Пожиратель тени - Аттанасио Альфред Анджело - Страница 75

Лара скрылась в трещине между камнями, поросшими замерзшей травой. Он неверным шагом пошел за ней, обнимая себя руками от беспощадного холода. Озираясь по сторонам, боясь увидеть гномов или какой-то другой знак присутствия Даппи Хоба, он втиснулся между камнями, где исчез призрак ведьмы. Ему пришлось отвернуть голову в сторону и выдохнуть воздух, чтобы пролезть в щель.

Холодный синий день раскинулся между хрустальными пиками ледяных гор. Припав к земле от неожиданности, Риис оглянулся. Парк серых деревьев, бегуны, собачники, горизонт Манхэттена — все это исчезло и сменилось горной страной обрывов с морозными прожилками. А высоко над головой, в лазурном небе, блестел глянцевый диск Неморы.

— Пути Чарма к Темному Берегу есть повсюду. — Призрак Лары висел перед ним, бледный как вода. — Даппи Хоб создал их в изгнании. Иногда люди забредают в них и попадают на Ирт.

— Лара, а где Даппи Хоб? — Риис глядел сквозь нее на трещины в склоне, откуда он появился, и боялся, что сейчас оттуда полезут гномы. — Душа младенца в опасности!

— Душе младенца ничего не грозит. — Черные волосы Лары разметались по лицу небрежным ветром, которого Риис не ощущал. — Твои друзья тебе это объяснят, они уже близко. Но я не могу остаться. Я привела тебя сюда, на Календарь Очей, на самый высокий пик Ирта, чтобы быть ближе к Извечной Звезде, к Чарму, который мне нужен, чтобы говорить с тобой в этот последний раз.

Риис протянул руку в ее пустоту и ничего не ощутил, только радость оттого, что видит ее невредимой, и грусть, что она исчезает.

— Не уходи, скажи мне, что случилось!

— У меня нет времени. — Она показала рукой в небо, в серебристо-белое пламя Извечной Звезды. — Сила Даппи Хоба разрушена, и я ухожу туда. Мы свободны от него, и я возвращаюсь туда, где мне надлежит быть, в Начало, в свет творения.

Риис протянул к ней руки:

— Останься со мной!

— Я и так пробыла здесь слишком долго. — Несуществующей рукой она тронула его печальное лицо. — Я призрак, молодой хозяин. Но я — призрак, который жил снова, и изменил жизнь живых. Теперь мне легче перенести смерть.

— И ты воистину свободна, Лара? — Волхв испытующе всмотрелся в глаза молодой ведьмы и увидел там звезды радости. — Даппи Хоб больше не имеет над тобой власти?

— Все, что осталось от скреплявших нас с ним нитей — узор магических знаков у тебя на коже. — Призрачная ведьма двумя пальцами коснулась пентаграмм на груди Рииса, где сходились ключицы. — Это центральная эмблема. Сломай эти звезды, и твоя связь с почитателем дьявола кончится. Но и твоей волшебной силе на Светлых Мирах придет конец.

Риис не колебался. Подобрав плоский кусок кремня, он полоснул его краем по магическим звездам. Кровь потекла по груди, воздух стал холоднее. Лишенное магической силы тело задрожало.

— Теперь и ты свободен, молодой хозяин. — Лара улыбнулась шире, хотя контуры ее стали таять. — Для тебя начинается новая жизнь — а для меня открывается нечто большее.

— Лара! — крикнул Риис пустоте, где только что растаяла ведьма, и холод встряхнул его, прервав видение. Долгую минуту смотрел Риис туда, где она была, и его дрожащие ладони держали свет дня и тающий пар его собственного дыхания. Потом то, что говорила Лара, сложилось в картину, и Риис, опустив руки, прищурился на Извечную Звезду. Бездонное счастье открылось в нем глубже, чем холодный морозный воздух и жаркая боль от разрезов на теле. Лара действительно улыбалась. Ее страдание закончилось.

Риис побрел к скале, ища тепла в туннеле Чарма, через который он пришел с Темного Берега. Звук его имени вылетел из трещины, неся радость, смешанную с раскатами эха, и почти сразу оттуда вырвалась Джиоти. Они обнялись на леденящем морозе, онемевшие от нахлынувших чувств.

Из туннеля показались Рик Старый и Бройдо, прикрывая ладонями глаза от сияния Извечной Звезды. Схватив влюбленных за руки, они втащили их в трещину стены. И там, в теплом дневном свете, выслушали рассказы друг друга.

— А где Бульдог? — спросил Риис, когда все всё рассказали.

— На Темном Берегу. — Рик поднял к свету Ожерелье Душ, и Чарм сложил радуги в изображение Бульдога. Он сидел на солнышке среди исполинских кедров, и рядом с ним находились мохнатые двуногие, угощавшие его кедровыми орехами.

— Когда мы увидели, что ему ничего не грозит, мы решили следовать за Ожерельем Душ к тебе, сюда, на Календарь Очей.

— А кто эти создания рядом с ним? — Риис склонил голову и смотрел, как Бульдог жует орехи, жестами выражая удовольствие.

— Мы у тебя хотели спросить, — сказал Бройдо. — Ты же у нас с Темного Берега.

— Слыхал я про снежных людей… — Риис с удивлением смотрел, как лесные гоминиды шлепают себя по бурой шерсти, передразнивая Бульдога, а тот разражается лающим смехом и чуть ли не давится орехами. — Надо его оттуда забрать.

— В свое время, — пообещала Джиоти, — доминионы проведут тщательное исследование всех путей Даппи Хоба на Темный Берег. И мы заберем Бульдога, пока он не успеет слишком подружиться с туземцами. А сейчас, Рик Старый, ты должен вернуть душу младенца его матери. Если подождешь, пока мы запасемся снаряжением для Чарма, мы тебя будем сопровождать.

Рик покачал лысой головой:

— Гномов больше нет, и путь передо мной свободен.

— Слишком важное дело, чтобы идти хоть на малейший риск, — возразил Риис. — Погоди, пока мы запасемся амулетами и чармострелами, и тогда мы тебя подстрахуем на пути к безымянной владычице.

— Пока что к нам был благосклонен слепой бог Случай, — сказал Бройдо, весело блестя глазами. — Но я не слеп, и этот кобольд тоже, и мы видели в камнях Лес Призраков. В лесах, где живет мой клан, гномов нет. И нигде нет. Азофель уничтожил их всех.

— На гребне под этим склоном есть монастырь, — сказал кобольд, наклоняя призму, чтобы его спутники увидели склон горы. — Братство Колдунов охотно примет вас, маркграфиня. И пока вы расскажете им, что произошло, а они вас экипируют, я уже давно пройду Край Мира и буду в саду. Идите вдвоем, и поспешите, пока еще есть какое-то тепло этого дня, а то Извечная Звезда закатится и ночь застанет вас без Чарма на склоне.

Джиоти хотела возразить, но день уже темнел, и не могло быть и речи о том, чтобы идти за кобольдом и эльфом, не имея Чарма. Друзья обнялись на прощание, вместе погружаясь в мягкую яркость Ожерелья Душ. Чарм наполнил их покоем, и они расстались, унося каждый долю этой безмятежности.

Страх вернулся только потом. Скользя вниз по склону, когда Чарм покидал их, лишенных амулетов, они все сильнее тревожились за Ожерелье Душ и заключенную в нем жизнь младенца.

— Откуда нам знать, что душа младенца вернулась? — нервничал Риис. — Сон этих миров может кончиться в любой момент. А у меня больше нет волшебной силы, нет способа нас спасти.

Джиоти остановилась на каменном выступе, откуда открывался вид на одинокие купола монастыря, и взяла Рииса за руку.

— Риис, мы теперь просто люди. И надо жить в той неопределенности, в которой всегда живут люди. Но в этом незнании мы хотя бы можем жить вместе.

— Да еще и с Чармом, — поддержал ее Риис, чувствуя, как от холода немеет лицо и конечности. — Через амулет будущее всегда смотрится светлее.

Они оба рассмеялись вопреки страху и холоду, от которого страх только становился сильнее, и пошли вниз по каменной тропе, рука об руку, с радостью в сердцах.

Кобольд и эльф смотрели на них с порога чармового туннеля, пока люди не скрылись из глаз. Тогда они вернулись в пещеру и пошли, куда вели их образы в лучистых кристаллах — изумрудный блеск Леса Призраков становился все ярче при продвижении эльфа и кобольда по темным туннелям. Хруст шагов по песку и журчание капель уступили место щебету птиц и верещанию обезьян, и вскоре путники вышли наружу среди ало-жемчужных грибов и рощ деревьев с извивающимися ветвями.

— Дома! — закричал Бройдо.

— Тише, спрутообезьян накличешь! — прикрикнул кобольд, изо всех сил хмурясь, но сам разразился смехом. — Мы завершили полный круг, эльф.