, вызвав у Гоши неопределенный возглас.

— Олеська, надо хотя бы расплатиться...

— А потом в номере буду расплачиваться я? — поинтересовался Олесь, продолжая отрезать кусочки от своего стейка.

— Это невероятно, — Гоша даже головой покачал. — Тебе надо в сексе по телефону работать, маленький. Я от одних слов завожусь.

— Ты себя когда-нибудь записывал на пленку? — Олесь нагнулся над столом. — Я когда твой голос впервые услышал — чуть не кончил, честное слово.

Гоша привстал со стула, схватил Олеся за волосы на затылке, заставил податься вперед и впился поцелуем в губы. Хотя это был не поцелуй, а что-то гораздо большее: Гордеев трахал его рот языком, и, казалось, нужно совсем немного, чтобы дойти до пика.

Олесь застонал, и тут от соседнего столика раздалось покашливание.

— Совсем стыд потеряли, — раздался вполне даже приятный голос пожилой женщины. — И это — в приличном месте. Мне этот отель рекомендовал Сергей Геннадьевич, сказал, что здесь все по-семейному.

— Так у них по-семейному, — иронично отозвался ее спутник, вот его голос звучал не так приятно. — Смотреть противно. Половина отеля — взрослые мужики, ходят в обнимку. Я не хотел тебе говорить. Сейчас менеджера позову.

Олеся возмутило не то, что их осудили — они же действительно наплевали на приличия. Возмутило то, что пара общается между собой так, словно они с Гошей пустое место.

— Зовите менеджера, — громко сказал он на весь зал. — Я ему объясню, что в приличных местах люди не глазеют на соседние столики, а принимают пищу.

Мужчина развернулся к нему, облокотившись на спинку стула.

— Я не с вами разговаривал, молодой человек. Вы продолжайте ваши эти... — он пренебрежительно махнул рукой.

— Я продолжу, — холодно ответил Олесь, моментально заводясь. — И это не ваше дело. Если вы приезжаете в место, где к геям относятся доброжелательно, будьте готовы к тому, что взрослые мужики будут ходить в обнимку. Смотреть ему противно! Вас никто смотреть не заставляет.

— Это кто сказал, что у нас в стране к этому, — женщина подчеркнула последнее слово, — относятся доброжелательно?

— Я за всю страну не отвечаю, но в этом отеле надеялся избежать косых взглядов. Вы о нем хоть что-то читали? Или Сергей как-его-там вас не сильно просветил? Безобразие, — Олесь нашел в себе силы улыбнуться. — Сервис на уровне фантастики, в отель пускают радикально настроенных гомофобов, при этом пишут, что отель гей-френдли.

Злость трансформировалась в какое-то радостное возбуждение.

— Олеська, — попытался урезонить его Гоша, но Олесь впервые почувствовал не себе то, о чем жаловались на форуме, и был готов драться за свои права. Ну и за возможность целоваться с Гошей не за закрытыми дверьми.

— Нет уж. Я сам администратора позову!

— Я уже здесь, — у столика нарисовался парень лет двадцати с длинными светлыми волосами и вежливой улыбкой. — Вы недовольны обслуживанием? Ваш официант сообщил, что тут гости спорят, и...

— Они портят нам аппетит! — сказала тетка, не дослушав. — Что это за отель, в котором содомия процветает?!

Парень тяжело вздохнул.

— Простите, у нас гей-френдли отель. Это означает, что мы приветствуем однополые отношения, и...

— Я требую компенсацию! — сказала она, вскочив с места. — Нас не предупредили, я не намерена на это, — ткнула пальцем в сторону их столика, — терпеть!

— Мы вернем вам деньги, — сказал администратор, и когда пара удалилась (возмущенные крики доносились даже с улицы), повернулся к Гоше с Олесем: — Простите. Персонал не привык, мы должны были их предупредить, но... И я попросил бы вас не выражать чувства при других посетителях.

— Охренеть, — протянул Олесь, — вот так снимаешь люкс в расчете на то, что хоть здесь можно расслабиться, а оказывается, что вы просто позволяете двум мужчинам вместе поселиться. Так зачем мы сюда ехали, а? Могли бы в «Савое» остановиться!

Гоша хмыкнул, прикрыв глаза.

— Простите, — начал парень, но Олесь махнул рукой.

— Не стоит извиняться. Я с удовольствием расскажу друзьям, в чем выражается ваша дружественность.

Они расплатились по счету, администратор еще несколько раз извинился, а Олесь смотрел на Гордеева и замечал в его взгляде что-то новое, непривычное.

После обеда было решено осмотреть территорию, бассейн и беседки для отдыха, и в итоге остаток дня весь персонал крутился вокруг них, каждые пять минут спрашивая, все ли в порядке, предлагая напитки — на территории отеля спасу от них не было, и Гоша посмеивался, что Олесь не пропадет.

После прогулки было решено поужинать и вернуться в номер.

Гордеев продолжал над ним подтрунивать, но в его поведении и жестах что-то неуловимо изменилось.

— Радикально настроенные гомофобы, — искренне смеялся Гоша, открывая двери, и что-то мерцало в его глазах.

— А что?

— Олеська, я все мог предположить, но то, что ты яростный борец за права секс-меньшинств...

— Я хочу тебя трогать в любое время, а не тогда, когда мы залезем под одеяло и выключим свет.

Под одеяло действительно хотелось залезть: пока их не было, включенный на полную мощность кондиционер охладил номер, и Олесь тут же покрылся мурашками.

Вопреки его ожиданиям Гоша не улыбнулся и снова как-то странно на него посмотрел.

— Что? — переспросил Олесь, которого уже начали доставать эти взгляды.

— У тебя такое бывало? Думаешь, что знаешь человека, а он тебя удивляет? — Гоша подошел к нему и уже знакомым жестом притянул к себе.

Олесь попытался сказать, что не понял даже, какая муха его укусила, но Гоша его поцеловал, а это оказалось гораздо важнее. Они так и стояли, обнявшись, посреди номера, и Олесь расстегнул на нем рубашку, поцеловал шею, спустился языком до ключицы и провел ладонями по груди. А когда Гоша хрипло выдохнул — понял, что хочет заставить его кричать.

В прошлый раз Олесь выступал в роли соблазненной неопытной девственницы, сейчас же хотелось Гордеева поразить, впечатлить и заставить больше не искать приключений на свою поджарую задницу.

Олесь даже зажмурился, представив, что придется делать минет: накануне он прочитал про первые разы, и стало как-то проще об этом думать. Но сейчас, когда Гордеев стоял напротив, горячий и настоящий, решение его удивить больше не выглядело таким уж правильным. Ну кто такой Олесь по сравнению с кучей Гошиных любовников? Он даже если и сделает что-то особенное, то все равно Гордеева не впечатлит.

— Ты какой-то задумчивый, — сказал Гоша. — Я тебя смущаю?

— Нет, — улыбнулся Олесь и потянулся к поясу его брюк.

Раздевать друг друга оказалось весело: они словно соревновались, кто быстрее, и это помогло расслабиться. Пальцы путались в петлях и застежках, и напряжение понемногу отпускало.

Трусы он с Гоши стаскивал зубами, зная, что выглядит смешно, и оба хохотали.

Отбросив их в сторону, Олесь уткнулся лбом в Гошино колено, соображая, что делать дальше. Самым простым и очевидным казалось пойти в постель, которая была всего-то в паре шагов, а то и в одном, однако он не искал легких путей. Гошины руки опустились на плечи, побуждая подняться, но Олесь только мотнул головой и, задрав подбородок вверх, шепнул: